Они разбили лагерь возле короны, пытаясь укрыться от ветра за камнями. Лиат все еще морщилась, наступая на ногу, но по крайней мере теперь она могла ходить. Санглант приготовил еще целебного отвара — ему нравилось прикасаться к жене, даже если он всего лишь втирал лекарство в поврежденную ногу. Было очень тихо. Даже слишком тихо. Санглант огляделся, встал и прислушался:

— Слуги ушли.

— Они не могут войти в железный зал, — ответила Анна. — Они вернутся другим путем. А мы должны остаться тут на ночь. Только в темноте мы можем заглянуть в высший мир, он открывается лишь когда ночь сходит на землю.

— Я не понимаю, о чем вы говорите.

— Об искусстве математики, — отозвалась Лиат, которая почти не разговаривала с матерью после того случая на дороге. Она прикрыла глаза, и по задумчивому выражению ее лица Санглант понял, что Лиат вспоминает. — Искусстве, спрятанном в Городе Памяти, — сказала она и почти тут же продолжила: — «Геометрия звезд… По их движениям математики могут понять, что происходит в подлунном мире». Круги камней — врата, построенные давным-давно, еще до расцвета Даррийский империи. Отец говорил о том, что они могут служить дорогами. Но мы ими никогда не пользовались.

— У него не было ни знаний, ни силы, — сказала Анна. — И еще ему не хватало терпения. — Казалось, она хотела добавить что-то еще, но передумала.

— Они слишком опасны, — возразила Лиат. — Тебя смогут увидеть, как если бы смотрели через огонь.

— Кто сможет увидеть?

— Кто захочет. Если это врата, то любой, кто их видит, может и пройти через них. Разве не так?

— Действительно, по земле ходит много существ, и некоторые способны проходить туда, куда люди идти не решаются. Конечно, эти каменные короны — врата, но не для созданий, не похожих на нас, и не для людей, которые любыми путями стремятся овладеть искусством математики. Есть и другие, кто владеет колдовством и использует его силу в собственных целях. Врата могут вести в такие миры, о которых мы не имеем ни малейшего представления. Разве Бернард не рассказал тебе о тех, кто ищет такие врата?

— Я поняла это, когда увидела дэймона, — горько отозвалась Лиат. — Я слышала голоса, которые звали меня… — Внезапно выражение лица Лиат изменилось, она подумала не о дэймонах, а о чем-то другом, о чем не хотела говорить. Она никогда не умела скрывать свои мысли, и это тоже нравилось Сангланту.

— Потерянные, — сказала Анна. — Они ищут врата. — Она отвернулась от Лиат. — Итак, принц Санглант, ты пойдешь с нами, когда ночью откроются врата?

— Потерянные, — пробормотал он ошеломленно, понимая, что выглядит глупо. — Но они же исчезли! Исчезли давным-давно, еще до даррийцев. Даррийские императоры и императрицы уже не были настоящими эльфами. Они были полукровками.

— Как ты.

— Как я, — согласился он. — Но Аои исчезли так давно, что, возможно, рассказы о них не более чем досужие выдумки.

— А твоя мать?

Он сжал губы. Тут ему лучше промолчать.

— И куда же мы пойдем? — спросила Лиат.

Санглант понял, что она не хочет, чтобы мать узнала о ее встрече с колдуном Аои, о том, что она уже проходила через врата и вернулась обратно. Интересно, куда же она попала?

— Разумеется, в Верну, — отозвалась Анна. — Там, мы сможем рассчитывать на определенную защиту, а ты получишь ответы на свои вопросы.

Наступили сумерки, и на небе появилось множество сверкающих звезд. Анна встала и взяла под уздцы, своего мула. Санглант поспешил подхватить поводья Ресуэлто и второго мула. Следом за ними шла Лиат. Прежде чем войти в круг камней, Анна опустилась на колени и стала чертить на земле какие-то линии. Через некоторое время она поднялась и подошла сначала к Сангланту, а потом к Лиат.

— Чтобы не ослепнуть, — произнесла она, завязывая ему глаза плотной тканью. — Но я хочу знать…

— Всему свое время, Лиат. Ты же не хочешь потерять зрение, правда?

Лиат замолчала. Анна спокойно ждала. Она хотела, чтобы строптивица поняла, что они не двинутся с места, если не последуют ее, Анны, указаниям. Сангланту пришлось наклониться, чтобы Анна смогла закрепить у него на голове повязку.

Со стороны их процессия смотрелась нелепо: впереди Анна, ведущая под уздцы своего мула, потом Санглант, который одной рукой удерживал жеребца Лиат, а другой держался за хвост шедшего впереди мула. Сама же Лиат осталась в седле и держала поводья Ресуэлто и второго мула. Земля содрогнулась, эйкийская собака завыла, лошади нервно заржали, а мулы просто застыли на месте, не желая двигаться дальше. Даже через плотную повязку Санглант различил яркую вспышку света.

Внезапно мулы пошли вперед, и Санглант направился за ними прямо в проход между двумя камнями. Земля под ногами сотрясалась, мешая сориентироваться. В ночном воздухе запахло весной, в ушах у Сангланта загудело, и через несколько секунд он понял, что слышит голоса, похожие на голоса слуг Анны.

Он сорвал с глаз повязку. Над головой сияло чистое небо, а закрывающая часть небосвода тень оказалась не облаком, а огромной горой. К путешественникам приблизились три фигуры, но он не мог разглядеть их лица. Анна подошла к встречающим. Санглант увидел, как в воздухе вокруг него вьются светящиеся существа.

— Она собрала силу, о которой прочла в небесах, и открыла портал, — прошептала Лиат, тоже снимая с глаз повязку. — Отец говорил об этом, но мы никогда не пробовали сделать такое. Иногда я думала, что разговоры о вратах — всего лишь фантазия. Но это правда. Действительно, есть нити, связывающие нас со звездами. Говорят, если прислушаться, то можно услышать, как движутся сферы. И каждая из них издает определенную ноту, которая вплетается в общую мелодию.

— Тс-с-с, — сказал он. — Я их слышу.

— Музыку сфер? — Лиат застыла на месте, прислушиваясь. До ее ушей доносился лишь шелест листьев, в которых сновали маленькие ночные зверьки.

— Слуг.

Она отпустила поводья, позволив коню опустить голову к густой траве, и уже собиралась что-то сказать, но Санглант приложил палец к ее губам.

И услышал.

Постепенно их голоса стали звучать яснее. Теперь он понимал их.

— Где мы? — спросил Санглант.

Но они ответили только:

— Весна.

Светящиеся существа то приближались, то снова улетали прочь, кружили в танце, с любопытством подлетали к Лиат, словно собираясь к ней прикоснуться, но тут же испуганно отшатывались. Так слуги Анны кружили вокруг мертвого мула — того, с чем они никогда не сталкивались и что казалось им странным и непонятным.

Внезапно он счастливо рассмеялся и, крепко обняв Лиат, прошептал ей на ухо:

— Они говорят, что ты носишь ребенка.

Захария потыкал заостренной палкой жареное мясо и объявил:

— Можно есть.

На ночь они остановились возле реки и устроились на ночлег под деревьями. Впервые за много дней женщина разрешила Захарии разжечь костер, и они наконец-то смогли приготовить нормальную еду. С тех пор как они заходили в сожженную деревню, о куманах не было ни слуху ни духу. Когда-то давно, когда Захария служил в церкви, он всегда знал, какой сейчас день и в честь какого святого следовало возносить молитвы. Теперь он видел только, что солнце всходит и садится, вот и все. Сегодня был такой же летний день, как и вчера, а самое главное, что он до сих пор жив. Женщина наклонилась и первой взяла изрядный кусок мяса.

— Ты все время оглядываешься и озираешься по сторонам, — заметила она. — Ты что, принц своего племени, чтобы куманы так долго преследовали тебя? По-моему, на принца ты мало похож.

— Я сын и внук свободных людей, — сказал он гордо, — но не лорд, конечно.

— Тогда почему куманы охотятся за тобой?

— У куманов я был рабом и оскорбил их вождя, Булкезу. Я смеялся над ним, и свидетелем этого были его жены, дочери и вождь соседнего племени. Любому бы не поздоровилось, вздумай он посмеяться над вождем, а уж меня, своего раба, он и вовсе не может отпустить, не наказав за обиду.

Она облизнула пальцы.