— Может быть, нам следует попробовать еще раз, — сказала она, возвращая чашку и заглядывая в черные глаза Лирит, — использовать Дар.

Лирит положила тонкую руку на плечо Грейс.

— Стены сделаны из камня, сестра. А дверь — из дерева и железа. Здесь нет тумана или воды. Ты пыталась сегодня утром, когда у тебя было больше сил, но ничего не смогла сделать. Неужели ты рассчитываешь на успех сейчас, после стольких бесплодных попыток?

Грейс вздрогнула.

Может быть, ты не хочешь, чтобы я открыла дверь, сестра. Ведь ты считаешь, что он разбиватель рун. Возможно, ты не хочешь, чтобы я его спасла.

Нет, подобные мысли настоящее безумие, она слишком устала. Лирит ее друг.

— Ты права, — со вздохом сказала Грейс. — И даже если бы мы не так устали, Дар здесь значительно слабее. Не думаю, что во всей башне достаточно энергии, чтобы наполнить наперсток!

Эйрин провела рукой по удивительно гладкой стене.

— Нет, ты ошибаешься. Тебе мои слова покажутся странными, но в этих камнях есть жизнь. Она напоминает Дух Природы, но иная. Холоднее. И более отстраненная. Я не могу… — Она покачала головой. — Мне никак не удается ее постичь.

Грейс бросила на Эйрин благодарный взгляд. Она хотя бы пыталась.

— Миледи… — послышался слабый низкий голос. Грейс тут же вскочила, подошла к дальней стене кельи и опустилась на колени у щели возле основания стены — такой маленькой, что даже Тира не сумела бы просунуть в нее руку. Щель служила водостоком для соседних келий. Но что еще важнее, она дала возможность Грейс заглянуть к соседям. Она увидела кусочек каменного пола и две пары сапог. Дарж и Бельтан.

— Мы здесь, миледи, — послышался унылый голос эмбарца.

— И никуда не денемся, пока на нас надеты эти штуки, — послышался тенор Бельтана.

Раздался звон цепей — они показались Грейс тяжелыми.

— Значит, вам не удалось освободиться? — спросила Грейс, в голосе которой уже не осталось надежды.

— Мне очень жаль, — глухо прозвучал голос Бельтана. — Боюсь, даже тролль не сумел бы разорвать цепи.

— Миледи, — сказал Дарж, — я обратился к вам потому, что хотел узнать, какое сейчас время дня. Здесь нет окна.

Грейс посмотрела на неровный свет, падающий из узкого оконца.

— Близится закат.

Некоторое время в соседней келье царила тишина, а потом цепи зазвенели вновь, на сей раз громче, потом послышался крик ярости и боли.

— Они не могут так с ним поступить! Клянусь кровавым клинком Ватриса, не могут! О боги…

Грейс закрыла глаза, когда голос Бельтана оборвался.

— Простите нас, миледи, — послышался не такой громкий, но полный тоски голос Даржа. — Мы потерпели поражение. Нам не удалось спасти Тревиса.

Нет, — хотела ответить Грейс. — Нет, это я потерпела поражение — я не смогла оказаться там, где мне следовало быть.

Однако она не сумела произнести эти слова вслух.

Грейс по-прежнему не понимала, как все произошло. Ее видения должны исполниться, но ее не будет возле высокого камня, как она надеялась. Получалась какая-то бессмыслица. Ведь Тревис ее видел. А она заперта в келье!

Грейс открыла рот, чтобы утешить рыцарей…

… и тут в дверь постучали.

Она подняла голову. Лирит и Эйрин неотрывно смотрели на дверь, лишь Тира продолжала играть со своей куклой. В дверь снова постучали — теперь уже громче. А затем она распахнулась.

Грейс так удивилась, что замерла, даже не сделала попытки вырваться на свободу. В келью вошел человек в коричневой рясе. Он был молод, не больше двадцати, на уродливом лице сияла добрая улыбка.

— Кто ты? — спросила Грейс.

Молодой человек вытащил что-то из-под рясы и протянул Грейс. Грейс увидела руку, высеченную из серого камня. Она бросила удивленный взгляд на Эйрин и Лирит, а потом посмотрела в глаза молодому человеку.

— Что это? — прошептала она, зная, что сейчас произойдет нечто очень важное.

Юноша открыл рот. И Грейс увидела, что у него нет языка. Он судорожно сглотнул, его челюсть мучительно двигалась, лицо исказилось от напряжения. Наконец из горла вырвались невнятные звуки:

— О… лиг.

Грейс не сводила с него глаз. Интуиция подсказывала ей, что этот человек заговорил впервые за много лет, возможно, он молчал с тех пор, как ребенком потерял язык. Он снова протянул Грейс каменную руку — и она заметила, что юноша дрожит.

— О-лиг, — повторил он.

Грейс перевела взгляд на каменную руку. Она была отбита у кисти, как если бы являлась частью статуи. Олиг. Может быть, это слово означает «рука»?

Нет, Грейс, не так. Думай — у него нет языка. Значит, он не в состоянии произносить некоторые звуки.

Она взяла руку и посмотрела в глаза юноше.

— Олриг. Это рука Старого Бога Олрига.

Он кивнул и улыбнулся, его глаза блестели. К ним подошла Эйрин.

— Грейс, что происходит?

Она покачала головой:

— Я не…

Молодой человек протянул ей другой предмет. Пальцы Грейс сомкнулись на мягкой материи. Она развернула ее и вскрикнула. В руках она держала рясу цвета тумана.

Молодой человек сделал несколько выразительных жестов, смысл которых не вызывал сомнений: Наденьте ее, миледи.

Грейс бросила недоуменный взгляд на Эйрин и Лирит. Глаза Лирит сверкали.

— Ты должна пойти вместе с ним, Грейс. Я только что выглядывала в окно. Толкователи рун уже собираются возле башни.

Грейс прижала к груди одеяние.

— Но…

— Он принес только одну рясу. — Эйрин положила руку ей на плечо. — Мы постараемся освободить Бельтана и Даржа. Иди, Грейс. Ты последняя надежда Тревиса.

Грейс посмотрела на подруг. Неожиданно между ними оказалась Тира. Она погладила руку Грейс, а потом одарила юношу своей странной улыбкой. Он улыбнулся в ответ. Грейс быстро надела рясу.

— Теперь меня никто не заметит, — пробормотала она.

Тревис пытался вырваться, но все было бесполезно. Его сапоги скребли по твердому сланцу, когда толкователи рун тащили его к куче хвороста, собранной возле нулевого камня.

Когда тебя в следующий раз приговорят к смертной казни, Тревис, не забудь спросить, как тебя собираются прикончить. По крайней мере сможешь избежать неприятных сюрпризов.

Среди толпы людей в серых рясах промелькнули карие близорукие глаза. Эрион. Толстенький мастер ломал руки, когда мимо протащили Тревиса. Потом полукруг толкователей рун сомкнулся, и Тревис больше его не видел.

Его подвели к нулевому камню, и все звуки отступили, теперь они долетали до него приглушенно, словно во сне. Правая рука мучительно чесалась, и он знал, что если попытается произнести руну, язык прилипнет к гортани.

Тревис наступил на небольшое полено и едва не потерял равновесие, но сильные руки удержали его, и в следующее мгновение он почувствовал спиной жесткую поверхность камня. Его ловко и быстро привязали толстой веревкой. Потом один из рунных мастеров вытащил у него изо рта кляп. Пусть попробует произнести руну!

Покончив со своими обязанностями, палачи отошли назад и смешались с толпой. Странное умиротворение снизошло на Тревиса. Наконец наступил момент, когда ему больше ничего не нужно решать.

Осталось совсем немного, Макс. А потом я сгорю, как и ты.

— Закат наступил. Пора.

Сильный голос сумел преодолеть даже поле нулевого камня, но в нем чувствовалась усталость. Тревис поднял голову и увидел двух толкователей рун, стоящих впереди остальных. Орагиен, седые волосы и бороду которого шевелил легкий ветерок. Рядом замер мастер Ларад. Его застывшее, изуродованное шрамами лицо напоминало маску.

Тревис попытался найти симпатичное лицо Эмпирея, но его нигде не было. Однако Тревис заметил человека, который стоял чуть в стороне от остальных, словно не хотел находиться рядом с теми, кто замыслил ужасную казнь. Тревису не удалось разглядеть его лица — человек надел на голову капюшон серой рясы — возможно, не все толкователи рун согласны с мастером Ларадом.