– Боже мой, господа, заключение очень просто. Вывод из фактов сделать легко: с одной стороны – разорение вследствие несоразмерных налогов и обязательства продавать только в пользу правительства, с другой – контрабанда, поставленная роковым образом в исключительные условия, становится уже не преступлением, а благодеянием, так как, проводимая с большим размахом, она восстанавливает равновесие в торговле, облегчает участь притесненного населения, создает конкуренцию и в известной степени превращает нищету в довольство, отчасти избавляя колонии от страшных поборов правительства.

– Значит, вы не осуждаете контрабанду? – спросил дон Хесус.

– Кажется, я высказался ясно?

– Конечно, граф, – подтвердил капитан, – вы выразились как нельзя яснее.

– Я ответил откровенно, как вы просили.

– И мы от души благодарим вас, граф.

– Боже мой! – вскричал молодой человек с подкупающей искренностью, улыбаясь самым любезным образом. – Кто знает, не защищал ли я свое собственное дело?

– О-о! – с любопытством воскликнул асиендадо[6]. – Что вы хотите этим сказать?

– Ничего, любезный дон Хесус, считайте, что я ничего не говорил.

– Однако…

– Ничего, говорю вам, я сболтнул то, чего говорить не следовало.

Посетители со значением переглянулись. Лоран наблюдал за ними исподтишка, прихлебывая из стакана отличный ром.

– Ей-богу, граф! – вдруг вскричал дон Хесус, прикидываясь откровенным. – Случай так заманчив, что нельзя им не воспользоваться!.. Угодно вам вести дело начистоту?

– Позвольте вам заметить, господа, – возразил Лоран обиженным тоном, – что я никогда иначе и не действую… впрочем, я вас не совсем понимаю.

– Извините, – с живостью перебил дон Хесус, – с такой особой, как вы, граф, таиться нельзя, лучше говорить прямо, как вы сами только что подали тому пример.

– Что именно это значит?

– То, – объявил капитан, – что, говоря без обиняков, мой приятель дон Хесус Ордоньес и я, мы занимаемся контрабандой.

– И вы воображаете, что это для меня новость? – осведомился Лоран с улыбкой.

– Как?! Вы знали? – вскричал асиендадо, оторопев.

– Нет, но угадал.

– Угадали?

– Мне кажется, тут есть некоторая разница. Помимо всего прочего, одно устройство этого дома могло открыть мне глаза.

– Кхм! – прочистил горло дон Хесус, у которого стало сухо во рту. – Что же вы думаете по этому поводу?

– Думаю, черт побери, что и прежде думал, мой уважаемый гость, – ответил с величайшей любезностью Лоран. – Кто же в этом благословенном краю не занимается контрабандой?

– Да те, казалось бы, кто воздерживается от нее, – наивно возразил дон Хесус.

– Назовите мне троих таких в Панаме, и я готов согласиться с вами.

– Во-первых, вы сами, граф.

– Позвольте! Я не в счет.

– Отчего так?

– Оттого, черт побери, что я не здешний житель, нахожусь в Панаме случайно, и наконец…

– Наконец что?

– Что? Да делаю то же, что и вы!

– Вы занимаетесь контрабандой?

– А позвольте узнать, чем еще можно заниматься в этом проклятом краю? Сам губернатор занимается этим делом, если я не ошибаюсь.

– Правда?

– Не говорил ли я вам, что почти беден?

– Действительно.

– Ну, вот я и стараюсь восстанавливать справедливость, только имею над вами громадное преимущество.

– Ага! Какое, позвольте узнать?

– Как племянник вице-короля Мексики я ничего не боюсь. Предположив даже, что меня могут захватить с поличным, я все равно выйду сухим из воды. Моя каравелла перевезла бог весть сколько контрабанды – все иностранные товары, которыми теперь наполнен город, были доставлены ею; судно, которое я поджидаю в Чагресе, нагружено контрабандой снизу доверху, потому-то я так и забочусь о нем и требовал конвоя.

– Сообщение, которым вы нас удостоили, граф, совершенно меняет дело, – заметил дон Хесус.

– В каком смысле?

– В том смысле, что мы хотим сделать вам предложение.

– Посмотрим, что за предложение, любезный дон Хесус; если есть малейшая возможность, я приму его с радостью.

– Вступите в союз с нами.

– Нет, я всегда веду дела в одиночку.

– А!

– Я могу сделать только одно…

– Что же?

– Помогать вам.

– Прекрасно!

– Но с условием.

– Гм!

– Не слишком обременительным. Вы дадите мне шесть процентов от стоимости вашего товара, все равно, будет ли он выгружен мной или нагружен.

– Как видно, граф, вы знаете дело, черт возьми!

– Все надо знать понемногу… Устраивают вас мои условия?

– Как нельзя более, но…

– Пожалуйста, без «но». Просто: да или нет.

– Тогда пусть будет «да».

– Значит, вы принимаете условия?

– Бесспорно.

– И платить будете по сдаче товара?

– Это решено.

– Моя каравелла должна сняться с якоря дней через семь или восемь. Есть у вас товар?

– И даже чрезвычайно ценный.

– Тем лучше, поскольку получу с него больше, – заметил Лоран, смеясь. – Что это за товар?

– Во сколько тонн водоизмещением ваша каравелла?

– В двести пятьдесят.

– Могу я зафрахтовать ее всю?

– Можете. Какой же будет груз?

– Жемчуг, золото слитками и сплющенная серебряная посуда, все в Лондон.

– Отлично. Позвольте минуту. Он позвонил, вошел паж.

– Позвать сюда капитана дона Мельхиора, – приказал Лоран.

Паж вышел.

– Дон Мельхиор – капитан моей каравеллы, – объяснил Прекрасный Лоран.

– А! Очень хорошо. Явился Тихий Ветерок.

– Сеньоры, имею честь представить вам капитана дона Мельхиора; капитан дон Хесус Ордоньес де Сильва-и-Кастро, дон Пабло Сандоваль, командир корвета «Жемчужина». Садитесь, любезный капитан, прошу вас, возьмите стакан рому, закуривайте сигару.

– Покорно благодарю, ваше сиятельство, – ответил Тихий Ветерок, садясь.

– Скажите, капитан, ваше судно, кажется, водоизмещением в двести пятьдесят тонн?

– Так точно, ваше сиятельство, но при необходимости оно вынесет тонн пятьдесят или шестьдесят сверх этого – все зависит от нагрузки.

– Очень хорошо. Каков вес товара, принятого вами по моему приказу вчера и сегодня?

– Около семнадцати тонн, ваше сиятельство, я даже специально хотел поговорить с вами на этот счет.

– В чем же дело?

– Вы понимаете, ваше сиятельство, что семнадцать тонн товара для меня все равно, что ничего: прибыль не покроет затрат, я не могу идти с таким фрахтом.

– Вы правы, любезный дон Мельхиор… К счастью, я могу пополнить ваш фрахт.

– Да благословит Бог ваше сиятельство! Где же товар? Могу я сегодня же приступить к погрузке?

– Как вы торопитесь, капитан!

– Простите, граф, но вы не моряк и не знаете требований нашего ремесла.

– Не отрицаю этого.

– Я должен обогнуть мыс Горн, чтобы выйти в Атлантический океан, так как идти придется либо в Англию, либо в Голландию.

– Дальше что?

– Дальше? Кажется, сегодня у нас вторник?

– Ну да.

– Мне надо сняться с якоря самое позднее в субботу.

Лоран обратился к дону Хесусу и его приятелю:

– Что вы скажете на это? – спросил он.

– Это невозможно, – ответили они в один голос.

– Товары сложены на асиенде дель-Райо, – прибавил дон Хесус, – нужен, по крайней мере, день на переезд туда и три дня на обратный путь, что составляет четверо суток, не считая непредвиденных задержек в пути.

– Кроме того, мне надо быть в Чагресе, что также является еще одной причиной промедления, капитан; выходит, вам нельзя уйти раньше чем через неделю.

– Гм! Это слишком уж долго, ваше сиятельство.

– Это самый минимальный срок, какой требуется.

– Я ручаюсь вам за верных двести пятьдесят тонн, – с живостью вскричал дон Хесус.

– А я обязуюсь конвоировать вас до островов Чилоэ, – прибавил капитан.

– О, тогда дело другое, – ответил Тихий Ветерок с видом ягненка, – признаться, я страшно боюсь хищников-флибустьеров, особенно когда у меня ценный груз.