Она уселась, скрестив ноги, подняла личико и пропела ту самую трель флейты, которую Спархок уже один раз слышал в Симмуре. И вновь, когда трель затихла, глаза Данаи закрылись, и лицо стало пустым, неподвижным.

– Ну, а теперь-то что стряслось, Спархок? – В голосе Сефрении явственно слышалось раздражение.

– В чем дело, матушка?

– Ты хоть понимаешь, что здесь сейчас середина ночи?

– Разве?

– Конечно. Солнце сейчас над вашей половиной мира.

– Поразительно… хотя, если задуматься, так оно и должно быть. Я помешал тебе?

– По правде говоря, да.

– Чем же это ты занималась посреди ночи?

– Не твое дело. Что тебе нужно?

– Мы скоро будем в Дарезии.

– Что?!

– Император пригласил нас… вернее, если быть точным, пригласил он меня, а остальные просто увязались за мной. Элана намерена нанести официальный визит в Материон, чтобы у нас всех был предлог появиться в Дарезии.

– Ты случайно не спятил, Спархок? Тамульская империя сейчас – очень опасное место.

– Ну уж верно не более опасное, чем Эозия. По пути из Симмура в Чиреллос на нас напали древние ламорки.

– Скорее всего, это были самые обыкновенные ламорки, переодетые древними.

– Сомневаюсь в этом, Сефрения. Когда мы начали одерживать верх, они исчезли.

– Все?

– Кроме тех, кто был уже мертв. Тебя не заденет, если я порассуждаю логически?

– Рассуждай, только не слишком увлекайся.

– Мы почти убеждены, что нападавшие действительно были древними ламорками, а посол Оскайн рассказал нам, что в Дарезии тоже кто-то воскрешает героев прошлого. Логика подсказывает мне, что истоки всех этих воскрешений кроются в Тамульской империи и что цель их в том, чтобы растормошить националистические порывы и ослабить центральные правительства – Империю в Дарезии и Церковь в Эозии. Если мы правы насчет того, что источник всей этой деятельности где-то в Тамульской империи, разве не логично будет поискать его именно там? Где ты сейчас, матушка?

– Мы с Вэнионом в Сарсосе, в восточном Астеле. Тебе лучше приехать сюда, Спархок. От этих разговоров на расстоянии слишком много путаницы.

Спархок на миг задумался, вспоминая карту Дарезии.

– Тогда мы отправимся сушей. Я что-нибудь придумаю, чтобы уговорить на это остальных.

– Постарайся не задерживаться, Спархок. Нам очень, очень важно поскорее поговорить один на один.

– Это уж точно. Приятных снов, матушка.

– Я не спала.

– Вот как? Чем же ты занималась?

– Спархок, ты разве не слышал, что она тебе уже говорила? – осведомилась Даная.

– Что именно?

– Что это не твое дело.

– Потрясающе превосходная идея, ваше величество! – говорил Оскайн позже тем утром, когда они вновь собрались в малом аудиенц-зале Долманта. – Мне бы она не пришла в голову и за миллион лет. Правители вассальных народов не являются в Материон без вызова его императорского величества.

– Правители Эозии пользуются куда большей свободой, ваше превосходительство, – пояснил Эмбан. – Они совершенно самостоятельны.

– Поразительно! И церковь не имеет никакого влияния на их деятельность, ваша светлость?

– Боюсь, что только в духовных делах.

– Но это же, наверное, неудобно?

– Вы и представить себе не можете, посол Оскайн, насколько неудобно, – вздохнул Долмант, укоризненно покосившись на Элану.

– Не вредничай, Сарати, – пробормотала она.

– Так значит, в Эозии не существует настоящей верховной власти? И ни у кого нет абсолютного права принимать окончательные решения?

– Мы делимся этой ответственностью, ваше превосходительство, – пояснила Элана. – Мы обожаем делиться, не правда ли, Сарати?

– Разумеется, – пробормотал Долмант без особого воодушевления.

– Чередование стычек и примирений в эозийской политике в чем-то весьма выгодно, ваше превосходительство, – промурлыкал Стрейджен. – Привычка к компромиссам помогает нам сводить вместе самые разные точки зрения.

– Мы, тамульцы, полагаем, что иметь одну на всех точку зрения намного удобнее.

– И это, конечно же, точка зрения императора? А что же бывает, когда император оказывается идиотом? Или сумасшедшим?

– Это уже забота правительства, – без тени смущения пояснил Оскайн. – Впрочем, подобные недоразумения почему-то, как правило, не заживаются на свете.

– А-а, – протянул Стрейджен.

– Может быть, перейдем к делу? – спросил Эмбан. Он пересек зал и остановился у висевшей на стене огромной карты известного мира. – Быстрее всего отправиться морем, – продолжал он. – Мы могли бы отплыть из Мэделя в Каммории, пересечь Внутреннее море, а затем, обогнув южную оконечность Дарезии, вдоль восточного побережья плыть до самого Материона.

– Мы? – переспросил сэр Тиниен.

– А разве я не сказал? – удивился Эмбан. – Я отправляюсь с вами. Официально я – духовник королевы, на самом деле – личный посланник архипрелата.

– Было бы разумнее сохранить эленийский привкус этого путешествия, – пояснил Долмант, – по крайней мере, в восприятии дарезийцев. Не стоит путаться, одновременно посылая в Материон два разных посольства.

Спархоку приходилось решать быстро, а отталкиваться ему было почти что не от чего.

– Морское путешествие имеет свои очевидные преимущества, – сказал он, – но мне сдается, что у него есть один крупный недостаток.

– Вот как? – отозвался Эмбан.

– Для потребностей официального визита оно годится вполне, зато совершенно не отвечает нашей истинной цели путешествия в Тамульскую империю. Ваше превосходительство, что ожидает нас, когда мы прибудем в Материон?

– То же, что и везде, – пожал плечами Оскайн. – Аудиенции, балы, военные парады, концерты – словом, вся та бессмысленная суета, которую мы так обожаем.

– Вот именно, – согласился Спархок. – И ничем основательным заняться нам не удастся, верно?

– Скорее всего, нет.

– Но мы ведь отправляемся в Дарезию не ради участия в бесконечных пирушках. На самом деле нам нужно отыскать источник недавних неприятностей. Нам нужна информация, а не развлечения, а информацию проще всего добыть в провинциях, а не в столице. Я думаю, нам нужно подыскать предлог проехать через провинции. – Это было вполне здравое предложение, которое к тому же хорошо скрывало истинную причину желания Спархока отправиться в Дарезию сушей.

На лице Эмбана появилось страдальческое выражение.

– Но ведь это путешествие растянется на несколько месяцев!

– Ваша светлость, сидя в Материоне, мы добьемся примерно того же, как если бы оставались дома. Нам необходимо оказаться вне стен столицы.

Эмбан застонал.

– Спархок, неужели ты окончательно решил вынудить меня проехать верхом весь путь до Материона?

– Можете остаться дома, ваша светлость, – предложил Спархок. – Мы могли бы взять с собой патриарха Бергстена. Он по крайней мере лучше дерется.

– Довольно, Спархок, – твердо сказал Долмант.

– Политика компромисса – весьма любопытное явление, милорд Стрейджен, – заметил Оскайн. – У нас в Материоне без колебаний и обсуждений последовали бы маршруту, составленному патриархом Укеры. Мы стараемся по возможности не допускать возникновения альтернативы.

– Добро пожаловать в Эозию, ваше превосходительство, – усмехнулся Стрейджен.

– Можно мне сказать? – вежливо спросил Халэд.

– Разумеется, – ответил Долмант. Халэд поднялся, подошел к карте и принялся измерять расстояния.

– Хороший конь покрывает за день десять лиг, хороший корабль – тридцать, если, конечно, держится попутный ветер. – Он огляделся, нахмурясь. – Почему это Телэна никогда нет рядом, когда он нужен? Он мог бы высчитать все это в уме, а мне приходится считать на пальцах.

– Он сказал, что ему нужно кое о чем позаботиться, – пояснил Берит.

Халэд что-то проворчал.

– Нас интересует только то, что происходит в Дарезии, так что нам незачем ехать через всю Эозию. Мы могли бы отплыть из Мэделя, как предложил патриарх Эмбан, пересечь Внутреннее море и высадиться на восточном побережье Земоха в… – он поглядел на карту и ткнул пальцем, – в Салеше. Это девятьсот лиг – тридцать дней пути. Если бы мы отправились сушей, расстояние было бы то же самое, но все путешествие заняло бы девяносто дней. Так мы сбережем по меньшей мере два месяца.