— Подойдите завтра к Кобрусу — а если он откажет, то я с радостью возьму вас в свою группу. Проучитесь лишний год, ну так вам спешить‑то некуда…
— Ну, Гносиуса спрашивать не будем, он и так уже высказал свое мнение, — со смешком сказал председатель, потирая пышные седые усы.
Третий член комиссии, самый молодой из всех, но уже имевший довольно внушительную лысину, обрамленную дурацкими кудряшками, действительно в процессе собеседования довольно бурно восторгался познаниями Лили. Особенно его впечатлило то, как мастерски она управлялась со своим патронусом.
— Что ж, поздравляю, вы зачислены. После того как поговорите с профессором Кобрусом, зайдите ко мне — кабинет 514, Отделение заклятий и наговоров. Тогда уже точно определимся, в какой группе вы будете учиться.
На этом её собеседование благополучно закончилось, и назавтра Лили, полная самых радужных надежд, отправилась к Кобрусу. Почему‑то она была уверена, что «старинный приятель» Снейпа окажется в чем‑то похож на самого директора. Однако это оказалось правдой лишь отчасти.
На тяжелой дубовой двери под блестящей медной табличкой, гласившей «Кафедра ядов и противоядий. Заведующий Тобиас Кобрус», был приклеен небольшой кусок картона, повешенный, по–видимому, кем‑то из студентов. На нем красивыми четкими буквами было выведено:
Предупреждение:
Входя в эту дверь, хорошо подумай, действительно ли тебе это нужно.
Выходя из этой двери, внимательно проверь, действительно ли ты всё ещё жив.
Судя по тому, что буквы порядком выцвели, висел он здесь уже довольно давно, а раз его до сих пор не сняли, значит хозяин кабинета был полностью согласен с содержанием этого объявления.
Лили постучала и, посчитав раздавшееся из‑за двери невнятное мычание приглашением, вошла в просторный кабинет.
— Могу я увидеть профессора Кобруса? — спросила она у стоявшего около одного из столов пожилого мужчины в белом халате, умудрявшегося одной рукой держать чашку с кофе и сигарету, а другой искать что‑то в громоздившейся на столе куче пергаментов.
— Предположим, это я, — не слишком дружелюбно ответил мужчина. — А вы кто такая?
— Лили Поттер, — представилась Лили. — У меня для вас письмо от профессора Снейпа.
— А–а! Наше юное дарование! — осклабился Кобрус. — Уже наслышан… Ну, давайте ваше письмо и сядьте где‑нибудь, не маячьте у меня перед носом.
Он поставил чашку на стол и нетерпеливо протянул руку за письмом. Пока Кобрус читал, Лили разглядывала своего нового профессора, невольно сравнивая его со Снейпом. Они были чем‑то похожи: оба худые, жилистые, невысокого роста, с тонкими губами и крючковатыми носами. Но Снейп выглядел немного моложе и гораздо внушительнее, и главное, у него были совершенно другие глаза, черные и бездонные, похожие на два уходящих в никуда тоннеля. У Кобруса же глаза были светло–серые, и взгляд его, казалось, пронзал тебя насквозь, проникая даже не в мысли, как у Снейпа, а прямо в кости. «Какое неприятное ощущение», — подумала Лили. Кобрус казался гораздо более импульсивным, чем Снейп, и даже по тому, как он стоял и читал, было ясно, что движения у него порывистые.
Кабинет, где сейчас находилась Лили, тоже был не слишком похож на привычный ей кабинет педантичного директора школы, где все всегда стояло на своих местах. Правда, здесь тоже присутствовало огромное количество книг и банок с препаратам, но с первого взгляда было видно, что в этой комнате бывает много постоянно спешащих людей — студентов и преподавателей. На всех столах (а их было штук пять, если не больше) лежали горы пергаментов и медицинских карт пациентов, стояли немытые чашки и какие‑то пробирки, на стульях валялось несколько мантий, а в углу что‑то подозрительно шуршало, и Лили разглядела там пару щеток, старательно оттиравших пригоревший котел. В другом углу висело чучело кобры, на котором сквозь толстый слой пыли можно было разглядеть светящуюся волшебными буквами дарственную надпись.
Наконец Кобрус закончил читать и оценивающе оглядел Лили.
— Интересно, чем это вы так очаровали Снейпа? — насмешливо спросил он и принялся цитировать, растягивая слова: — «Тонкое восприятие… глубокое понимание основ… быстрый ум… склонность к импровизации»… Можно подумать, что этот старый лис мне вас сватает!
Лили слегка оскорбило такое отношение: в школе она привыкла к тому, что её уважали.
— Профессор был доволен моими успехами; видимо, этим и объясняется тон его письма, — сдержанно сказала она, но нотка обиды вряд ли ускользнула от внимания Кобруса.
— Да уж вижу, что доволен. Учил вас своим любимым приемчикам, небось? Анализ зелий с помощью палочки? Ну–ну… Вот что я вам скажу, деточка: вы, конечно, можете гордиться собой, но это еще не значит, что у вас хватит силенок учиться здесь, тем более сразу на втором курсе.
— Я привыкла много работать, — довольно резко сказала Лили. Ей не нравилось, что этот Кобрус сразу начал сомневаться в ней, к тому же в такой язвительной манере.
— Работать? — саркастически переспросил он. — Вы привыкли сидеть над книгами, как и ваш уважаемый директор. Это, конечно, очень похвально, да только к реальной жизни не имеет ни малейшего отношения.
Лили удивило такое высказывание. Она всегда считала, что уж директор‑то повидал реальную жизнь во всех её самых неприглядных и грязных проявлениях. Однако Кобрус, видимо, придерживался иного мнения.
— Что вы на меня так уставились? — спросил он, перехватив её удивленный взгляд. — Конечно, Снейп здорово поднаторел во всякой хитрой магии, и погеройствовал в свое время тоже немало, никто с этим не спорит. А вот посмотрел бы я, что бы он стал делать со старухой, которая с помощью заклятья Вечного приклеивания прицепила себе на нос очки и теперь требует, чтобы их с неё сняли. А?… То‑то!
Кобрус довольно захихикал. Было ясно, что он‑то с такими старухами сталкивается регулярно и названная проблема особой сложности для него не представляет.
— Мы тут не в игрушки играем, мисс Как–Вас–Там… Это не то, что в классе палочкой в пробирки тыкать, — Кобрус внезапно стал серьезным. — Я вас возьму, конечно. Комиссия от вас в восторге была, Снейп, опять же, просит. Но смотрите, потом не жалуйтесь. Здесь вам не школа, никто возиться с вами не станет. У всех профессоров пациенты, на дополнительные уроки можете не рассчитывать. И имейте в виду: на втором курсе очень серьезные ребята учатся. У меня давно такой группы не было; из них выйдут настоящие профессионалы. Так что подумайте еще раз, как бы вам не оказаться в глупом положении.
— Я не боюсь, — с вызовом ответила Лили. — Смею надеяться, у меня хватит знаний и старания, чтобы догнать их.
— О! Я смотрю, Снейп вас не только зельям учил. Своей гордостью и самомнением он с вами тоже поделился. Ну что ж, дерзайте. В июне все ваши однокурсники проходили практику в больнице. Вам будет нужно отработать её сейчас. Даю вам неделю на отдых и на моральную подготовку, а потом жду здесь. Будете работать у меня на отделении под моим личным руководством.
— Спасибо, сэр, — сухо поблагодарила Лили. Кобрус ей совсем не понравился.
— Ну все, а теперь марш отсюда! А то у меня через четверть часа обход, а я тут с вами еще даже кофе выпить не успел, — Кобрус махнул рукой с чашкой в сторону двери и снова погрузился в изучение пергаментов у себя на столе.
«Странные у Снейпа приятели», — думала Лили, выходя из больницы. Но даже более чем прохладный прием Кобруса не мог омрачить её радости. Она зачислена! Лили не терпелось сообщить эту новость профессору. В конце концов, он тоже приложил к этому немало усилий, и ему наверняка будет интересно узнать, как всё прошло. Поэтому она в тот же вечер написала Снейпу длинное письмо, в котором благодарила его за помощь и описывала все подробности своего поступления, и была уверена, что утром сова вернется с ответом.
Сова вернулась, но не принесла ничего, кроме утренних газет и письма от Чарли и Полумны из Туниса. Лили, уверенная, что профессор просто не успел написать ответ, весь день поглядывала в окошко, высматривая школьную сову, но ни в этот день, ни на другой, ни на третий так ничего и не получила. Она сама не ожидала, что это её так расстроит. Почему‑то ей казалось, что во время их прощания в замке Снейп дал ей понять, что больше не сердится, и она думала, что их общение возобновится. Теперь же Лили решила, что он по–прежнему не желает с ней разговаривать и отвечать на её письмо.
