На Даржа навалилось слишком много тварей, чтобы можно было устоять. Они прижали его руки и ноги к земле, и несмотря на предпринимаемые им титанические усилия высвободиться, встать рыцарь уже не мог. К нему потянулись бесчисленные скрюченные пальцы, которые принялись срывать с него одежды. Скоро Дарж остался полностью обнаженным. Его противники достали откуда-то пару ветвистых рогов, которые принялись тонкими, скрученными из волокна лиан веревками привязывать ко лбу несчастного рыцаря.

— Дарж! — жалобно вскрикнула Грейс.

Ее товарищ не мог повернуть голову, однако сумел перехватить ее взгляд.

— Убегайте отсюда, моя повелительница! Найдите тропу, по которой мы пришли сюда! Убегайте!

Нет, она не сможет покинуть его. Если бы она рассказала правду о белом олене, ничего не случилось бы. Грейс собрала в себе последние остатки мужества и бросилась к рыжему мальчишке-карлику.

— Отпустите его! — приказала она.

— Конечно, мы его отпустим. Охота потеряет всякую привлекательность, если мы не дадим ему фору.

Он взмахнул рукой, и лесные жители отошли от Даржа. Рыцарь, пошатываясь, встал. Его обнаженное тело было покрыто густыми волосами, и теперь, когда к его голове были прикручены рога, он напоминал одного из лесных чудовищ, у которого половина туловища была козлиной. На его лице появилось какое-то странное выражение — не боль, а что-то другое. Скорее всего именно такое выражение принимает лицо человека, у которого отнимают что-то дорогое.

— Моя повелительница!.. — крикнул он, но голос его оборвался.

Его тело сотрясла судорога, и Дарж резко опустился на четвереньки. Когда он снова поднял голову, Грейс увидела что его глаза сверкают безумным светом, а зубы оскалены, как у дикого зверя. Веревка, которой рога были привязаны к его голове, исчезла. Грейс показалась, что они приросли ко лбу рыцаря и даже становятся больше прямо у нее на глазах.

Она удивленно посмотрела на рыжеволосого.

— Что вы с ним сделали?

— Ничего особенного, — ответил тот и усмехнулся. — В глубине души любого человека таится зверь. Мы сделали только, чтобы напомнить ему об этом!

Дарж зарычал, закатывая глаза, и волчком закрутился на одном месте. Лесные уродцы рассмеялись и подняли вверх свои луки, копья и ножи.

— Беги, Дарж! — в испуге крикнула Грейс. Интересно, понимает ли он еще человеческую речь? — Беги!

На короткое мгновение в его глазах мелькнуло понимание. Затем Дарж взревел и бросился вперед, по снегу, мелькая босыми пятками. Вскоре он исчез в чаще леса.

— Вы сказали, что дадите ему фору! — обратилась Грейс к рыжеволосому мальчишке. — Сколько времени?

— Он уже получил фору, этого будет достаточно! — рассмеялся в ответ карлик и поднес к губам трубу. — Охота начинается!

Грейс пришлось поспешно нагнуть голову, потому что воздух пронзил град стрел, выпущенных из луков лесных обитателей. Многие из них вонзились в стволы деревьев, другие воткнулись в покрытую снегом землю. Крошечная стрела, вылетевшая из лука какого-то охотника с крыльями бабочки, попала в плащ Грейс. Девушка вытащила ее и внимательно осмотрела. Ее наконечник был смазан чем-то зеленым.

При помощи Дара удалось установить, что зеленое вещество держало в себе яд неизвестного происхождения.

Рыжеволосый всадник пришпорил свою лошадь и бросился вслед за Даржем. За ним беспорядочной толпой устремились остальные охотники, на ходу заряжавшие свои луки. В своем возбуждении они, похоже, забыли о Грейс. Через несколько секунд девушка осталась на поляне одна. Грейс повернулась кругом, пытаясь привести мысли в порядок. Затем подобрала полы платья и направилась к деревьям, туда, куда только что устремились охотники.

Там, где пробежали обитатели леса, снег должен быть вытоптан их ногами, однако Грейс увидела лишь следы, оставленные Даржем. Она пошла прямо по этим следам. Трубный зов раздался снова, на этот раз он прозвучал с довольно большого расстояния. Грейс ускорила шаг. Ветви деревьев хлестали ее по лицу, цеплялись за одежду. Спустя какое-то время с нее слетел плащ, но она не обратила на это внимания и не стала поднимать его. Несмотря на холод, она вся вспотела и судорожно хватала ртом воздух.

Звук трубы раздался еще несколько раз, становясь все глуше и глуше. След Даржа она потеряла на каменистом участке голой земли. Когда труба протрубила снова, звук донесся откуда-то слева, с очень далекого расстояния. Грейс, пошатываясь, зашагала в этом направлении. Далекая труба умолкла совсем, и дальше пришлось идти наугад. Пропитавшееся потом платье на морозе заледенело, и Грейс почувствовала, что замерзает. Затем она поняла, что у нее уже не осталось сил идти дальше. Она остановилась, прислонилась спиной к стволу какого-то гигантского дерева и прислушалась. Ни звука трубы, ни пронзительного смеха карлика не было слышно. В лесу стояла оглушительная тишина.

— Я потеряла его, — произнесла Грейс непослушными, замерзшими губами.

Ее сердце пронзила молния боли. Дарж пропал — самый добрый, самый сильный, самый преданный ее друг, ее единственный близкий человек во всем мире. Пропал по ее вине. Мысль об этом была невыносима. Грейс обхватила дерево и прижалась лицом к его коре.

— Тебе нехорошо, дочка? — раздался чей-то негромкий нежный голос.

Грейс рывком оттолкнулась от дерева. Всего лишь мгновение назад лес казался ей мрачным и темным. Сейчас же сквозь слезы она увидела золотисто-зеленый свет. Грейс вытерла слезы и горестно вздохнула.

— Почему же ты так горько плачешь? — спросила незнакомая старая женщина, стоявшая рядом с ней. — Если ты оплакиваешь этого великана — главного предка всех деревьев леса, то вытри слезы, потому что он жив. Когда придет весна, он снова наденет зеленые одежды и снова будет полон жизни.

Грейс удивленно смотрела на свою неожиданную собеседницу, чувствуя, что печаль и горечь потери Даржа постепенно уходят. От незнакомки исходили волны покоя и доброты, подобно теплым солнечным лучам. Старушка отличалась маленьким ростом и приятной внешностью. Ее кожа наводила на мысль о сходстве с нежным лепестком цветка, а волосы были тонкие, как паутина. На ней было ослепительно белое платье, в руках она держала какую-то деревянную вещицу, напоминающую своей формой скрюченные пальцы самой незнакомки.

— Кто вы? — спросила Грейс.

Старуха улыбнулась, и ее глаза, похожие на солнечный свет, засияли еще ярче.

— Ты, наверное, уже догадалась, что я — здешняя царица, такая же, как и ты. Конечно же, мое царствование подходит к концу, а вот твое еще только начинается.

Грейс изо всех сил пыталась понять, о чем говорит странная женщина, но ей это не удавалось. От испуга и холода она с трудом осознавала происходящее.

— Я плачу не потому, что мне жалко это дерево.

— Тогда кого же ты так оплакиваешь, дочь моя?

Неожиданно Грейс прорвало:

— Я плачу из-за Даржа. Рыжеволосый мальчишка и его охотники погнались за ним и преследуют по всему лесу. Они что-то с ним сделали. Они привязали к его лбу рога, которые приросли к его голове. Охотники собираются убить его и все по моей вине.

Старуха склонила голову набок.

— По твоей вине, дочь моя? Но в чем же твоя вина?

Грейс почувствовала, что по ее щекам катятся слезы.

— Я солгала им о белом олене. Я не сказала им, куда он убежал, а назвала противоположное направление. Мне стало жалко этого оленя. Он такой красивый. Мне не хотелось, чтобы охотники убили его.

Незнакомка закрыла глаза и крепко сжала в руках свою деревяшку.

— Да, — пробормотала она, — я вижу их сейчас. Мне следовало бы знать, что задумал Келлиор. — Она открыла глаза. — Ты была очень добра, дочь моя. Ты помогла моему супругу убежать.

— Вашему супругу? — удивленно переспросила Грейс.

— Ведь я уже сказала тебе, дочь моя, что я царица этих мест. Разве он не может быть царем?

Да, рыжеволосый мальчишка именно так и сказал: олень — это лесной царь.