Как ни много делает церковная община, она может делать еще больше. По традиции, прихожане оказывают прямую помощь и поддержку в горе в течение недели после утраты. При том, что мы сейчас знаем о продолжительности переживания горя, этот срок необходимо продлить до трех лет. Нет другого объединения, которое в состоянии пробыть с человеком столь долгое время. Наличие групп поддержки в горе, групп восстановления после развода, посещение в годовщину смерти, провожатый, который поможет начать снова ходить к службе и совершать простейшие обряды в церкви, - вот средства помощи, которые предоставляет людям церковь или синагога.

Один из священников нашего прихода навещает вдову в годовщину смерти мужа и приносит ей цветок или растение - зримый способ сказать: "Мы понимаем твое горе, мы о тебе заботимся".

На оставшегося в живых супруга часто ложатся обязанности умершего. У нас есть список умельцев в простых домашних делах - водопроводчики, электрики, автомеханики, водители и мастерицы готовить. При необходимости мы обращаемся к ним, и помощь бывает оказана.

Наша церковь имеет "пастырей" или других добровольцев, которые на регулярной основе готовы выслушать страдальцев. Особенно это бывает необходимо после развода, ну и конечно, после смерти близкого человека.

Во всех этих случаях церковная община и здоровая религиозная вера оказывают людям громадную помощь.

Помощь религии не безгранична. Понимать и признавать ограничения, существующие для религии, так же важно, как пользоваться тем, с чем религия успешно справляется. Таких ограничений три.

Религия не может дать иммунитета от потерь.

Для некоторых религия служит чем-то вроде страховки от пожара: они читают Библию, посещают службы, вносят пожертвования, молятся и делают добро с единственной целью - избежать Божьей кары. Такие люди плохо подготовлены к встречам с утратами, которые неизбежны в нашем смертном мире. Вера не спасет от смерти ни нас, ни наших близких.

Те, кто полагает, что для верующих есть другие "правила", испытывают даже некоторое чувство вины, когда случается беда. Их точка зрения выражается в словах: "Неужели он (она) этого заслуживает?" или "На этот раз кто-то наверху воздал вам по заслугам". По поводу смерти часто задают вопрос:

"Как Бог допустил, чтобы умер такой хороший человек, которого все любили?"

Мы должны понимать, что смерть, развод и другие утраты не обязательно заслужены и что Бог не посвящает свое время заботам о нас. Дождь падает равно на хороших и плохих людей. Удачи осыпают людей, которые заслуживают этого по своим моральным и религиозным качествам, но им же достаются и удары судьбы.

На первых порах нашего религиозного опыта мы с женой входили в группу молящихся. Мы не только собирались для совместных молитв, но и навещали больных дома и в больнице. Однажды нас попросили помолиться за женщину, у которой был неопера-бельный рак - опухоль в брюшной полости размером с грейпфрут. Трое из нашей группы пошли к ней.

При следующем визите к врачу выяснилось, что опухоль пропала. Нечего и говорить, какую радость это вызвало в ее семье и у нас. Все были уверены, что Бог решил вмешаться благодаря нашим молитвам и вере. Месяц спустя женщина умерла от инфаркта.

Однажды ясным солнечным днем мы с женой ехали на воскресное собрание. На перекрестке свет был зеленый, других машин не было. Замедлив ход, мы выехали на перекресток, и нам в бок врезалась машина, идущая на красный свет. Полиция определила, что при столкновении ее скорость была по меньшей мере 90 км в час. Наша машина была искорежена, но мы отделались ушибами.

В церкви реакция была такая: "С вами ничего не может случиться, потому что как же мы без вас?", "Это Божье попечение о вас". Несколько дней спустя почти на том же месте у автомобиля с компанией подростков отказало управление и он врезался в столб. Все погибли.

Если мы спаслись из-за заботы Бога, почему же он не позаботился о молодежи?

Если женщина избежала рака благодаря молитвам нашей группы, значит ли это, что наши молитвы об исцелении ее сердечной болезни не были услышаны? Надо ли искать промысел Божий во всех наших удачах и утратах?

Мне кажется, гораздо больше смысла и гармонии в основном принципе иудейско-христианских источников: наш мир смертный, несовершенный, бренный, порочный. Жизнь не всегда справедлива. Трагедии и потери - такая же часть жизни, как победы и радости. Я человек, и все это относится ко мне и моим близким. Единственное, в чем я уверен, - Бог не покинет меня ни при каких обстоятельствах.

Может быть, вам такие слова покажутся слабым утешением, но это самое полезное применение веры в тех случаях, когда у вас тяжелая утрата.

Религия не может вернуть умерших близких и умершие отношения.

Больше всего на свете люди хотят, чтобы умершие близкие вернулись к ним. Этого не можем сделать ни мы, ни Бог.

Странно, но когда мы так говорим, то приносим успокоение осиротевшим людям. Для них это означает, что мы понимаем, как велика их утрата, и что мы не можем дать простых и быстрых ответов. При тяжелой утрате человеку нужно сочувствие, понимание, умение выслушать, желание помочь, не дожидаясь просьб. Бывает, что выслушивание религиозных банальностей при смерти или разводе только усиливает ощущение утраты.

Понимание окончательности утраты часто становится началом процесса восстановления для того, кто остался жить. Утрата - это уход навеки, по крайней мере до конца жизни обездоленного человека. Когда же он преодолевает стадию отрицания, то начинает жить и действовать сообразно этой болезненной истине и на этом" этапе принимает основополагающее решение: "Я буду жить!" В первый год такое решение приходится принимать не раз.

Понимание, что вера не может вернуть нам умерших близких, не предполагает неверия в жизнь после смерти. Я не сомневаюсь, что мои умершие друзья и члены семьи находятся на небесах у Бога и им там хорошо. Я спокоен за них, но это нисколько не уменьшает мою грусть и одиночество от их потери. Я больше не увижу их в этой жизни. Эта часть моей биографии ушла безвозвратно.

Бывает, осиротевших людей успокаивают, говоря им, что их близкие теперь в лучшем мире и настанет день, когда они снова встретятся. Когда подобные вещи говорятся в назидание, указывая, как человек должен себя вести в постигшем его горе, это неуместно и зло. Подобные речи мешают восстановлению и создают угрозу здоровью.

Надо понять, что утрата - уход навеки. С осознания этого начинается полная и достойная жизнь после утраты.

Вера не может помочь срезать дистанцию.

Каждый служитель церкви хотел бы, чтобы это было не так. Мы все бы отдали за то, чтобы в вере найти короткий путь от утраты к полному восстановлению, но срезать дистанцию не дано никому.

Еще одна странность: вера служит нам лучше всего тогда, когда. мы понимаем, что она не сделает горе более легким, а путь к восстановлению после горя более коротким.

Не следует говорить людям, что если мы будем за них молиться, им станет легче. Не следует хвалить тех, кто приходит в церковь, "сжав зубы", без слезинки, за то, что они- идеал веры. Чаще всего горе все-таки проявляется в том, что человек плачет и явно нуждается в помощи.

Пытаться сократить процесс горя - все равно что больному сахарной болезнью давать побольше сахару. На время ему станет лучше, но затем последует еще более тяжелый приступ.

Люди, пережившие развод или смерть, больше всего хотят от церкви, от пастора и его прихода, чтобы их не оставляли на долгом пути восстановления после утраты. Создавая группы поддержки, привлекая добровольцев для помощи вдовам и вдовцам, направляя усилия на возобновление контактов с теми, кто понес тяжелую утрату два и даже три года назад, - вот как церковь может сказать: "Мы знаем, что путь ваш тяжел и мучителен, и хотим, чтобы вы знали: мы будем с вами на каждом отрезке вашего пути".