Улица, если ее можно назвать таким словом, была узкой и кривой. Когда-то давно ее пытались вымостить бревнами, но те давно уже сгнили и были втоптаны в грязь. У стен грубо сколоченных бревенчатых домов валялись кучи мусора, в которых рылись в поисках пищи тощие свиньи.

Когда Шелк и Гарион, вновь надевшие на себя карандийские жилеты, шапки и полотняные штаны, приблизились к уходящему в озеро причалу, они чуть не задохнулись от резкого запаха гниющей рыбы.

– Ну и аромат здесь, – заметил Шелк, поднося к лицу носовой платок.

– Как они это выносят? – спросил Гарион, с отвращением вдыхая спертый воздух.

– Вероятно, их обоняние успело притупиться, – отвечал Шелк. – Город Каранда – родина предков всех карандийцев из всех семи королевств. Они живут здесь уже долгие века, за которые успели накопиться эти кучи мусора и устояться этот запах.

На самую середину улицы вразвалку вышла огромная свинья в сопровождении выводка визжащих поросят и с громким хрюканьем повалилась на бок. Поросята тут же бросились к ее вспухшим сосцам, расталкивая друг друга.

– Есть какие-нибудь указания? – спросил Шелк.

Гарион покачал головой. С тех пор как они рано утром вошли в город через северные ворота, меч, привязанный к его поясу, ни разу не шевельнулся.

– Зандрамас, может быть, вообще не было в городе, – сказал он. – Ты же знаешь, она всегда избегала населенных мест.

– Думаю, ты прав, – согласился Шелк, – но мне кажется, нам не следует двигаться дальше, пока мы не обнаружим место, где она сошла на берег. Добравшись до этой стороны озера, она могла пойти в любом направлении – в Даршиву, Замад, Воресебо, даже в Дельчин, а потом через Маган в Ренгель или Пельдан.

– Знаю, – сказал Гарион, – но любая задержка приводит меня в ярость. Мы подбираемся все ближе к ней, я это чувствую. А каждая потерянная минута дает ей возможность снова улизнуть от нас вместе с Гэраном.

– Ничего не поделаешь, – пожал плечами Шелк. – Мы можем пойти вдоль внутренней стороны стены – вдруг нападем на ее след.

Они свернули за угол и по другой грязной улице прошли к берегу, где на длинных шестах висели рыбацкие сети. С трудом преодолев вонючие лужи и отвратительное месиво под ногами, они нашли идущую вдоль берега улицу и пошли по ней.

На берегу можно было заметить кое-какие признаки жизни. Моряки, одетые в выцветшую голубую форму, тащили посуху лодку. Все это сопровождалось громкими криками и противоречивыми приказами. Тут и там группы рыбаков в ржаво-коричневых лохмотьях чинили сети, а поодаль, у входа в зловонные таверны, сидели на бревенчатых скамьях несколько бездельников в меховых жилетах с жестяными кружками в руках. Растрепанная молодая женщина с курчавыми рыжими волосами и отметинами оспы на лице, свесившись на улицу из окна второго этажа, зазывала прохожих голосом, который красотка пыталась сделать соблазнительным, но Гариону он казался хриплым карканьем.

– Оживленное местечко, – пробормотал Шелк.

Гарион усмехнулся, и они пошли дальше по заваленной мусором улице.

Им навстречу двигался отряд вооруженных людей. На головах у всех были шлемы. Однако остальное облачение было настолько разношерстно, что даже при богатом воображении вряд ли можно назвать это формой. Тем не менее вид у них был очень самоуверенный, значит, это либо солдаты, либо полицейские.

– Эй, вы, стойте! – крикнул один из них, подойдя совсем близко к Гариону и Шелку.

– Что случилось, мой господин? – вкрадчиво произнес Шелк.

– Раньше я вас здесь не видел, – с подозрением сказал высокий парень, держа руку на рукояти меча. Его жидкие рыжеватые волосы клочками вылезали из-под шлема. – Кто вы такие?

– Меня зовут Салдас, – солгал Шелк. – А это Кваста. – Он указал на Гариона. – Мы нездешние.

– Что вам здесь нужно и откуда явились? – допытывался парень.

– Мы идем из Дорикана в Дженно, – ответил Шелк. – Ищем моего старшего брата. Он недавно отплыл из деревни Дашун на противоположном берегу озера и не вернулся.

С лица рыжеволосого не сходило подозрительное выражение.

– Мы расспросили стражника у северных ворот, – продолжал Шелк, – и он рассказал, что во время шторма здесь, у причала, затонула лодка. – Лицо его приняло меланхолическое выражение. – Время сходится. Да и лодка по описанию очень похожа на ту, на которой отплыл мой брат. Вы случайно ничего не слыхали об этом, господин? – Голос маленького человечка звучал очень искренне.

Подозрительность частично исчезла с лица рыжеволосого.

– Да, кажется, кое-что слышал, – подтвердил он.

– Человек, с которым мы разговаривали, предположил, что кто-то мог спастись, – добавил Шелк. – По крайней мере, один человек. Стражник также припомнил, что какой-то женщине в черном плаще с ребенком на руках удалось отплыть на маленькой лодке. Вы случайно об этом ничего не знаете?

Лицо карандийца посуровело.

– О да, – сказал он. – Нам о ней очень хорошо известно.

– Быть может, вы подскажете, куда она пошла? – спросил Шелк. – Я хотел бы поговорить с ней о моем брате. – Шелк доверительно склонился к собеседнику. – Откровенно говоря, мой добрый господин, я терпеть не могу своего брата. Мы ненавидели друг друга с детства. Но я обещал своему престарелому отцу узнать, что с ним произошло. – Шелк заговорщически подмигнул рыжеволосому. – Понимаете, речь идет о наследстве. Если я принесу отцу доказательства, что мой брат мертв, то получу немалое состояние.

Рыжеволосый усмехнулся.

– Понимаю, в каком ты положении, Салдас, – сказал он. – У меня был спор о наследстве с моими собственными братьями. – Он прищурился. – Ты говоришь, что ты из Дорикана? – переспросил он.

– Да. Это на берегу северной реки Маган. Вы знаете наш город?

– В Дорикане следуют учению Менха? – решился уточнить рыжеволосый.

– Освободителя? – подхватил Шелк. – Конечно. А разве не вся Каранда идет за ним?

– Ты видел в последнее время кого-нибудь из войска Владыки Тьмы? – продолжал допытываться карандиец.

– Из войска Повелителя демонов Нахаза? – переспросил Шелк. – Нет, не видел. Но ведь мы с Квастой давно уже не присутствовали на молитвах. Я уверен, колдуны их, как всегда, регулярно вызывают.

– А я не так в этом уверен, Салдас, – покачал головой высокий парень. – Уже больше пяти недель ни одного из них в Каранде не видели. Наши колдуны пытались их вызвать, но они отказываются являться. Даже у гролимов, которые теперь поклоняются господину Нахазу, ничего не получается. А они, как тебе известно, волшебники могущественные.

– Это правда, – согласился Шелк.

– Ты что-нибудь слышал о местонахождении Менха?

Шелк покачал головой.

– Последней новостью было, что он находится где-то в Катакоре. Мы в Дорикане ждем его возвращения, чтобы вышвырнуть всех ангараканцев вон из Каранды.

Ответ, судя по всему, понравился длинному парню.

– Хорошо, Салдас, – миролюбиво сказал он. – У тебя есть серьезная причина, чтобы находиться в Каранде. Хотя вряд ли тебе удастся найти эту женщину. Судя по тому, что я слышал, она действительно была на судне вместе с твоим братом. Но покинула его прежде, чем начался шторм. Затем на небольшой лодке она причалила к берегу южнее города. Вошла в него через южные ворота и с ребенком на руках направилась прямо к храму. Войдя внутрь, женщина около часа разговаривала с гролимами. Когда она ушла, они последовали за ней.

– Куда она направилась? – спросил его Шелк.

– К восточным воротам.

– Как давно это было? – продолжал расспросы Шелк.

– В конце прошлой недели, – терпеливо отвечал рыжеволосый карандиец. – Я тебе вот что скажу, Салдас. Менху следует бросить то, чем он сейчас занимается в Катакоре, и вернуться в центральную Каранду. Туда, где его место. Все движение начинает затухать. Владыка Тьмы покинул нас, а гролимы кинулись вслед за этой женщиной с ребенком. С нами остались лишь колдуны, а они почти все безумны.

– Они всегда были слегка сумасшедшими, – усмехнулся Шелк. – Я заметил, что общение со сверхъестественным приводит в расстройство человеческий мозг.