Когда они проснулись, был уже день, солнце ярко светило и птицы весело распевали в лесу; погода опять стала хорошей, и день обещал быть прекрасным.

Канадец сидел один в сарае перед огнем и, раздумывая, курил свою трубку. Заметив, что его гости уже проснулись, он приветливо им поклонился. Последние тотчас же присоединились к нему и тоже присели у огня.

— Ну! — сказал охотник, — все идет благополучно! Вы выглядите такими свежими и бравыми, как и подобает настоящим мужчинам…

— Учение далось не легко, зато теперь мы уже выучены, — смеясь, сказал барон.

— Во время вашего сна я добыл вам кое-какую одежду, не такую богатую, правда, как ваша, но более подходящую для того, чтобы бродить по пустыне, и прошу вас переодеться в нее сейчас же.

— Вы обо всем позаботились, друг мой, — сказал барон, дружески пожимая ему руку.

— Это моя обязанность. Что сказал бы господин Луи, если б я не стал о вас заботиться? Кроме того, вы мои гости, и я должен побеспокоиться о том, чтобы вам было хорошо.

Затем он подал им приготовленное для них платье, которое во всем походило на одежду охотников-канадцев.

Французы сейчас же облеклись в новые костюмы.

— Э! — смеясь, проговорил Золотая Ветвь, — эта одежда тепла и удобна; я скоро свыкнусь с ней.

— Я готов побиться об заклад, что теперь никто не узнает нас! — добавил Смельчак.

— Вы с первого же шага угадали настоящую причину, заставившую меня просить вас снять ваши мундиры, храбрый вояка; для нас очень важно, чтобы ваше присутствие среди нас оставалось бы, по возможности, тайной.

— Не бойтесь, — сказал Золотая Ветвь, — когда настанет время, они узнают меня по тому, как я стану их колотить.

— А теперь что же мы будем делать?

— Мы сию минуту будем завтракать. Некоторые из наших спутников побывали сегодня ночью на охоте, а потому у нас есть дичь. Затем, после завтрака, мы устроим совет!

— Отлично! Но куда же мы денем эти мундиры? Неужели мы понесем их с собою?

— Это бесполезно, они бы нас только стесняли; я спрячу их в такое укромное местечко, где вы найдете их, когда они вам понадобятся, этим я займусь сам.

Канадец взял снятое французами платье, аккуратно сложил его и завернул в несколько ланьих кож, а затем тщательно перевязал.

— Вот теперь все сделано! — сказал он. — Один из моих людей выроет яму возле какого-нибудь дерева, положит туда этот сверток, а затем опять засыпет. Когда понадобится, ваше платье будет возвращено вам в таком же прекрасном состоянии, как и теперь. Такие тайники заменяют кладовые для охотников.

В эту минуту вошли канадцы и, после обмена обычными приветствиями, каждый уселся к огню и начался завтрак. Он не отличался особенным разнообразием пищи, как и вообще все завтраки охотников. По окончании завтрака каждый закурил трубку, и по знаку Бержэ начался совет.

Канадец, из уважения, уступил первое слово барону де Гриньи, но молодой человек извинился и отказался давать советы.

— Дорогой Бержэ, — сказал он, — я нахожусь в незнакомой мне стране, затем мы преследуем людей, обычаи и нравы которых мне совершенно неизвестны, мнение мое, которое могло бы иметь цену, если б речь шла о регулярном войске и европейской войне, в настоящих обстоятельствах не может иметь никакого значения. Поэтому, будьте добры, пожалуйста, избавьте меня от необходимости высказывать свое мнение. Эти храбрецы гораздо лучше меня знают, что им нужно делать. На меня же смотрите, как на одного из ваших солдат, другого я ничего не желаю. Я намерен показать всем нашим спутникам пример повиновения вашим приказаниям. Я выбрал себе эту роль, единственную подходящую для меня; никакая сила не заставит меня изменить принятое решение.

Это заявление, сделанное откровенно и с улыбкой, имело большой успех у охотников и тем более им понравилось, что в душе они побаивались, как бы молодой офицер не заявил претензии на командование экспедицией и не заставил бы их действовать несогласно с их привычками, а это, несомненно, могло бы очень печально повлиять на успех дела.

Когда барон так решительно отказался от своего права, охотники заговорили каждый по очереди. Бержэ выслушал их мнения с самым серьезным вниманием, не прерывая их ни одним словом; потом он собрал все мнения, резюмировал их и, так как больше некому было высказывать мнения и делать замечания, то он заговорил сам. Речь его была коротка, проста и, в особенности, ясна; когда он умолк, каждый нагнул голову, ничего не возразив: его мнение восторжествовало и было принято всеми единогласно.

Таким образом, было решено, что все сто человек разделятся на три отряда. Бержэ и трое французов войдут в состав первого отряда; они отправятся в экспедицию водой. Другие два отряда, каждый из пятидесяти человек, направятся таким образом, что один будет придерживаться следа, оставленного похитителями во время бегства, а другой пойдет через горы.

Все три отряда должны будут идти усиленными переходами к западу.

Местом свидания была избрана группа утесов, прозванная Белыми Замками, около одного столба из целого камня — последнего следа, оставленного исчезнувшим народом, возвышавшегося, подобно гигантскому обелиску, посреди обнаженной равнины.

Эта равнина была переполнена камнями, происхождение которых неизвестно, и которые, в глазах удивленного путешественника, напоминают дольмэны и менгиры кельтического карпака как числом, так и симметрией, в которой они были расставлены.

Десять минут спустя, охотники покинули сарай, и около огня остались только барон, Бержэ и оба солдата.

Через минуту канадец поднялся.

— Теперь пора в путь и нам, — сказал он.

Товарищи молча последовали за ним.