Козимо был ученым и филантропом, а еще— самым значительным покровителем искусств своего времени. Для него трудились Микелоццо, Донателло, Брунеллески, Паоло Учелло, Филиппинно Липпи и другие выдающиеся мастера раннего Ренессанса. Признавая высокое значение труда художников, скульпторов, поэтов и прочих мастеров, оказывая покровительство их искусству, которое, начиная с XIII века, стало своего рода символом процветания и бурного развития Италии, Медичи сыграли неоценимую роль в процессе становления итальянского Ренессанса.
Козимо поднял семейное благосостояние на новую высоту, открыв банковские филиалы по всей Европе, включая Лондон, Женеву и Лион. После краткого периода изгнания, на которое его вынудили соперничающие флорентийские партии, пытавшиеся (впрочем, безуспешно) взять под контроль исполнительный совет Флорентийской Республики — Синьорию— Козимо вернулся по приглашению народа и стал гонфалоньером (главой Синьории), а по сути — правителем города-государства. Он понимал: для процветания торговли необходима политическая стабильность, как внутренняя, так и внешняя. Огромные средства использовались им для того, чтобы усилить влияние своей семьи и Флоренции в целом. Диктатор-филантроп с подчеркнуто скромными манерами, внешне Козимо производил впечатление рядового флорентийца, но фактически почти все важные решения принимались им или с его согласия. Папа Пий II описывал его как «арбитра мира и войны и творца законов — не столько обычного горожанина, а скорее властителя страны… отдающего приказы магистратам». Козимо считали отцом Флоренции многие соотечественники, которые наградили его после смерти звучным титулом «Pater Patriae», т. е. «Отец отечества». Величали его также и «некоронованным королем».
Внук Козимо, Лоренцо, прозванный Великолепным (этот титул давался именитым особам некоролевской крови), вполне оправдывал свое прозвище. Он, пожалуй, стал наиболее известным из Медичи, хотя именно при нем семейное богатство, казавшееся неисчислимым, начало понемногу оскудевать. Лоренцо был неважным банкиром, зато прославился как выдающийся ученый, поэт, меценат и коллекционер. Он покровительствовал величайшим художникам той эпохи: Боттичелли, Перуджино, Филиппи-но Липпи, Гирландайо и Верроккьо. Его заботы коснулись также и будущих великих мастеров, например Леонардо да Винчи. В саду Палаццо Медичи Лоренцо построил мастерскую для скульпторов, и именно здесь Микеланджело работал над первыми своими творениями, привлекшими внимание заказчиков и художников. Лоренцо был одаренным дипломатом, мудрым политиком, посвятившим жизнь процветанию родного города, благополучию семьи Медичи и тех, кто ее поддерживал. Когда папа Иннокентий VIII услышал о смерти Лоренцо, он, как утверждают, горестно вскричал: «Миру в Италии пришел конец!»
У Лоренцо Великолепного было три сына, и, как в сказке, одного называли добрым, другого умным, а третьего — дураком. К несчастью, дураком оказался старший, Пьеро Слабоумный. Оказавшись у руля власти, Пьеро не удержал его, очень скоро был вместе с семьей выброшен вон из республики и умер в изгнании. Его брат Джулиано (добрый) действовал заодно с Джованни (умным), который в тринадцать лет стал кардиналом благодаря влиянию отца. Это обстоятельство обеспечило братьям возвращение во Флоренцию. Какое-то время им пришлось буквально прозябать в нищете, ведь семья Медичи практически обанкротилась, фамильные богатства достались узурпаторам, а собственность была конфискована республикой. У Джованни голова работала достаточно хорошо для того, чтобы плести интриги, но недоставало терпения, а ждать, пока события вновь обернутся в пользу Медичи, пришлось слишком долго. «Le temps revient»— «Наше время придет»— так могли бы сформулировать девиз своей семьи потомки «некоронованного короля» Козимо и Лоренцо Великолепного. Руководствуясь им, предстояло прожить свою жизнь и героине нашего повествования — Екатерине.
В 1512 году союзу маленьких итальянских государств временно удалось изгнать французов из Италии. Гонфалоньер Флоренции Пьеро Содерини, ничем не примечательный, хотя и честный человек, поступил неразумно, запретив своей республике поддерживать этот союз. Его участники стали мстить Флоренции за то, что она не присоединилась к их выступлению против Франции, и Содерини лишился своего поста. Медичи воспользовались моментом, затеяв маневры, дабы восстановить утраченное гражданство, в то время как во Флоренции, все также покоящейся на пышных берегах Арно, установился новый режим.
В изгнание, последовавшее за возвращением Медичи, бывший гофалоньер Содерини отправился не один. Среди лишившихся места оказался некий чиновник из отделения Второй канцелярии по имени Никколо Макиавелли. Прежде ему, помимо прочего, поручали поездки с дипломатическими миссиями к ведущим политическим фигурам, таким, как император Священной Римской империи и Чезаре Борджиа. Макиавелли отвечал за организацию флорентийского ополчения и оборону республики при правительстве Содерини. Но в 1513 году, прозябая в изгнании, Макиавелли написал «Государя», посвятив его отцу Екатерины[9] в попытке снискать расположение правящего семейства.
Эта, наиболее прославленная, работа Макиавелли является блестящим пособием по управлению государством. Автор полностью отказался от традиционной риторики, восхваляющей добродетели как качества, определяющие хорошего правителя. Вместо этого он открыто и страстно приветствует «Realpolitik» — реальную, прагматическую политику и утверждает: для эффективного управления государством все средства хороши, лишь бы они шли на пользу стране. Прагматизм и способность, если нужно, отступать от обычных норм морали идут вразрез с христианскими или традиционными идеалами. Добрая воля народа необходима, но правитель должен быть готов завоевать уважение своих подданных, используя публичные наказания, и даже уничтожить тех, кто представляет опасность для здоровья и благополучия нации. Труд этот снискал репутацию руководства для жестоких деспотов и автократов, имя же Макиавелли стало синонимом коварства и политического произвола. Сочинение «Государь» вскоре стало известно и получило распространение за пределами Италии. Несомненно, оно оказало немалое влияние и на юную Екатерину. Впоследствии, в период религиозных войн и политических неурядиц, эта емкая, хотя и маленькая, «книжица» дала ей возможность оправдать свои действия практической выгодой на благо государства. Причем враги королевы не упускали случая упомянуть об этом, цитируя Макиавелли, зачастую совсем не кстати. Многие называли эту книгу «библией Екатерины».
1 сентября 1512 года, после восемнадцати лет изгнания, двое сыновей Лоренцо Великолепного, оставшиеся в живых— Джованни и Джулиано с триумфом возвратились во Флоренцию. Вместе с ними приехал также внук и наследник Лоренцо, носивший имя деда. К несчастью, его достоинствами юный Медичи совершенно не обладал. Испорченный слепой любовью матери, Альфонсины, он вырос заносчивым, себялюбивым и ленивым. Его дяди не отличались особой алчностью, но юный Лоренцо жил расточительно и вел себя так, что рисковал утратить ту благосклонность народа, которую сумели сберечь его старшие родичи.
Как только братьям удалось успешно восстановить былое могущество флорентийского дома Медичи, умер папа Юлий II. Новым папой был избран Джованни Медичи под именем Льва X. Ему было тридцать семь лет, он отличался тучностью, страдал язвой желудка и мучительным анальным свищом. Торжественный въезд в Ватикан на лошади не принес бедняге долгожданной полной радости. Хоть он и сидел в седле боком, дабы избежать лишних страданий, но все равно боль была почти нестерпимой. Те же, кто сопровождал нового папу, изнемогали от невыносимого запаха, исходящего из больного желудка несчастного и воспалившегося свища на необъятном заду.
Тем не менее радость Льва была столь очевидна, что толпа не могла не отвечать восторженными приветствиями. Слова, которые он якобы произнес, когда его избрали папой «Теперь Господь даровал нам власть папы. Так насладимся же ею!» — скорее всего апокрифичны, но насладиться он и вправду не преминул. Блистательное полотно Рафаэля, изображающее сидящего Льва X с двумя кардиналами по бокам, доносит до нас облик сластолюбца эпохи Ренессанса. Лицо у него полное, тело — еще полнее; огромные обвисшие щеки, глаза навыкат и чувственные губы были фамильной чертой. К несчастью, некоторые из них унаследовала и его внучатая племянница Екатерина. Разумеется, новый папа не преминул оказать протекцию родне, однако он был в гораздо меньшей степени поражен пороками предшественников. Можно сказать, что этот просвещенный муж украсил папство плодами своей премудрости. Жил он в роскоши и великолепии, отличался природным великодушием. После долгих лет изгнания и бедности, папа из рода Медичи теперь вовсю увлекался покровительством искусствам, создавал комиссии по строительству зданий, потакал всем и каждому. Он закатывал роскошные пиры, на которых развлекал гостей различными новшествами, например пирогами с живыми птицами. Еще любил комедии и забавные розыгрыши.
