— Итак, миссис Марвел, — сказал Гамильтон Бюргер, — вы выступаете свидетелем в деле об убийстве. Вы принесли присягу. За отказ от своего свидетельства без особых причин предполагается суровое наказание. Я вас спрашиваю, сообщила ли вам обвиняемая о причине, истинной причине, по которой ей нужно было брать это такси.

— Минутку, ваша честь, — вмешался Мейсон. — Я хочу протестовать против рутинных вопросов с предварительными свидетелями…

— Предварительными свидетелями?! — воскликнул Гамильтон Бюргер, его лицо побагровело от ярости.

Мейсон посмотрел на него с неприкрытым удивлением.

Гамильтон Бюргер думал было что-то сказать, но, встретившись взглядом с судьей, замолк.

— Давайте, мистер Мейсон, — сказал судья.

— В этом деле все-таки, — продолжил Мейсон, — обвинитель опрашивает своего собственного свидетеля. Он задает тенденциозные вопросы, запугивая свидетеля. Больше того, свидетельство представляется некомпетентным, необоснованным и не имеющим отношения к делу.

— Можно мне? — спросил Бюргер. Судья Седгвик кивнул.

— С позволения суда, — сказал Гамильтон Бюргер, — я считаю, что эта свидетельница под принуждением дает показания о самом тяжком признании, сделанном обвиняемой. Она в дружеских отношениях с обвиняемой и враждебно относится ко мне. Я знаю это лишь по собственным выводам и по тому, что она говорила другим. Я заверяю суд, что дело именно в этом.

— Протест будет отклонен, — объявил судья Седгвик. — Тем не менее я отброшу эти показания, если они не окажутся в соответствии с тем, что было заявлено окружным прокурором.

— Отвечайте на вопрос, миссис Марвел.

— Она сказала, что хочет взять определенное такси.

— Она объяснила почему?

— Она… она сказала…

— Да, да, продолжайте, — поторопил ее Бюргер.

— Она сказала, что в этом такси она уже ездила в тот день.

— И она сказала вам, что не хочет, чтобы таксист ее узнал?

— Что-то в этом роде.

— Продолжайте, — сказал Гамильтон Бюргер. — Что она вам сказала?

Рут Марвел расплакалась.

— Я настаиваю на ответе, — произнес Бюргер.

— Она сказала, что ее адвокат сказал ей взять это такси и чтобы я ехала вместе с ней, а когда на счетчике будет два доллара девяносто пять центов, то расплатиться с ним.

— Вы узнаете таксиста, если увидите его снова? Рут Марвел кивнула в ответ.

— Мистер Джером К. Кедди, вы не встанете? — попросил Бюргер.

Таксист Кедди встал.

— Это тот человек? — спросил Бюргер.

— Да, — почти неслышно ответила Рут Марвел.

— Перекрестный допрос, — с ликованием рявкнул Бюргер.

Мейсон с одобряющим видом повернулся к свидетельнице:

— Миссис Марвел, вам не нужно беспокоиться по поводу ваших показаний. Разве обвиняемая не говорила вам, что она действует по моему совету и полагает, что некий таксист будет ее опознавать, а она просто хочет проверить, запомнил ли он ее?

— Я протестую, — заявил Гамильтон Бюргер, — защита управляет свидетелем, по-дружески расположенным к обвиняемой и…

— Откуда вы знаете, что по-дружески? — спросил Мейсон. — Мы видим, что она с готовностью и безоговорочно давала показания. Это перекрестный допрос, и я имею право допросить свидетеля.

— Протест отклонен, — объявил судья Седгвик.

— Разве было не так? — с сочувствием спросил Мейсон свидетельницу.

— Так, — ответила она.

— Ну не переживайте, — заверил ее Мейсон, — только из-за того, что обвинение попросило вас быть свидетелем, когда судят вашу подругу. Обвиняемая сказала вам, что по моему указанию она собирается проверить память возможного свидетеля, так?

— Да, верно, — подтвердила Рут Марвел.

— И вы сели в такси, которым управлял этот джентльмен, Джером К. Кедди?

— Да, сэр.

— И мистер Кедди ее не узнал, ведь так? Во всяком случае, не было видимых признаков, что он ее узнал?

— Нет, сэр.

Мейсон улыбнулся и продолжил:

— Все. Это все, чего хотела добиться обвиняемая. Здесь нет никакой тайны.

— Теперь нет! — воскликнул Гамильтон Бюргер. — Ваш допрос привел к обратному результату!

— К обратному результату? — спросил Мейсон так, будто Бюргер поверг его в изумление.

— Достаточно, — распорядился судья Седгвик. — Не нужно личных обменов мнениями. Мистер обвинитель, ваше замечание неуместно. Свидетелю простительно.

— Теперь, — сказал Гамильтон Бюргер, — я вызываю Джерома К. Кедди.

На свидетельское место вышел Кедди, принес присягу.

— Вы видели обвиняемую третьего июня сего года? — спросил Бюргер.

— Да, сэр. — Где?

— Я возвращался из загородного клуба и…

— Вы видите эту карту на доске?

— Да.

— Вы можете указать место, где вы видели обвиняемую?

— Да, сэр.

— Прошу вас это сделать. Свидетель подошел к карте.

— Вот здесь. А когда я увидел ее в первый раз, она бежала вдоль дороги. Потом она остановилась и пошла медленным шагом, переводя дыхание. А потом снова побежала. Потом пошла. Потом увидела меня и помахала рукой.

— Прошу вас вернуться на свидетельское место, — сказал Гамильтон Бюргер. — Что было дальше?

— Она села ко мне в машину, запыхавшаяся. Казалось, она была очень взволнована и расстроена. Я спросил ее, куда ехать. Вначале она не сказала. А потом попросила отвезти ее на Юнион-Стейшн.

— И вы отвезли ее?

— Да, сэр.

— Когда это было?

— Я подобрал ее незадолго до пяти, думаю, примерно без четверти пять.

— А когда вы были на Юнион-Стейшн?

— Сразу после пяти.

— Третьего июня?

— Да, сэр.

— Перекрестный допрос, — сказал Бюргер. Мейсон вежливо улыбнулся:

— Когда вы увидели обвиняемую в последний раз, мистер Кедди?

— Не знаю.

— Не знаете? — притворно удивился Мейсон.

— Нет, сэр. Я знаю, что видел ее на следующий день на опознании, и я мог видеть ее вечером, но я не уверен. Понимаете, у нас так много пассажиров, иногда мы даже не смотрим на них…

— Минутку, — остановил его Мейсон. — Не нужно приводить свои доводы. Просто отвечайте на вопрос.

— Ваша честь, я заявляю, что это лишь часть ответа, — сказал Бюргер. — У свидетеля всегда есть право объяснить свой ответ. Я заявляю, что свидетелю нужно позволить закончить.

— Думаю, для вас будет лучше затронуть этот момент при повторном допросе, — заметил судья Седгвик. — И у вас будут широкие возможности обрисовать всю ситуацию в целом.

— Хорошо, — проговорил Бюргер в попытке быть любезным.

— Итак, когда вы давали показания на предварительном слушании, спросил Мейсон, — вы не видели обвиняемую с момента, когда подобрали ее днем третьего июня, и вплоть до опознания утром четвертого числа, верно?

— Да, сэр.

— Все, — объявил Мейсон.

— На предварительном слушании вы ошиблись? — спросил Бюргер.

— Я запутался.

— Вы ошиблись?

— Да, сэр.

— Тогда все.

— Минутку, мистер Кедди, — вмешался Мейсон. — Вы сказали, что ошиблись?

— Да, сэр.

— Значит, вы под присягой сказали то, чего в действительности не было?

— Ваша честь! — заявил Гамильтон Бюргер. — Я протестую, это не соответствует правилам перекрестного допроса. Это попытка запугать свидетеля.

— Я не запугиваю свидетеля, — ответил Мейсон. — Я просто уточняю, говорил ли он под присягой о том, чего в действительности не было.

— Это была честная ошибка, — сказал Гамильтон Бюргер.

— Вы теперь пытаетесь дать показания о душевном состоянии свидетеля? — спросил Мейсон.

— Я сообщаю суду факты.

— А я хочу, чтобы свидетель сообщал факты, — парировал Мейсон.

— Протест отклонен, — объявил судья Седгвик.

— Итак, вы свидетельствовали о том, чего не было? — продолжал Мейсон.

— Да, сэр. Я ошибся. Я запутался.

— Теперь вы не запутались?

— Нет, сэр.

— Как вы узнали, что вы ошиблись?

— Да, но ведь окружной прокурор нашел человека, который брал такси. Он мне ее показал и сказал, что она была с подругой…

— Свидетельствуйте о том, что вы сами знаете, — перебил его Бюргер. — Не говорите о том, что вы знаете понаслышке.