Тихое покашливание Дамблдора вывело его из задумчивости.

— Я так и думал, что ты обратишь на нее внимание, Северус.

— Она не похожа на Поттеров, — продолжил Снейп. — Мне кажется, что в ней есть глубина и тонкость восприятия, и ее мужество порождено не горячностью, а рассудком. Я видел, как она работает на моих уроках: без спешки, очень спокойно. Это спокойствие вводит противника в заблуждение и заставляет раскрыться. Она все быстро схватывает и глубоко усваивает, Дамблдор. На мой взгляд, это идеальная ученица: ум без заносчивости, смелость без безрассудства, дисциплина не из покорности, а из сознания ее необходимости — что может быть лучше?

— Ты не так уж мало знаешь о ней, Северус, — с улыбкой произнес Дамблдор. — Похоже, она произвела на тебя сильное впечатление.

— Просто я веду у нее уроки и имел возможность познакомиться с ней поближе, — пожал плечами Снейп. — У девочки действительно много достоинств.

— И в их числе ее сходство с Лили Эванс, не так ли? — голос Дамблдора звучал почти ехидно.

— Это не имеет значения, — бросил Снейп. Он взял со стола несколько непрочитанных писем и направился к двери.

— Будь осторожен, Северус, — сказал ему вслед Дамблдор, — эта девочка может ранить твое сердце.

Снейп остановился на пороге и обернулся.

— Мое сердце давно уже суше, чем сердце дракона в моей палочке, Дамблдор. Странно, что вы, с вашей проницательностью, не заметили этого.

Спускаясь в свое подземелье по едва освещенным лестницам, проходя мимо отражавших свет его волшебной палочки доспехов, стоящих в длинных темных коридорах, и прислушиваясь к тихому сопению спящих портретов, Снейп думал о Гарри Поттере и его детях.

Гарри Поттер, Мальчик, Который Выжил, человек, чье имя долгие годы повторяли как легенду, тем не менее смог зажить будничной жизнью, ничем особенно не отличавшейся от жизней других волшебников. У него была нормальная семья, жена, дети, работа, обычные радости и неприятности. Когда Снейп задумывался об этом, он поражался, как такое вообще возможно после всего случившегося с ним. «Какой же нужно обладать жизненной силой, — думал профессор, — чтобы, побывав в самой сердцевине страшной войны, сохранить способность просто жить, забыв обо всем, оставив прошлое за спиной».

Сам Снейп такой способностью не обладал. Он одновременно и завидовал Гарри, и слегка презирал его за приземленность. Поттер из легенды стал простым живым человеком, а себя Снейп так до сих пор и ощущал какой‑то мрачной тенью — зловещим привидением, по нелепому недоразумению сохранившим тело и чувства.

Холодное осеннее солнце освещало берег озера. Возле воды на поваленном дереве сидели две девушки. Лили Поттер, откинув назад голову и распустив по плечам длинные золотисто–рыжие волосы, подставила лицо последним солнечным лучам, и по ее белой коже с едва заметными веснушками скользили тени качающихся над головой желтых листьев. Ее подруга и кузина, пятикурсница Рози Уизли, сосредоточенно смотрела в сторону замка. Волосы Рози, тоже отливавшие на солнце рыжиной, но более темного оттенка, были собраны на затылке в красивый пучок, а ее лицо казалось более веселым и озорным, чем утонченный профиль Лили.

— О, смотри‑ка, Саймон! — Рози толкнула подругу в бок, чтобы та тоже обратила внимание на идущего в сторону поля для квиддича высокого парня. Но Лили лишь на мгновение приоткрыла один глаз и что‑то невнятно промычала.

— Он идет на тренировку… И по дороге высматривает тебя, — игриво заметила Рози.

— Откуда ты знаешь? — спросила Лили, по–прежнему не открывая глаз.

— Да брось ты, он все время тебя высматривает. Как будто ты не знаешь, что он в тебя влюблен.

— Саймон — тролль.

Лили наконец выпрямилась и через плечо посмотрела на подругу. Ее лицо сразу перестало выглядеть строго и неприступно, и в зеленых глазах зажглись озорные огоньки.

— Тролль? — изумленно воскликнула Рози. — Да он самый красивый парень на нашем факультете!

— Он очень красивый, любезный и обходительный тролль, самый милый из всех моих знакомых троллей, — рассмеялась Лили.

— Значит, ты не собираешься с ним встречаться? — спросила Рози, подняв брови.

— Да нет, собираюсь. Вряд ли здесь можно найти кого‑то получше. Не ходить же в Хогсмёд одной. Просто сейчас меня гораздо больше занимает визит к Снейпу.

— Ой, извини! Я совсем забыла, что тебе сегодня надо идти к нему отбывать наказание, — сочувственно произнесла Рози. — Вот ведь противная Майстейл, не могла сама с тобой разобраться! Обязательно ей было тащить тебя к директору…

Лили поморщилась:

— Лучше уж директор, чем эта старая мышь. Зануднее ее только дядя Перси. «Потрудитесь объяснить, чем вы здесь занимались», — передразнила Лили капризный голос профессора зельеварения. — Все ей знать надо! А директор и не стал допытываться, так что любопытная крыса осталась с носом.

Лили медленно, как кошка, потянулась и повернулась к Рози, попутно все‑таки удостоив взглядом удаляющегося Саймона.

— Вообще‑то меня не наказание беспокоит, — серьезно сказала Лили. — Выпотрошить каких‑нибудь жаб — ерунда.

Рози так явно не считала. Она сделала вид, что ее тошнит, но Лили не обратила на это никакого внимания и продолжала размышлять, обращаясь скорее к себе самой, чем к подруге:

— Снейп велел явиться к нему в нижний кабинет — тот, что находится в Слизеринских подвалах. Он хранит там свои личные запасы ингредиентов для зелий. Говорят, у него там целый склад всяких ценных веществ! — Глаза Лили возбужденно заблестели: — Представляешь, если мне удастся что‑нибудь стащить оттуда?!

— Даже не думай! — строго осадила сестру Рози. — За такие дела жабами не отделаешься! Если попадешься, директор тебя в порошок сотрет.

— Твоя мама таскала — и ничего, не попалась, — заметила Лили.

Рози недовольно поджала губы:

— Честное слово, Лили, ты иногда рассуждаешь совсем как Джеймс.

— С чего бы это? — изумилась Лили. — Неужели дело в том, что он — мой родной брат?

Она быстро встала на ноги и поправила мантию.

— Пойдем, Рози, а то мне еще надо зайти в нашу гостиную. Там сегодня намечается вечеринка: у Миранды Бэгшот день рождения, ей из дома прислали огромный торт. Я наверняка все это время проторчу в подземелье, так что хочу попросить ее оставить мне кусочек.

Девушки не спеша направились к замку. Времени было достаточно; Лили успела поздравить Миранду и даже забежать в Гриффиндорскую башню, чтобы немного поспорить с Джеймсом насчет очередности пользования их общей совой, прежде чем отправиться в подземелье к Снейпу.

Ровно в восемь часов она постучала в тяжелую дубовую дверь, за которой находились комнаты директора. Дверь уставилась на нее похожим на сучок глазом, а потом скрипучим голосом произнесла: «Войдите». Щелкнул замок, дверной проем беззвучно открылся, и Лили вошла в довольно большой кабинет с низким сводчатым потолком. В верхней части противоположной стены были пробиты небольшие полукруглые окошки, выходившие на улицу почти на уровне земли. Хотя в кабинете было довольно светло от множества горевших свечей, углы все равно терялись во мраке. Вдоль стен высились витрины с тускло блестевшими в свете свечей баночками и пузырьками; в дальнем углу стоял высокий шкаф, заполненный тяжелыми фолиантами зловещего вида. У левой стены находился большой стол, явно предназначенный для работы с зельями, за которым сидел директор. Здесь его мрачная фигура выглядела гораздо более уместной, чем в светлом и уютном кабинете на верху директорской башни.

— Здравствуйте, профессор, — сказала Лили, с трудом отводя глаза от шкафов с загадочными баночками. — Вы назначили мне наказание…

— Я помню, — произнес Снейп, вставая из‑за стола. Он подошел к одному из шкафов, стоявшему под окном, и постучал пальцем по стеклянной дверце: – Вынете все из этого шкафа, вымоете полки, уберете все пустые флаконы. С остальных вытрете пыль и поставите на место, желательно в том же порядке.