Одним из таких молодых людей был Каллаф, сын высокопоставленного ангараканского генерала. Воспитанный в Мельсене, он затем вернулся в Мал-Зэт, где стал самым молодым за всю историю страны членом Генерального штаба. Возвратившись со временем в Мельсен, он женился на дочери Мельсенского императора и после смерти тестя, в 3830 году, добился престола. Затем, угрожая ангараканцам Мельсенской армией, он заставил их провозгласить его несменяемым главнокомандующим. Но со временем Мельсенское терпение взяло верх над ангараканской жестокостью. В отличие от других народов, мельсенцами управляли чиновники, что оказалось гораздо эффективнее ангараканской военной администрации. К 4400 году власть практически полностью перешла в руки чиновников. К этому же времени титул главнокомандующего был упразднен, а правителем обоих народов стал император Маллореи.

Если более просвещенные мельсенцы и выполняли все обряды поклонения Тораку, то делали они это лишь по соображениям выгоды. Гролимы так и не смогли внушить им того смиренного преклонения перед демоническим богом, которое всегда испытывали ангараканцы.

Вдруг в 4580 году, после эры объединения, Торак появился перед воротами Мал-Зэта. Стальная маска скрывала его обезображенное лицо. Он сместил императора, провозгласил себя Каль Тораком, королем и богом, и сразу же начал собирать огромные силы, чтобы раздавить королевства Запада и установить господство над миром.

Фактически все годные к военной службе маллорейцы были мобилизованы. Войска, составленные из ангараканцев и карандийцев, двинулись на север и через Северную цепь островов подошли к Гар-ог-Надраку; далазийцы же и мельсенцы были переброшены к строительным верфям – отсюда на кораблях они должны были быть переправлены через Восточное море к южной оконечности Хтол-Мургоса. Северные маллорейцы готовы были соединиться с ангараканцами, туллами и северными мургами, чтобы выступить против королевств Драснии и Алгарии. Вторая группа маллорейцев, соединившись с южными мургами, намеревалась двинуться на северо-запад. Торак хотел сокрушить Запад, тесня его с обеих сторон двумя огромными армиями.

Однако южные войска попали в мощнейший ураган, двинувшийся весной 4875 года со стороны Западного моря. Он похоронил заживо под толщами снега сотни людей. Когда он наконец утих, оставшаяся на ходу колонна завязла в пятиметровых сугробах, где и осталась дожидаться начала лета. Пока еще никто не объяснил природу возникновения этого сверхъестественного урагана. Как бы там ни было, но южная армия погибла. Чудом уцелевшие люди, вернувшиеся на восток, рассказывали невероятные истории о своих приключениях.

Северные войска также пострадали от различных стихий, но в конце концов осадили Bo-Мимбр, но были наголову разбиты объединенными армиями Запада. Там же; силой Ктраг-Яски (по местному Шар Алдура), был сражен Торак. Несколько веков он не приходил в сознание, тело бога вывез и надежно спрятал его ученик Зедар.

В годы, последовавшие за этими катастрофами, маллорейское общество распалось на Мельсен, Каранду, Далазию и земли ангараканцев. И только появление Корзета спасло империю.

Корзету исполнилось всего четырнадцать лет, когда он унаследовал трон от своего одряхлевшего отца. Обманутые его юным возрастом, сепаратисты стремились к отдалению своих областей. Корзет решительно выступил против революции. Он провел всю свою жизнь в седле и кровавых схватках, но после смерти оставил своим преемникам сильную и единую Маллорею.

Потомки Корзета хранили его завоевания и поддерживали единовластие.

Так было вплоть до правления Закета, нынешнего императора. Сперва казалось, что он станет монархом-просветителем в Маллорее и западных королевствах Ангарака. Но вскоре ситуация осложнилась.

Мургами управлял Таур-Ургас, беспринципный и тщеславный до абсурда. Он подстрекал всех, кого мог, к заговору против молодого императора, плетя разного рода интриги. В конце концов Закет узнал, что за всем этим стоит Таур-Ургас, и поклялся отомстить. Началось жестокое противостояние – Закет делал все, чтобы уничтожить безумного правителя.

В разгар их борьбы в нее включился Запад. Западные короли послали на восток армию, а в это время Бельгарион, молодой Повелитель Запада, потомок волшебника Бельгарата, пересек северные земли и через цепь островов проник в Маллорею. Его сопровождали Бельгарат и один драсниец, вооруженный старинным Ривским мечом, на рукояти которого сверкал Ктраг-Яска. Бельгарион намеревался убить Торака. Кто знает, может, так было написано в книге их судеб.

Торак после долгого забытья очнулся наконец в развалинах древнего города Хтол-Мишрака. Стряхнув с себя остатки сна, он готовился ответить на вызов врага. Но в схватке победил Бельгарион. Насмерть поразив бога своим смертоносным мечом, он поверг маллорейских священников в панику и уныние.

Первый в этом году снег медленно кружил в застывшем воздухе. Крупные мохнатые хлопья покрывали палубу, оседали на тросах и оснастке, превращая просмоленные канаты в толстые белые жгуты. Черные волны вздымались и опускались без единого звука. С кормы приглушенно доносились неторопливые удары барабана, задающего темп маллорейским гребцам. Снег укутывал плечи матросов, забирался в складки их пурпурных плащей, а они гребли, равномерно сгибаясь и выпрямляясь под монотонные звуки барабана и выпуская морозный пар в промозглый утренний воздух.

Плотно завернувшись в плащи, Гарион и Шелк стояли у перил, с мрачным видом всматриваясь в плотную стену снегопада.

– Мерзкое утро, – заметил маленький, с крысиным личиком драсниец, с отвращением стряхнув с себя снег.

Гарион хмыкнул.

– У тебя сегодня очень жизнерадостное настроение, – заметил его собеседник.

– А мне особенно не с чего улыбаться, Шелк, – ответил Гарион, продолжая сердито разглядывать черно-белые краски этого мрачного утра.

Волшебник Бельгарат вышел из кормовой каюты, сощурился на густо падающий снег и поднял капюшон плотного плаща. Затем он прошел по скользкой палубе и встал рядом с Гарионом у перил.

Шелк взглянул на солдата-маллорейца в красном плаще, который пробрался на палубу вслед за стариком и теперь стоял в семи ярдах от них, со скучающим видом облокотившись на перила.

– Я вижу, что генерал Атеска очень заботится о тебе, – сказал он, указывая на человека, который с той самой минуты, как они отплыли из Рэк-Веркатской гавани, не отходил от Бельгарата ни на шаг.

Бельгарат недовольно взглянул в сторону солдата.

– Глупость какая, – бросил он. – Куда, интересно, я мог от него убежать.

Гарион вдруг на что-то решился. Наклонившись вперед, он тихо прошептал:

– А знаете, мы ведь действительно могли бы кое-куда бежать. У нас есть корабль, а любой корабль поплывет туда, куда его повести, – например на Маллорею или на побережье Хагги.

– Интересная мысль, – согласился Шелк.

– Нас здесь четверо, дедушка, – принялся развивать свою мысль Гарион. – Ты, я, тетушка Пол и Дарник. Уверен, нам нетрудно будет захватить корабль. Тогда мы изменим курс и, прежде чем Каль Закет сообразит, что в Рэк-Хагге нас ждать бесполезно, будем уже на полпути к Маллорее. – Он постепенно воодушевлялся, голос его креп. – Затем мы сможем пройти вдоль маллорейского побережья и встать на якорь в какой-нибудь бухте возле Камата. А оттуда не более недели до Ашабы. Возможно, мы доберемся туда даже раньше Зандрамас. – По губам его скользнула ухмылка. – Забавно, согласитесь, опередить ее.

– Идея весьма заманчивая, Бельгарион, – одобрил Шелк. – А ты смог бы это проделать?

Бельгарат задумчиво почесал бороду, продолжая щуриться на пелену снега.

– Да, это вполне осуществимо, – согласился он и, обращаясь к Гариону, спросил: – Но что ты прикажешь делать вот с этими маллорейскими солдатами и экипажем корабля, когда мы достигнем побережья Камата? Ведь ты же не собираешься пустить корабль ко дну и всех утопить, как это делает Зандрамас с ненужными ей людьми.