Это шипит пламя или Вулфер выражает свое отношение к происходящему?

Человек опускается перед женщиной на колени.

— Он собирался последовать за мной, ваше высочество. Если у него не получилось, значит, его задержали там против его воли.

В пламени появляются другие тени, видны стены, дома. Наконец одна из теней заговаривает:

— Мы ничего не нашли, ваше высочество. Козья тропка спускается вниз, а на скалы невозможно взобраться. Или он врет, пытаясь спасти собственную шкуру…

— Или там скрывается такая магия, о существовании которой мы и не подозревали, — говорит женщина. — В конце концов, мы видели все собственными глазами, а им приходится верить. Этот человек видел моего брата. Ты можешь сказать что-нибудь еще, брат Хериберт?

Неужели это настоящее видение? Ханна не осмеливалась спросить, боясь спугнуть волшебство. Неужели это действительно брат Хериберт? Где же он скрывался все это время?

— Больше я ничего не могу добавить, кроме того, что он был жив и здоров, когда мы расстались. Боюсь, больше мне нечего сказать, ваше высочество. Есть вещи, о которых лучше не говорить.

— Из тростника не построишь мост, — недовольно бормочет какой-то человек.

— Еще раз: где мой брат?

— Если он не пошел за мной, значит, не смог, — настойчиво повторяет Хериберт. — Существуют силы, с которыми мы не можем бороться. — Он умолкает, опасаясь сказать больше.

— Что же ты предлагаешь, брат? — несколько раздраженно спрашивает его собеседница.

Ханна вдруг понимает, что женщина одета в дорожный плащ — обычную одежду путешественников. Она уже готова пуститься в путь.

— Делать, как он сказал. Нужно ехать к королю, как вы и собирались.

— Король Генрих собственноручно подписал указ, по которому ты должен предстать перед госпожой иерархом. Ты осмелишься явиться к королю, зная, что тебя ожидает?

— Я доверяю вам, ваше высочество. Принц Санглант сказал, что вы сможете защитить меня.

— А! — В голосе женщины звучат удивление и боль. — Значит, я связана словом, черт его побери. — Потом она слегка улыбается: — Так ты ради него рисковал?

— А кто бы не стал? — Он искренне изумлен. Женщина смеется. — Кроме того, ваше высочество, есть вещи, о которых я могу сказать вам только наедине. Это возможно?

Она отсылает тени. Но одна из них остается.

— Вы доверяете этому человеку, принцесса?

— Я доверяю своему брату, капитан Фальк, — отвечает она. — Так же, как и вы.

Ханна видит, как тени уходят.

Потом Хериберт снова начинает говорить. Он говорит так тихо, что ей едва удается разобрать его слова.

— У него родился ребенок.

— Ребенок! От этой «орлицы»?

— Что значит от «орлицы»?

— От женщины по имени Лиатано.

— Да, от Лиат. Он считает, что Лиат и, значит, его дочь потомки…

Ей в лицо летит комок грязи. Вулфер вскакивает на ноги, яростно затаптывает костер и уходит. Ханна отплевывается от едкого дыма и вытирает лицо. Она смотрит ему вслед и видит, что он движется так неестественно, напряженно, что она не сразу решается догнать его.

Но у нее слишком много вопросов. Она больше его не боится. К тому же она до сих пор отплевывается от грязи и пепла.

— Вулфер! — Ханна побежала вслед за ним. — Зачем ты это сделал? Это была принцесса Теофану? Почему брат Хериберт оказался с ней и почему он говорил о принце Сангланте так, словно они давно знакомы? Он сказал, что у Сангланта и Лиат ребенок. То, что я увидела, это настоящее откровение или послание врага рода человеческого?

— Ты провела с Лиат много времени, это наложило на тебя определенный отпечаток, — мрачно отозвался Вулфер. А потом с горечью добавил: — Как я мог так в ней ошибаться? Или она так сильно изменилась за последнее время?

— Но…

— Ступай к Хатуи. — На лице его было такое выражение, словно он только что похоронил родственника. — Но больше не спрашивай меня ни о чем, потому что я не могу и не хочу отвечать на эти вопросы. У тебя доброе сердце, и ты мне нравишься. Постарайся держаться подальше от того, чего ты не понимаешь.

Больше он не добавил ни слова, хотя она бежала за ним, как щенок, и засыпала его вопросами. Не обращая на нее внимания, он отправился на конюшню и приказал подать лошадь, хотя король не позволял ему уезжать. Вулфер уехал из Отуна и ни разу не оглянулся.

Днем Генрих вызвал к себе Ханну.

— Хатуи сказала мне, что ты видела, как уехал Вулфер.

— Да, ваше величество.

— Я не давал ему подобного разрешения, мои слуги и дворецкий тоже никуда не приказывали ему отправляться.

Ханна посмотрела сначала на Хатуи, но та лишь вздернула подбородок. Если это и был какой-то сигнал, то Ханна не поняла, что он означает. В конце концов, она — «Королевский орел» и клялась в верности королю.

— Да, ваше величество. Но я не знаю, куда он отправился.

— Хатуи?

— Я тоже не знаю, ваше величество, — кратко ответила та.

— Это не доведет его до добра! — воскликнул Генрих и топнул ногой. Это получилось так неожиданно, что Ханна вздрогнула. — Верный «орел» покидает свой пост. Я отказываю ему в защите. Теперь, если кто-нибудь увидит его, то должен привезти Вулфера ко мне в цепях, как преступника. Я обвиняю его в измене. — Генрих снова повернулся к Ханне: — Может, ты знаешь, что заставило его бежать? Не бойся, дочь моя, скажи. Я знаю, ты невиновна в его предательстве.

Она не могла ему лгать.

Ханна склонила голову и уставилась на плитки, которыми был вымощен двор. Когда она снова подняла глаза, король смотрел прямо на нее:

— Говори.

— Вы знаете об «орлином зрении»? — спросила она.

— Мой отец рассказал мне об этом, — без тени удивления ответил Генрих. — Разумеется, именно Вулфер научил этому трюку всех «орлов». Ты этого не знала? — Ханна не знала, и король, должно быть, понял это по ее лицу и продолжил: — За это мой отец и возвысил Вулфера, сделав его своим доверенным лицом. Но мне известно и другое. Что ты видела?

— Сначала я видела женщину, как я поняла, это была принцесса Теофану, она допрашивала человека, который называл себя братом Херибертом. Насколько я знаю, он — тот самый Хериберт, сосланный вместе с епископом Антонией в Дарр на суд иерарха и исчезнувший вместе с ней. Мне стало интересно, что с ними произошло… — Она оборвала себя, вспомнив, чем закончилась эта встреча. Король молча ждал продолжения. — Принцесса Теофану сказала, что лорд Джон Айронхед хочет захватить королеву Адельхейд и что он провозгласил себя королем Аосты. — Генрих крякнул, словно его ударили в живот, но больше ничего не сказал. — Брат Хериберт сообщил, что недавно видел принца Сангланта… — Теперь Ханна полностью завладела вниманием короля, но ее это нисколько не радовало. — Но принцу что-то помешало последовать за ним. Хериберт сказал, что принц велел ему отправиться к вам, ваше величество. У него есть ребенок…

— У брата Хериберта есть ребенок?

— Нет, ваше величество, простите, я неправильно выразилась. Брат Хериберт сказал, что у принца Сангланта есть ребенок от Лиат. — Ханна замолчала, ожидая, что скажет король.

Генрих сузил глаза, так что они превратились в маленькие щелочки, и покачал головой:

— И за что Господь послал мне такого упрямого сына? Если бы я смог заполучить Адельхейд для него, оставалось бы лишь выгнать Айронхеда, потому что ребенок, подтверждающий его способность к деторождению, уже есть. — Через мгновение он вспомнил о Ханне и снова посмотрел на нее. Она встретилась с ним взглядом и поразилась, какого странного цвета у него глаза: карие с золотистыми и зеленоватыми искрами. — Что еще ты скажешь о моем сыне? Где он?

— Я не знаю, ваше величество. Я не видела, где происходило дело, и даже не поняла, говорят они в помещении или на улице. Но Хериберт сказал еще одно. Он сказал, что Лиат и ребенок — потомки…