Джорджу Латтсу было около пятидесяти. Это был человек с густыми бровями, тяжело нависавшими над серыми глазами, которые смотрели пронзительно, будто этот человек хотел что-то увидеть в густом тумане. Он наклонил голову вперед, как бы стараясь лучше рассмотреть лицо Перри Мейсона. Быстро моргая глазами, он почти принюхивался.

— У вас есть акции? — резко спросил Мейсон.

— Да, да.

— Все подписанные?

— Я готов их подписать.

— Всего директоров пятеро?

— Правильно.

— Вы мне опишите, — попросил Мейсон, — личные качества директоров, их характеры и темперамент.

— Наши директора всесторонне развиты, с широким складом ума. Большинство наших встреч проходит без всяких трений, — сказал Латтс. — Я весьма уверен, мистер Мейсон, что со стороны директоров не будет никаких серьезных возражений против какого угодно делового предложения, которое может послужить интересам компании.

Мейсон внимательно посмотрел на него несколько секунд, затем усмехнулся.

— Ну, конечно, — Латтс поспешно отвел глаза, — иногда наши мнения расходятся, но, я полагаю, это нормально. Встречаясь, люди высказывают различные мнения. В конце концов, мистер Мейсон, это и есть демократия, и мы движемся вперед благодаря учету мнений каждого.

— А благодаря кому сегодня возникнут различия во мнениях? — спросил Мейсон.

— Эзекил Элкинс иногда требует больше объяснений, чем обычно. Он очень практичный.

— Трезвомыслящий?

— Можно сказать и так.

— А кто противостоит Элкинсу?

— Никто. Совершенно никто.

— Значит, Элкинс иногда приводит к тому, что вы назвали различием во мнениях?

— Ну… да.

— И кому он возражает?

— Ну, конечно, — сказал Латтс, — если имеются сильные личности, то существует и неизбежная тенденция к столкновению различных точек зрения.

Мейсон кивнул. Латтс продолжал:

— Во многих случаях Клив Ректор очень темпераментно возражает Эзекилу Элкинсу. Они двое — самые крупные держатели акций.

— Кто еще в правлении?

— Герберт Докси.

— Кто он?

— Мой зять. У него очень небольшой пакет акций.

— А кто еще директор?

— Реджерсон Б. Неффс. Поймите, мистер Мейсон, мои акции никоим образом не составляют контрольный пакет в корпорации. Я президент, но есть люди, у которых значительно больше акций.

— Я понимаю, — сказал Мейсон. — Но ваш голос значит столько же, сколько и большие блоки акций, и он позволяет управлять.

— Ну, — заколебался Латтс, — и да, и нет.

— Что вы имеете в виду? — спросил Мейсон.

— Ну, трудно объяснить это сочетание. Дело в том, что ситуация меняется в зависимости от времени и человека. Конечно, мистер Мейсон, существенных различий во времени нет, кроме частных и незначительных вопросов. Мы связаны с разработкой недвижимости, и, естественно, каждый заинтересован в таких разработках, которые принесут наибольшую выгоду всем.

— Я просто хотел узнать, — загадочно произнес Мейсон.

— Мистер Мейсон, не покупаете ли вы эти акции с мыслью о какой-то комбинации, которая позволит вам получить управление в компании?

— А почему вы так подумали?

— Ну, вы задаете такие вопросы… К тому же вы не торговались.

— В чем дело? — нарочито резким от подозрения голодом спросил Мейсон. — Акции не стоят этих денег?

— О да, конечно, мистер Мейсон. Конечно! Они стоит таких денег. Могу сказать, что вы заключаете выгодную сделку, мистер Мейсон.

— Тогда зачем мне заниматься тем, что вы называете переговорами о цене?

Латтс нахмурился:

— Я не знал, что вы интересуетесь собственностью нашей корпорации.

— Обычно я не предваряю переговоры о приобретении собственности официальным заявлением о своей заинтересованности, — парировал Мейсон.

— Нет, нет, конечно нет. Но вы не проводили никакого анализа. Или мы о нем не знали?

— Точно.

— Что точно?

— Вы не знали, проводил ли я анализ.

Латтс прокашлялся и взял другой курс.

— Для нас это не является полной неожиданностью, мистер Мейсон.

— Правда?

— Правда. Я хочу показать вам анонимное письмо, полученное мной сегодня утром.

— О том, откуда у меня этот интерес?

— Взгляните, — продолжил Латтс, вручая Мейсону листок бумаги, на котором было отпечатано:

Мейсон скептически отнесся к письму.

— Анонимки не стоят того, чтобы их отправляли.

— Тем не менее ваше предложение последовало по пятам за этим письмом.

Мейсон зевнул.

— Не придаете ли вы слишком большое значение письму?

— Нет.

— Должен ли я думать, что вы знакомы с активами компании?

— Достаточно знаком, чтобы принять ваше предложение.

— Это было мое первое предложение, — задумчиво произнес Латтс.

— Обычно вы предлагаете больше, чем один раз?

— Нет, нет, но… ну, это довольно своеобразный способ заниматься бизнесом такого масштаба. Я… если я дам ход этому делу, мистер Мейсон, то вы мне расскажете детальнее, что у вас на уме и почему вы заинтересовались акциями.

— Зачем я это должен делать? — спросил Мейсон.

— Думаю, так будет честно.

Мейсон внимательно посмотрел в лицо Латтса, затем встал со стула, взял подписанный чек с письменного стола и направился к выходу.

— Подождите минутку… подождите! — Латтс был в панике. — Что вы делаете, мистер Мейсон? Куда вы идете?

— Я посчитал, — ответил Мейсон, — что вы передумали продавать мне акции. Вы сказали: «если» вы дадите ход делу. Я думал, что сделка заключена и…

— Нет, мистер Мейсон, вы неправильно меня поняли. Я лишь хотел прояснить для себя некоторые вещи.

Мейсон стоял рядом с письменным столом. В руках он все еще держал выписанный чек.

Латтс суетливо открыл ящик и достал два свидетельства на акции.

— Вы, конечно, будете выравнивать эту землю, мистер Мейсон?

— У меня еще нет планов на будущее, — холодно заявил Мейсон.

— Но этот конкретный участок ничего не будет стоить, если не проводить работы по планировке местности.

— Меня не волнует покупка малоценного имущества. По вашему мнению, вы назвали мне завышенную цену на акции?

— Нет, нет, конечно нет. Поймите меня правильно, мистер Мейсон. Поймите меня правильно. Когда «Силван Глэйд девелопмент компани» приобретала этот земельный участок, он представлял собой истощенный второразрядный пригородный жилой район. Но город переместился, и район остался за бортом. Здания были заполнены деловыми людьми. Но затем дорогу забросили, рельсы разобрали, и даже малый бизнес покинул здания. Этот участок — холм мы… ну, по правде говоря, мистер Мейсон, купили за бесценок. Наши предварительные оценки показали, — продолжал он, — что мы почти ничего не выиграем, срезав холм. Это был удар, мистер Мейсон. Потом оказалось, что здесь будет проходить автострада. Земля понадобится для строительства. Мы сможем провести планировочные работы; продать им грунт и…

— Уже подписаны какие-либо соглашения о продаже грунта для сооружения автострады? — спросил Мейсон.

— Еще ничего не подписано. Владелец прилежащего участка продал грунт. Миссис Рокси Клаффин влезла в это дело… узнала, что мы собираемся сделать, и выровняла тыльную часть своей земли, так что она нас переиграла. Нам пришлось сносить дома, вы знаете. У этой женщины есть хороший советник — специалист по недвижимости Энрайт Харлан. Конечно, сейчас мы сотрудничаем, но они все равно нас опередили. Он узнал об автостраде еще до нас.

— Дома сейчас разобраны?

— А вы разве не знаете? — спросил Латтс. Мейсон внимательно посмотрел на него:- Нет.

— Все, кроме одного, — сказал Латтс. — Старый особняк, который сейчас занят мелкими предпринимателями. Мистер Мейсон, если вы знаете, какие дома снесены, как вы смогли определить стоимость акций?