И эти слова ее разрушили последние сомнения Гариона. Он уже давно кое о чем подозревал...

– Благодарю тебя, бабушка, – сказал он, уже совершенно точно зная, с кем разговаривает.

– Долгонько же ты собирался, чтобы наконец это выговорить!

– Боялся показаться не вполне вежливым...

– Я считаю, что ты слишком много времени провел в обществе моей старшей дочери. Она, как я заметила, чересчур увлекается соблюдением приличий. Надеюсь, тебе достанет благоразумия держать свое открытие при себе?

– Как ты пожелаешь.

– Это будет мудро. – Волчица взглянула на ворота дворца. – Что это за строение?

– Королевский дворец.

– А кто такой король? Растолкуй по-волчьи.

– В обычаях двуногих чтить их превыше всех прочих собратьев, бабушка. Правда, это скорее дань обычаю, нежели самому двуногому, носящему на голове корону.

– Как любопытно! – фыркнула волчица.

Но вот со скрежетом и звоном опустился подвесной мост, и барон Астеллиг со своими рыцарями, сопровождаемый путешественниками, въехал во двор.

Как и в Во-Мимбре, Тронный зал королевского дворца в Дал-Периворе был просторным, со сводчатыми потолками и резными колоннами вдоль стен. Между колоннами располагались узкие и высокие окошки с витражами, и солнечный свет, льющийся сквозь цветные стеклышки, играл всеми цветами радуги. Пол был выложен отполированными до блеска мраморными плитами, а на крытом алым ковром возвышении в дальнем конце зала стоял трон Перивора, эффектно выделяясь на фоне тяжелых пурпурных драпировок. На богатой ткани вокруг трона развешано было массивное старинное вооружение – реликвии двухтысячелетнего правления династии. Были тут копья, жезлы и мечи, зачастую выше человеческого роста, и потрепанные военные стяги давным-давно позабытых королей.

Обстановка показалась такой знакомой Гариону, что голова у него пошла кругом. Казалось, вот-вот навстречу ему выйдет Мандореллен в сверкающих доспехах, сопровождаемый рыжебородым Бэраком и страстным любителем коней Хеттаром. И вновь странное ощущение поразило Гариона. Все это уже происходило с ним прежде. И ему вдруг открылось нечто важное: рассказывая Закету о прошлом, он сам как бы переживал его вновь. И было это не что иное, как духовное очищение в преддверии уже ставшей неизбежной встречи в Месте, которого больше нет.

– Соблаговолите, господа рыцари, приблизиться к трону короля Ольдорина, дабы мог я представить вас его величеству, – сказал барон Астеллиг. – Я сам поведаю ему о некоторых ограничениях, кои накладывает на вас ваша великая миссия.

– Ваша учтивость и предусмотрительность делают вам честь, господин Астеллиг, – сказал Гарион. – Мы сердечно рады будем приветствовать государя.

И они втроем двинулись по мраморному полу к покрытому ковром тронному возвышению. Король Ольдорин оказался еще более дюжим молодцом, чем даже Кородуллин Арендийский, но в глазах его не было заметно даже слабого проблеска интеллекта.

Высокий, крепкого сложения рыцарь неожиданно заступил путь Астеллигу.

– Сие непочтительно, господин барон. Вели спутникам поднять забрала свои, дабы король мог видеть лики тех, кто приближается к нему!

– Я сам объясню его величеству причину сей скрытности, господин рыцарь, – решительно ответил Астеллиг. – Уверяю вас, что сии рыцари, коих смею я именовать друзьями, вовсе не желают выказать неуважения к нашему государю.

– Искренне скорблю, барон Астеллиг, – упрямился рыцарь, – но я не могу этого дозволить!

Барон потянулся к рукояти меча.

– Спокойно! – Рука Гариона в тяжелой перчатке опустилась на плечо Астеллига. – Как ведомо всем в подлунном мире, обнажать оружие в присутствии короля строжайше запрещено.

– Вы весьма искушены в придворном этикете, господин рыцарь.

Голос придворного звучал уже далеко не так уверенно.

– Мне доводилось представать пред многими государями мира, господин, и я поднаторел в придворной учтивости. Уверяю вас, что мы никоим образом не желали оскорбить его величество, приблизившись к его трону с опущенными забралами. Поступать так велит нам наш долг и великая миссия, кою призваны мы исполнить.

Рыцарь уже явно колебался.

– Речь ваша весьма учтива, господин рыцарь...

– Так не будете ли и вы учтивы в ответ, господин рыцарь? Соблаговолите проводить нас с другом и барона Астеллига к трону его величества. Вне сомнения, столь доблестный воин, как вы, сможет предотвратить любую неожиданность, однако, заверяю вас, ничего непредвиденного не произойдет.

– Да будет так, господин рыцарь, – решился наконец упрямец.

Они вчетвером приблизились к тронному возвышению и склонились в поклоне.

– Да пребудет в добром здравии мой король, – сказал Астеллиг.

– Приветствую, барон, – рассеянно ответил монарх.

– Имею честь представить вам двух странствующих рыцарей, прибывших сюда издалека. Они направляются туда, где судьбой назначено им совершить великий подвиг.

В глазах короля затлел слабый огонек интереса. Слово «подвиг» для мимбрийца звучит сладчайшей музыкой.

– Как видите, ваше величество, – продолжал Астеллиг, – друзья мои не поднимают забрал. Но не воспримите это как жест неуважения – это всего лишь необходимая предосторожность в преддверии их доблестного подвига. В большом мире царствует зло, а рыцари эти со спутниками своими должны противостоять ему. Оба они стяжали славу в большом мире, и ежели бы открыли они лики свои, то в тот же миг были бы узнаны, и злобный враг их, коего они преследуют, был бы предупрежден об их приближении и воспрепятствовал бы им. Посему забрала их должны пребывать опущенными.

– Разумная предосторожность, – согласился король. – Приветствую вас, господа рыцари. Добро пожаловать.

– Вы добры, ваше величество, – произнес Гарион. – И мы благодарны вам за то, что со столь мудрым пониманием отнеслись вы к обстоятельствам, побуждающим нас скрывать свои лица. Подвиг наш труден, и подстерегают нас на пути чары и заклятия – и случись нам быть узнанными, мы были бы побеждены, от чего пострадал бы весь мир.

– Вполне понимаю вас, господин рыцарь, и не стану далее расспрашивать о вашем подвиге. У стен любого дворца есть уши, а здесь вполне может оказаться некто из приспешников вашего недруга.

– Мудро сказано, мой король, – раздался скрипучий голос за их спинами. – Как мне самому довелось убедиться, сила кудесников весьма велика, и даже доблесть сих двух отважных рыцарей может оказаться бессильной перед нею.

Гарион обернулся. Глаза у говорящего были совершенно белыми.

– Се – кудесник, про которого я говорил, – прошептал барон Астеллиг. – Берегитесь его, господин рыцарь, ибо король – послушная игрушка в его руках.

– О, добрый Эрезель! – Лицо короля озари лось радостью. – Будь любезен, приблизься к трону. Возможно, ты со столь свойственной тебе мудростью присоветуешь сим двум отважным воинам, как им избежать ловушек, расставленных на их пути злобными колдунами.

– Служить вам – счастье для меня, – ответил Нарадас.

– Ты знаешь этого типа? – спросил Закет у Гариона.

– Да.

Нарадас подошел к трону.

– Осмелюсь кое-что предложить вам, господа рыцари, – елейным голосом начал он. – Вскоре при дворе состоится великий турнир. Ежели вы не примете в нем участия, то прихлебатели недруга вашего, кои несомненно следят за вами, могут насторожиться. Вот первый совет мой: соблаговолите выйти на ристалище, дабы избежать беды.

– Мудрый совет, Эрезель, – закивал пустоголовый монарх. – Господа рыцари, се Эрезель, великий волшебник и ближайший мой советник. Прислушайтесь к его речам, ибо мудрость их безгранична. Мы же с нашей стороны будем весьма польщены, если два столь доблестных воина примут участие в предстоящем развлечении.

Гарион стиснул зубы. Одно невинное с первого взгляда предложение – и Нарадас преуспел в своем намерении задержать их, чего долго и безуспешно добивался. И теперь выхода у них просто не было.

– Мы почтем за честь разделить с вашими могучими рыцарями предстоящее удовольствие, ваше величество, – ответил он. – А позвольте полюбопытствовать, когда начнется турнир?