Беннет знал, что призван стать арсеналом и военной базой Лиги — и гордился этим. Его заводы работали так, как никогда; каждый житель трудился изо всех сил. Беннет был усеян астропортами; в них стояло огромное количество военных кораблей, и к ним каждый день присоединялись все новые суда. Считалось делом чести участвовать в их строительстве и помогать пришельцам с далекой Земли, которых тут было немало.

Сэммзу не спрашивал, как очутились на Беннете все эти молодые люди — он знал это. Они собрались с всех планет Лиги, привлеченные обещанием хорошей работы и высокой оплаты. Таких объявлений, вербующих молодежь в новые миры, было сотни тысяч, миллионы. Их давали крупные фирмы, в том числе — МКП и «Уран Инкорпорейд»; но большинство принадлежало Патрулю, и самые талантливые парни и девушки попадали именно туда, куда надо — на Беннет.

— Кажется, вы говорили, Род, что пока никто из местных не избран ленсменом? — спросил Сэммз после одной из встреч, проходившей с потрясающим воодушевлением. — Странно. Энтузиазма у них хватит на два Патруля.

— Да, пока ничего по-настоящему достойного… Но подрастает молодое поколение, и среди них, я уверен, мы найдем не одного подходящего кандидата.

Ознакомительная поездка завершилась, и оба ленсмена стартовали к Земле.

— Ну, мой дорогой скептик, что вы теперь скажете насчет морального духа? — спросил Киннисон, как только захлопнулся люк их кораблика. — Разве я был не прав?

— Возможно, ваш оптимизм оправдан… Никогда не видел ничего подобного! Они просто рвутся в бой!

— И мы обязаны оправдать их надежды. А посему — не пора ли заняться разработкой плана предвыборной компании? Я думаю, начать надо с того…

Следующие недели выдались жаркими. Киннисон, проявив незаурядный ораторский талант, произнес два десятка речей, на которые Морган и его команда ответили не меньшим количеством. Галактический Совет и Патруль обвинялись во всех смертных грехах, главный из которых состоял в попрании устоев демократии и свободы. Клика Моргана пыталась представить ленсменов то злыми колдунами, одержимыми жаждой власти, то гипнотизерами, бесцеремонно проникающими в чужой разум, то бандой предателей, стакнувшихся с инопланетными монстрами, возжелавшими овладеть самым богатым из континентов Земли.

Киннисон отбивался, Сэммз копил факты. И, наконец, грянул день, когда по всем видеоканалам планеты прозвучало выступление Первого Ленсмена; операция «Звильник» пришла к логическому завершению. Глава Патруля обнародовал далеко не все, но то, что он сказал, не нуждалось в комментариях — эти материалы были неопровержимы.

Ошеломленный мир молчал. Молчали и враги, но Вирджил Сэммз знал, что скоро он получит ответ.

Находясь в звании коммодора, Клайтон из Северной Америки и Швайнерт из Европы оставались довольно близко к родной планете. Однако с образованием Галактического Патруля и производством их в адмиралы, со времени, когда они оба получили Линзы, радиус их сферы деятельности многократно увеличился. Одного или другого из них всегда можно было обнаружить в штаб-квартире Большого Флота в астропорте Нью-Йорка, но вместе они там бывали исключительно редко. Первый галактический сектор включал все солнечные системы и все планеты, верные Лиге, и адмиралы могли находиться где угодно, Чаще всего они посещали Беннет, руководя учениями Большого Флота, проводя занятия по тактике и стратегии и другим общим дисциплинам.

Это была трудная работа, и не слишком вдохновляющая, но она давала результат. Они узнавали своих людей, и люди знакомились с ними; так вырабатывалось одно из главных условий успеха — доверие к командирам.

Клайтон и Швайнерт сумели его заслужить. И когда, следуя заранее составленному графику, оба адмирала прибыли на Беннет вместе, их приветствовали с таким воодушевлением, словно эта встреча стала всепланетным праздником. Наконец, Клайтон отдал приказ, которого весь Беннет ждал так долго и так терпеливо. Жителям планеты было разрешено покидать ее!

Отряд за отрядом, одно подразделение за другим, части Большого Флота Галактического Патруля стартовали с Беннета. Они собирались вместе в космосе. Маневрируя, они образовали плотный строй, затем устремились в сторону Солнца. Когда чудовищная армада приблизилась к Солнечной системе, в нее влились остальные корабли Патруля — те, о которых Морган и его сторонники уже знали; и каждый из них занял свое, давно предназначенное ему место.

Ко дню последнего выступления Сэммза, Большой Флот уже расположился вблизи Земли. Сразу после того, как передача закончилась и миллионы ошеломленных зрителей застыли у своих приемников, Вирджил Сэммз и Родерик Киннисон покинули Холм. Вскоре оба руководителя Патруля были под надежной защитой своих кораблей: Первый Ленсмен — на «Бойзе», адмирал — на борту «Чикаго», своего флагмана.

Хотя ни Сэммз, ни Киннисон не занимались персонально Беннетом, их знали все — и всем было известно, что они находятся здесь, готовые разделить судьбу своих соратников: если Большой Флот одержит победу, они будут жить, если потерпит поражение — умрут; в пространстве или на Земле — уже было не важным. Их присутствие подняло боевой дух людей; вожди оставались с ними, в том же боевом цилиндре огромной армады.

В боевом цилиндре? Да. Новая стратегия Патруля базировалась на том, что неприятель будет атаковать, построившись традиционным конусом. Потребовались месяцы расчетов и многочисленные военные игры, чтобы найти оптимум. Цилиндрическое построение оказалось наиболее эффективным, и сейчас Флот готовился проверить это в бою.

Киннисон сидел в рубке «Чикаго», связанный невидимыми ментальными нитями с десятками ленсменов на других кораблях.

«Ну, Вирджил, долго ли нам ждать? Как вы думаете? Будут тянуть время или ударят быстро?»

«Быстро, — без тени сомнения ответил Сэммз. — Так быстро, как только смогут — по двум причинам. Они не знают нашей реальной мощи и, без сомнения, верят, что создали более эффективный и сильный флот. И второе. Наш открытый вызов заставит их действовать, так как для них значительно важнее, чем для нас, сохранить свое лицо. Они ударят стремительно — и изо всех сил.»

Большой Флот начал маневрировать, но уже через сутки раздались сигналы тревоги. Враг был обнаружен; он приближался со стороны северного полюса Галактики. Застучали принтера, выплевывая приказы и короткие строчки цифр; сотни и тысячи кораблей двинулись на предписанные им позиции.

Угрюмо усмехаясь, Киннисон следил за вражеским конусом, выраставшем на следящих экранах. Он был большим и плотным; прежние силы Галактического Патруля в схватке с ним имели бы шансов не больше, чем снежок, брошенный в преисподнюю. Но теперь — теперь на адское пламя надвигались все ледники Земли!

Флот Патруля, выстроенный в двойной цилиндр, в единую конструкцию, такую же прочную, как опоры моста, рванулся вперед на максимальной скорости.

За годы насилия и беспрерывных кровавых столкновений мощность наступательного оружия постепенно увеличивалась; средства обороны тоже не отставали. Но одно фундаментальное обстоятельство не изменилось за века, оставаясь бесспорным и сейчас. Три боевые машины всегда победят одну равной с ними мощности; две могут сделать то же самое — несколько медленнее. Тем не менее, стратеги всех времен и народов придумывали средства и тактические приемы, чтобы и при численном превосходстве над противником достичь победы с минимумом потерь.

Гигантская армада Патруля метнулась вперед вдоль оси боевого конуса Черных, прямо в раскрытую пасть, изрыгающую языки пламени, вдоль смертоносной линии — к самой вершине построения врага. Большой Флот не сделал ни выстрела, ибо основания и оболочка цилиндра выполняли чисто оборонительные функции. Составляющие их корабли, расположенные так близко друг к другу, что их барьерные поля почти соприкасались, были просто огромным экраном. Внутренний слой цилиндра состоял из дредноутов; их требовалось защитить со всех сторон, но зато какой огонь они могли вести!