— Да, да, сэр, мое происхождение! — норвежец повернулся к Киннисону. — Видите ли, мой отец, доктор Хальмар Бергенхольм, и мать, Ольга Бьернсон, занимаются ядерной физикой. И я родился как раз в то время, когда они работали на большом ускорителе под Тронхеймом…

— О! Вы полагаете — мутация? — Киннисон привстал в кресле. — Мутация, подарившая вам способность… так сказать, видеть суть вещей? Некое внутреннее зрение?

— Можно сказать и так, хотя под внутренним зрением понимают разное, и достоверное описание подобного феномена отсутствует. Однако все эти странности подтолкнули меня к размышлениям, имеющим прямую связь с интересующей нас темой. Я полагаю, что можно создать учение о силах разума — столь же четкое, строгое и ясное, как геометрия Евклида. Более того, я уверен, что такое учение уже существует, и я появился на свет с некой врожденной способностью воспринимать его отдельные элементы.

— Вы говорите о телепатии? — Сэммз задумчиво поглаживал подбородок, уставившись взглядом в стену.

— Не только о ней, сэр… Но давайте вернемся к нашей проблеме, к вопросу о создании идентификационного знака патруля. До сих пор этот символ мыслился исключительно в физическом плане. Но все, что можно синтезировать физическими методами, можно ими же исследовать и воссоздать. Такое решение нас не устраивает, ибо преступники часто пользуются услугами весьма квалифицированных специалистов. Существует, однако, область, где физика бессильна — я говорю о ментальных силах, о разуме.

Итак, рассмотрим, что же необходимо Трипланетной Службе, которая сейчас расширяется, превращаясь в Галактический Патруль. Нужен символ, который надежно идентифицировал бы любого защитника цивилизации, причем абсолютно безошибочно. Этот символ должен отвечать следующим требованиям: невозможность подделки, невозможность имитации, бесполезность похищения. Он должен служить только своему носителю и уничтожать всякого, кто попытается незаконно использовать его. Наконец, он должен обеспечивать связь и взаимопонимание между нами и любой разумной формой жизни, на каком бы уровне, высоком или низком, она не находилась. Несомненно, такая связь может быть только ментальной, гораздо более быстрой, чем звуковая, что избавило бы нас от изнурительного изучения множества языков. Столь же несомненно, что последнее требование не является моей фантазией — мы знаем, что высокоразвитые расы Ригеля и Полэна VII уже знакомы с телепатией.

— Похоже, вы угадали мои мысли, Нильс, — спокойно заявил шеф Трипланетарной Службы. — Или вы уже научились их читать?

— В данном случае в этом не было необходимости. — улыбнулся норвежец. — Любой человек, который способен к аналитическому мышлению, пришел бы к тем же выводам.

— Возможно, возможно… Так что же дальше? Вы разработали необходимое нам устройство идентификации и ментальной связи?

— Нет. Но я знаю, что оно готово и уже ждет вас, мистер Сэммз.

— Вот как? И где же?

— На Аризии. И вы должны отправиться туда как можно скорее.

Вскочив с кресла, пораженный Вирджил Сэммз уставился на молодого ученого.

— Аризия! — воскликнул он. — Черт побери, при чем тут Аризия? И как мы можем туда попасть? Разве вы не знаете, что эта область пространства закрыта?

Бергенхольм пожал плечами, изобразив полнейшую беспомощность.

— Но откуда вы это знаете, молодой человек? — спросил Киннисон. — Вы получили какое-то сообщение?

— Нет, сэр, — решительно заявил норвежец. — Я знаю — и все! Знаю столь же определенно, как и то, что при сгорании водорода в кислородной атмосфере образуется вода. Я знаю, что аризиане весьма сведущи в учении о силах разума, и если Вирджил Сэммз отправится туда, он приобретет некое устройство, которое иным путем получить невозможно. Ваше дело — верить или не верить мне.

С этими словами молодой ученый повернулся и, не спросив разрешения, покинул кабинет. Некоторое время в комнате царила ошеломленная тишина; потом Сэммз и Киннисон посмотрели друг на друга.

— Ну? — насмешливо, но с явно ощутимым оттенком тревоги, спросил Киннисон.

— Я отправляюсь. Прямо сейчас! — Сэммз был настроен весьма решительно. — Я верю каждому его слову. И потом, это — Бергенхольм… Бергенхольм, который еще ни разу не ошибался. — На миг он прикрыл ладонью глаза, словно собираясь с силами и укрепляя свою решимость, затем посмотрел па Киннисона. — А вы, Род? Идете со мной?

— Да. Не скажу, что я поверил на все сто процентов, но попытаться стоит. Что же мы прихватим с собой? Надеюсь, не весь флот Трипланетия? Ограничимся «Бойзом»? Или «Чикаго»?

— Не все ли равно? То, за чем мы полетим, можно будет увезти даже на космической шлюпке…

Вирджил Сэммз парил над материками и океанами Аризии. Он находился сейчас в космической шлюпке — той самой, на которой собирался увезти дар таинственной планеты; одновременно он непостижимым образом пребывал в своей каюте на крейсере «Чикаго».

Час назад крейсер приблизился к мерцающему туманному облаку, сквозь которое не проходили лучи ультраволновых локаторов. Капитан отдал приказ лечь на круговую орбиту вокруг этого образования, затем — ждать. Корабль начал поворот, и в этот миг в сознании всех членов экипажа раздался Голос.

Его услышали навигаторы и стрелки, связисты и инженеры двигательной секции, операторы радарных установок, офицеры «Чикаго» — и Сэммз с Киннисоном, пассажиры этого рейса. Мощный, гулкий, он звучал подобно ударам огромного колокола, но в них не было угрозы; нет, могучий Глас Свыше, Божественный Зов казался доброжелательным и искренним. Хотя никто на борту земного корабля не имел опыта ментальной связи, люди сразу почувствовали одну из ее особенностей: мысли не лгали. Во всяком случае, телепатический контакт не позволял спрятать истинные намерения за шелухой трескучих фраз.

Аризия приветствовала Землю. Ни в тоне, ни в словах не было намека на превосходство или пренебрежение; равные обращались к равным, союзники встречали союзников. Однако рукопожатие старшего брата оставалось осторожным; только Вирджилу Сэммзу было предложено идти дальше. Он облачился в легкий скафандр, взял шлюпку и вылетел к мерцавшей завесе силового поля. Это видели все. Киннисон был готов поклясться, что события происходили именно так, а не иначе. Однако каюта главы Трипланетарной Службы не пустовала, и те шесть часов, которые Сэммз провел на Аризии, он находился и в собственных скромных апартаментах на борту «Чикаго». И та, и другая его ипостаси не были иллюзорными, и подобное странное разделение на две части не нанесло Сэммзу ни малейшего вреда. Впрочем, он и не подозревал о произведенном дублировании — или иной операции, которую заблагорассудилось осуществить аризианам; его половина, оставшаяся в корабле, мирно проспала все шесть часов.

С высоты Аризия напоминала Землю. Сэммз видел белые шапки ледников, сверкающую серебристыми искрами синеву океана, континенты — зеленые, коричневые и желтые, с ниточками рек и причудливыми пятнами озер; облака, гряда за грядой плывшие в голубом небе.

Были ли внизу города? Сэммз не мог их разглядеть и, после некоторых размышлений, решил, что такая высокоразвитая раса вряд ли нуждается в них. Шлюпка снижалась, и он по-прежнему не видел никаких следов урбанистического насилия над природой; судя по всему, городов на Аризии действительно не было.

Его спасательный ботик скользнул вниз, ведомый следящим лучом, и приземлился на небольшой площадке на окраине поселка. Вокруг раскинулась равнина с полями и рощами; кое-где виднелись строения, которые Сэммз, по земной привычке, назвал бы фермами.

«Пройдите к экипажу, гость», — произнес беззвучный голос в его мозгу, и Сэммз, оглянувшись, увидел странную двухколесную машину, похожую на вытянутую сигару. Он сдвинул в бок створку дверцы и сел; кресло было удобным, явно рассчитанным на формы человеческого тела. Двухколесный экипаж сорвался с места и плавно покатил по дорожке, мощеной каменными плитками. Мимо промелькнули сады — он был готов поклясться, что в них росли обычные яблони, потом несколько домиков с башенками и шпилями; минут через пять-шесть машина замерла перед массивным приземистым зданием в центре поселка. Сэммз вылез, вдохнул пахнувший свежескошенной травой воздух и посмотрел на небо. Он находился на Аризии! Если бы не твердая уверенность в этом, он счел, что не покидал Земли.