«Тем не менее я хотел бы повидаться с ним. Не противоречит ли вашим желаниям предоставить мне карту маршрута от Плутона до Полэна VII?»
"Не противоречит — и вы ее получите; хоть таким образом я смогу принести вам какую-то пользу. Кроме того, я считаю, что это самый простой и быстрый способ отделаться от вас, " — ответила полэнтианка, и в сознании Сэммза вырисовалась очень подробная карта; Пилиниспи провела на ней необходимый маршрут, после чего исчезла, вернувшись, вероятно, к своим непостижимым занятиям декситроболлией.
Сэммз, у которого после всего происшедшего несколько кружилась голова и плыло перед глазами, отправился обратно к своему кораблю и стартовал с Плутона. И, пока за бортом проносились световые годы и парсеки, он все глубже и глубже тонул в неразберихе совершенно непродуктивных размышлений. Кем были в действительности эти полэнтиане? И почему лишь некоторые из них, декситроболлеры — черт знает, что это означает на самом деле! — пытались вступить в контакт с людьми, тогда как все остальные…
Сэммз знал, что Линза преобразует в понятные ему представления любые мысли инопланетян — как бы те не были закодированы или искажены, и каким бы путем они не передавались. Так что в данном случае виновата не Линза — скорее, ущербность его собственных познаний. В недавнем контакте фигурировали понятия, образы, реалии и явления настолько чуждые земному опыту, что никаких точек соприкосновения между ними не существовало. Следовательно, человеческий разум просто не мог охватить подобные вещи.
В свое время они с Родериком Киннисоном обсуждали возможность столкновения с формами разумной жизни, настолько чуждыми земной, что человечество могло даже не обратить на них внимания. Теперь Сэммзу стало ясным, насколько действительность превосходила самые мрачные их предположения.
Систему Полэна и планету Полэн VII в этой системе он обнаружил без особого труда — разумеется, благодаря инструкциям Пилиниспи. Этот мир был почти одинаково темным как на обращенной к солнцу стороне, так и на противоположной — его обитатели не нуждались в свете. Однако Сэммз легко смог обнаружить главный город планеты — или, говоря точнее, поселение, так как настоящих городов на Полэне не было. Нашел он и астропорт — если подобное сооружение можно было назвать астропортом. Он еще раз проверил данные, предоставленные ему Главным Декситроболлером Плутона: «место, где приземляются космические корабли» — такой была ее мысль, когда она показывала эту площадку. И его — а не ее — разум населил космодром чиновниками и клерками, расставил там ангары, обслуживающую технику, здания, топливные танки и тому подобное — все, что являлось неизменным атрибутом астропортов, которые видел Сэммз.
Но здесь огромное поле было пустым, как его ладонь. Лишь несколько обожженных и вдавленных в землю кругов ясно показывали, где именно стартовавшие звездолеты, неистовым пламенем дюз прожигая холодный и твердый камень и металл; во всем же остальном астропорт Полэна ничем не отличался от любой другой абсолютно ровной и плоской поверхности планеты.
Какие-либо сигнальные или посадочные огни полностью отсутствовали — очевидно, предполагалось, что пилот будет рассчитывать только на свои собственные силы. Что ж, придется действовать по обстоятельствам: Сэммз включил свои посадочные прожектора и с их помощью благополучно приземлился. Он натянул скафандр и вошел в шлюз; затем, словно вспомнив что-то, вернулся в грузовой отсек. Сначала он собирался идти пешком, но теперь, учитывая царившее вокруг безлюдье и совершенно неизвестную и плохо различимую в темноте местность, решил взять вездеход-"ползун".
Это транспортное средство не обладало особой скоростью передвижения, но зато могло пройти повсюду. Оно имело заостренный корпус, огромные мягкие шины и гусеницы, воздушный пропеллер и гребной винт, складывающиеся крылья, а также основной, тормозной и маневровый реактивные двигатели; с его помощью можно было пересечь пустыни Марса, океаны и болота Венеры, рассеченные трещинами ледники Земли и покрытую кратерами и толстым слоем мягкой пыли поверхность Луны — если не с одинаковой в различных случаях скоростью, то, по крайней мере, с равной долей безопасности.
Сэммз высвободил вездеход из креплений и повел его в грузовой шлюз, заметив попутно, что стоит выкачать воздух из шлюза до того, как он взломает внутреннюю пломбу. Затем он открыл люк, вывел вездеход наружу, втянул аппарель обратно в шлюз и закрыл его. Итак, он был на Полэне!
Можно ли здесь использовать прожекторы? Сэммз не знал о том, как местные жители относятся к свету и решил на первый раз не рисковать — к сожалению, ему не пришло в голову спросить об этом у Главного Декситроболлера на Плутоне… а ведь этот вопрос был весьма важен. Посадочные огни его корабля уже могли нанести обитателям Полэна непоправимый вред. Конечно, при необходимости он мог бы вести вездеход, довольствуясь неярким светом звезд… нет, прожектора были просто необходимы — ведь он мог просто не заметить какое-нибудь встретившееся ему живое существо! Впрочем, пока не имелось ни малейшего признака того, что в радиусе мили от корабля находится хотя бы один полэнтианин. Сэммз предчувствовал, что здесь будет темно, но все же он ожидал увидеть хоть какие-то строения, наземный и воздушный транспорт и несколько звездолетов в порту — все, что угодно, только не эту полнейшую пустыню.
Но ведь должна же существовать хотя бы дорога из столицы Полэна в единственный в этом мире астропорт! Он не смог различить ее с борта корабля, не видел и теперь, находясь на поверхности планеты — или же видел, но не узнавал. Поэтому, не мудрствуя лукаво, Сэммз нажал на рычаги и повел вездеход напрямик к городу. Место, по которому он ехал, было не просто неровным — оно, если можно так сказать, топорщилось под гусеницами его вездехода, однако «ползун» был сконструирован так, что кресло водителя все время находилось в одном и том же положении н сидящий в нем человек практически не ощущал тряски. И хотя дорога была несравненно хуже шоссе, ведущего к городу ригелиан. Сэммз нашел, что это его путешествие имело значительно меньше последствий, чем предыдущее.
Приблизившись к поселению, он притушил огни и уменьшил скорость; на окраине выключил прожектора совсем и продолжал осторожно и очень медленно двигаться вперед, пользуясь только слабым светом звезд.
Боже, что это был за город! Вирджилу Сэммзу приходилось лицезреть населенные пункты практически па всех планетах Лиги. Он видел города, построенные в форме окружностей, секторов, эллипсов, треугольников, квадратов и параллелепипедов — почти всех возможных геометрических форм. Он видел здания различных форм и размеров — узкие небоскребы, низкие одноэтажные строения, призматические, куполообразные, шаровидные, цилиндрические, в форме перевернутых усеченных конусов и пирамид. Но какие бы очертания не имели эти города, они были понятными. Но этот!
Сэммз, глаза которого уже полностью привыкли к темноте, мог рассмотреть окружающее достаточно ясно; однако чем больше он видел, тем меньше понимал. Здесь не было ни какого-либо плана застройки, ни связи между постройками. Город выглядел так, словно некая гигантская рука разбросала по пустынной равнине три-четыре сотни зданий совершенно не правдоподобных форм и размеров — не говоря уже об архитектурных стилях. Хотя каждое здание как будто бы стояло на своем месте, общее впечатление было таково, что любое из них может рухнуть в любой момент. Повсюду торчали какие-то немыслимые конструкции; между зданиями простирались участки голой почвы — при полном отсутствии улиц или чего-то похожего на них.
Сэммз направил вездеход к одной из таких проплешин и остановился там, заглушив двигатель.
«Не стоит спешить, приятель, — посоветовал он сам себе. — Пока ты не выяснишь, чем все-таки, черт побери, занимаются декситроболлеры, не вмешивайся ни во что.»
Ни один ленсмен в те времена не знал, что обитатели ледяных миров лишь частично существуют в трех измерениях; Сэммз, однако, чувствовал, что видит вещи, понять которые не может. Они с Киннисоном обсуждали такие случаи без особых эмоций. И теперь он достаточно хорошо представлял ментальный образ полэнтиан, чтобы уловить их присутствие при помощи Линзы со значительно большего расстояния, чем то, на котором он находился.
