Любомир открыл записную книжку и позвонил Вовику по домашнему номеру. Недовольный, грубый женский голос ответил: «Не звоните по этому телефону больше никогда. Ваш полудурок-маньяк здесь больше не живет». Улыбнувшись, Горич, набрал номер телефона редакции газеты «Знамя юности» в надежде, что если он там и не появляется, то друзья подскажут, где его искать. Подсказали. Лапша обосновался в подвальном помещении, приспособив под «свой офис» две комнатушки с маленькими выпачканными грязью окошками.

Восседал за столом в мягком огромном, как в авиасалоне, кресле с неиз­менной сигаретой в слюнявых губах. Он изменился. Если бы Любомира попросили в трех словах обрисовать его фактуру, он бы безошибочно сказал: «Вовик напоминает поношенную шляпку на голове стареющей проститутки. Или в лучшем случае колючку на заднице верблюда».

Очень уж радушно и восторженно до неестественности встретил Вовик сотоварища. Очевидно, демонстрировал свои актерские способности перед двумя рослыми, тоже с сигаретами во рту, сотрудницами.

— Когда Вовику было плохо, никто не заступился, когда Вовику хорошо, он понадобился даже таким мэтрам, как ты? — иронизировал Лапша.

— Вольдемар, ты в тупик заводишь своей консервативностью и внезап­ными перемещениями. Мог бы и позвонить.

— Шучу. Тебе я прощаю только за то, что ты единственный называешь меня именно так, как нравится моей маме (она была концертмейстером в филармонии, помнишь?) — Вольдемар. Ты удивлен? Да, пока здесь начинаю, как Форд. Но уже все готово. Вот проекты — он показал на планшеты, — все в деле, все в движении. Слышал фольклор? «Куй железо, пока Горбачев». У меня грандиозные планы. Размышления Рериха об идеале красоты — сущий пустяк, мечтания коммунистов о рае — абсурд. У меня идея самая земная, возвышенная, всем доступная, без идеологий. Да, ты пока стоишь в навозной яме, но дай срок, и я отберу у сытых комсомольских руководителей здания обкома, а может, ЦК или Дворца культуры. Не веришь? Садись. Только осто­рожно, на спинку не облокачивайся. И мебель будет. Шикарная. Девочки, птички мои преданные, вот вам термос... шакалы из домоуправления отклю­чили электроэнергию, но я их заставлю туалет в стене выдолбить... за деньги все сделают... принесите кофе. Пришло время, когда проснулось свойствен­ное каждому чувство вантажа. Начинаю более чем скромно: «Бюро по орга­низации знакомств».

Женоподобное лицо его, редко знавшее бритву, просияло радостью. Он снял очки, потер пальцем вмятинку, оставленную тяжелой оправой на при­плюснутом носу.

— Ближайшие планы — создание и выпуск собственной газеты. Тебя мне сам Бог послал.

Любомир онемел от потока информации и увлеченности новоявленного пророка.

— Помоги мне с высоты своего ранга зарегистрировать мое частное предприятие и мое бюро. У меня аллергия на чиновников и цензоров, только автомата Калашникова и не хватает. Тебе это плевое дело. Выступишь пору­чителем или меценатом перед дурами в исполкоме.

— А какова идейная направленность твоей новой газеты?

— Сатрап, забудь это слово «идея». Никакой идеи! Выбраны только осново­полагающие темы: эротика, потустороння жизнь души, связь с инопланетянами, азбука любви и фарш из интернационального секса. Секс по-японски, по-китай­ски, по-индийски, по-шведски, по-американски, ангольский секс, секс Зимбабве и папуасов Новой Гвинеи. На первых порах информационный бюллетень, а потом многотиражная газета «Эрос». Любите, раздевайтесь, звоните, ищите друг друга и находите, занимайтесь сексом грамотно и со вкусом. Начнем с древне­китайской азбуки. Дао любви. Эротические гороскопы, поиски партнеров для брака, для свиданий. Анонимные брачные объявления. Долой стыд!

— Так и подмывает в унисон тебе сказать: да здравствуй разврат, — не без улыбки добавил Любомир.

— Это примитивный подход, поверхностный. Разве ты и я мало развраща­ли умы своими тупорылыми статьями, дышащими верою в светлое завтра?

— Я просто вспомнил слова твоего кумира Сахарова, что «общество в плохую сторону изменяется очень быстро». Из одной крайности в другую.

— Да наплевать мне на всех кумиров, живых и мертвых. Ты же знаешь, сколько мы с тобой сами через прессу вдалбливали в сознание людей куль­тов и культиков. Я в самом себе почувствовал приметы мещанства с первым вдохом свободы. Люди устали, они уже не люди, а роботы лозунгов, жертвы экспериментов, и я их хочу вернуть к природе, к естеству. Все это Возрож­дение надо заменить перерождением. Тусовку националистов в Троицком предместье и тусовку комиссаров-интернационалистов у витрин с золотом я соберу под одной крышей и примирю. Надо слушать и внимать одному голо­су — голосу своего тела.

— Неофрейдизм, что ли?

— Не доставай из небытия пугал. Сейчас другие подходы. Мы выступили проводниками идей международного института души. Слышал о таком?

— Впервые слышу.

— Плохо, сатрап, отстаешь от идей перестройки. Про ауры хоть знаешь?

— Откуда?

— Нормальная, аномальная, проклятие, вампиризм.

— Даже так. На практике проверено?

— Мы семьдесят три года проверяли на практике возможность построения коммунизма, еле до него не дотянули. Биомасса с Венеры одному землянину нашептала, что мы, как космические частицы, нигде не нужны. Полно контак­тов с инопланетянами. У меня готово четыре интервью со свидетелями. Что ты, милый мой, дай только напечатать, оторвут вместе с моей газетой титьки у киоскерши. В нас накопились миллионы тонн грязной энергии. Она, ВЦ, Высшая Цивилизация, забирает энергию через Бермудский треугольник. Обо всех задумках и планах рассказать невозможно. Будет место гороскопам типа Хинди, предсказаниям, гаданиям... дали слово хиромантам и колдунам. Вот подборка, уже подготовленная к набору. «Как увеличить женскую грудь?» А? Свежо? «Сколько половых актов можно совершать за одну ночь?» А? «Размер полового органа — влияет ли он на половую силу?», «Что нового у датских гомосексуалистов?» Надо учитывать интересы не только национальных, но и сексуальных меньшинств. Или вот исторический крен, чтобы вернуть к родовым корням: «Кого любила Екатерина ІІ?» При нашем информационном голоде, когда выброшу в киоски свою газету, что сделают?

— Помню, помню...

— Да что там титьки, голову оторвут. Для нас не существует понятия ста­линист, репрессированный, герой оттепели или жалкий диссидент — они люди своего времени, для них своя программа: «Лекарства от импотенции», «Искус­ственный член, реален ли он в Советском Союзе?», очень умная, тонкая статья нашего сексолога «Половая жизнь после семидесяти лет». Повторяю — это только часть задуманного, а в мечтах, в радужных планах, — а я осуществлю их вплоть до самосожжения, — есть выход на создание совместного с ино­фирмой предприятия. Советы перед долларом не устоят, и мы откроем респу­бликанский центр Эроса. Это в перспективе. А пока газета. Нужен первичный капитал. Комсомол кинул на видеосалон десять тысяч, как голодному кость, но и за это спасибо. Найдем место сексуальным анекдотам, курьезам. Жизнь многогранна. Выступим инициаторами и спонсорами конкурса красавиц.

Голова у Любомира шла кругом, лицо побелело, не хватало воздуха. В этом микроаду было страшно накурено. Девушки принесли кофе, подали и ему чашку с отпечатками губной помады на краю. Секунду-две помолчали.

А вот ведь забыл показать самое забойное. В каждый номер, — не мог успокоиться вошедший в раж Вовик.

— Что? — Любомир взял в руки книжку небольшого формата.

— Подарок создаваемой сексуальной партии Польши. Любовные позы на каждую ночь. Уникальная книга. Она поможет любви набрать новые обороты. Знаешь, уйдя с головою в тему Эроса, я ожил, словно проснулся от летарги­ческого сна. Я был близок к помешательству... Как вспомню... Герои пятиле­ток, планы, планы... Отчеты с партийных собраний, выборы, перевыборы, снова выборы... Субботник, ударные вахты, встречные планы, конференции, пленумы, пленумы, съезды партии, Союза, республики, комсомола, отчеты, отчеты... Невыносимо.

— Согласен. Время от времени в любом обществе наступает кризис общественной морали, — Любомир решил закрыть тему.