– Вы и в самом деле на такое способны?

– Как она сказала, это элементарно.

– И ты так можешь?

– Не знаю. Никогда не пробовал.

Гарион не отрывал взгляда от личика безмятежно улыбающейся Сенедры.

Польгара терпеливо ждала.

– Думаю, можете начинать, госпожа Польгара, – спустя несколько минут сказал Сади.

– Сади, – рассеянно произнесла она, – мы достаточно хорошо успели узнать друг друга, чтобы отказаться от пустых формальностей. Я же не ломаю язык, называя тебя «ваше превосходительство», так к чему тебе эта дурацкая «госпожа»?

– О, вы так добры, Польгара!

– Послушай, Сенедра, – обратилась к королеве Польгара.

– Что, тетушка Пол? – произнесла маленькая королева.

Глаза ее уже слегка блуждали.

– Она впервые обратилась так к Польгаре, – сказал Бельдину Шелк.

– Они с Гарионом уже довольно долго вместе, – ответил горбун. – Привычки заразительны.

– Интересно, какое лицо будет у Польгары, если я стану звать ее по имени?

– Не советую экспериментировать, – буркнул Бельдин. – Конечно, дело твое. Но предупреждаю, из тебя может выйти весьма занятная редисочка...

– Сенедра, – говорила тем временем Польгара, – не хочешь ли поведать мне, как получила ты назад своего мальчика?

– Его отыскала Арелл. – Сенедра улыбнулась. – Теперь у меня еще больше причин ее любить.

– Мы все любим Арелл.

– Ну разве он не красавчик? – Сенедра снова отогнула уголок одеяла, показывая Польгаре тряпичный сверток.

– Он прелестен, дорогая. А тебе удалось хотя бы немного поговорить с Арелл?

– Конечно, тетушка Пол. Она направлялась по какому-то чрезвычайно важному делу, поэтому и не могла прийти повидать всех нас. Девушка пообещала, что, возможно, нагонит нас на Периворе или позднее, в Кориме.

– Так, стало быть, она знала, куда мы держим путь?

– О нет, тетушка Пол, – рассмеялась Сенедра. – Это я ей рассказала. Арелл так хотела нас видеть, но ее звали неотложные дела, и она спросила у меня, куда мы направляемся, вот я и рассказала ей про Перивор и Корим. Правда, когда я сказала про Корим, она очень удивилась.

Польгара сощурилась.

– Теперь понимаю... Дарник, поставь-ка палатку. Думаю, Сенедре и малышу надобен отдых.

– Сейчас, Пол, – взглянув на сонное личико маленькой королевы, согласился кузнец.

– Как это ты догадалась, тетушка Пол? – радостно и немного устало спросила Сенедра. – Я и вправду утомилась, да и Гэрану надо поспать. Знаешь, маленькие очень много спят... Я покормлю его грудью, и он уснет. Поев, он всегда засыпает...

– Держись! – тихо сказал Закет королю Ривы, увидев, что глаза у того наполнились слезами. Рука маллорейского императора легла на плечо друга.

– Что же будет, когда она проснется?

– Польгара все устроит.

Дарник поставил палатку, и Польгара бережно отвела туда полусонную Сенедру. Через минуту Гарион почувствовал словно дуновение ветерка и уловил слабый звук, который способны были слышать лишь избранные. Мгновение спустя из палатки вышла Польгара. В руках у нее был тряпичный сверток.

– Убери это подальше, – сказала она, сунув сверток в руки Гариону.

– С нею все будет в порядке? – спросил Гарион.

– Она уснула. Примерно через час она проснется, позабыв все, что с нею случилось. Никто из нас, уверена, ни словом об этом не обмолвится – словно ничего и не было.

Гарион отнес сверток подальше в чащу и спрятал там под кустом. Возвратившись к остальным, он подошел к Цирадис.

– Это была Зандрамас, правда? – спросил он.

– Да, – без обиняков ответила Цирадис.

– И ты знала, что это должно произойти?

– Знала.

– Тогда почему ты нас не предупредила?

– Но ведь это значило бы вмешаться в ход предначертанных свыше событий.

– Как это жестоко, Цирадис...

– Так порой случается. Ведь я говорила уже, Гарион, Зандрамас не может, подобно вам, войти в Келль. Вот ей и пришлось узнать, где именно состоится встреча, у одного из вас – иначе она не смогла бы прибыть на Место, которого больше нет, в назначенный час.

– Но почему именно у Сенедры?

– Зандрамас, как ты помнишь, когда-то уже овладевала душой Сенедры. Восстановить эту связь для нее не представляет труда.

– Этого я не прощу тебе, Цирадис...

– Полно, Гарион, – вмешался Закет. – С Сенедрой ничего дурного не случилось, а Цирадис лишь делает то, что должна делать.

Видно было, что маллореец со всей решительностью встал на защиту прорицательницы. Гарион повернулся и побрел прочь. От злости у него подергивалась щека.

Сенедра, пробудившись, совершенно не помнила о злополучной встрече в лесу и вообще вела себя как обычно. Дарник свернул палатку, и все тронулись в путь.

К вечеру они достигли опушки леса и заночевали там. Гарион демонстративно избегал Закета – он не ручался за себя после того, как его друг бесстрашно встал на защиту прорицательницы. Закет и Цирадис очень долго проговорили, прежде чем путники покинули Келль, и теперь маллореец стоял за нее горой. Глаза его то и дело странно загорались, и он все время вертелся в седле, не упуская случая взглянуть на нее.

Однако ночью, когда они с императором вместе стояли в дозоре, избежать беседы было немыслимо.

– Ты все еще сердишься на меня, Гарион? – в лоб спросил Закет.

Гарион вздохнул.

– Думаю, уже нет. Наверное, я и не злился по-настоящему – просто был сильно раздражен. Я страшно зол на Зандрамас, а ты и Цирадис тут ни при чем. Не выношу, когда шутят шутки с моей женой.

– Но ведь что-либо подобное должно было случиться. Зандрамас так или иначе требовалось выяснить, где состоится встреча. Ведь ей необходимо там быть.

– Видимо, ты прав. А что, Цирадис хотя бы намекнула тебе, в чем твоя миссия?

– Кое-что она мне сказала. Но об этом я должен молчать. Одно лишь могу открыть тебе: грядет некто очень значительный, и я должен ему служить.

– Этому ты и посвятишь весь остаток жизни?

– Вероятно, далеко не я один...

– И я тоже?

– Не думаю. Полагаю, когда встреча состоится, твоя миссия будет выполнена. Мне кажется, Цирадис подразумевает, что ты уже очень многое сделал.

Они тронулись в путь ранним утром и вскоре выехали на холмистую равнину, тянущуюся вдоль западного берега реки Баласы. Тут и там виднелись деревеньки – с первого взгляда они казались обычными, но все же видно было, что домишки тут очень ладные. Далазийские крестьяне использовали для полевых работ самые примитивные инструменты.

– И все это ради конспирации, – хитро прищурился Закет. – Эти люди наверняка много цивилизованнее, чем даже мельсенцы, и вот сколько усилий им приходится прилагать, чтобы это скрыть.

– Но разве твои люди или жрецы Торака пощадили бы их, узнав правду? – спросила Цирадис.

– Скорее всего нет, – признался император. – Мельсенцы наверняка силой заставили бы далазийцев служить себе...

– Что совершенно несовместимо с нашей миссией, – закончила Цирадис.

– Теперь-то я это понимаю. Когда я ворочусь в Мал-Зэт, то заставлю чиновников пересмотреть нашу политику в отношении Далазийских протекторатов. Ваш народ способен на нечто много более важное, чем выращивание свеклы и турнепса для всей Маллореи.

– Если все пойдет удачно и назначенная встреча состоится, наша миссия будет выполнена, император Закет.

– Но вы, надеюсь, продолжите ваши научные изыскания?

Пророчица улыбнулась:

– Несомненно. Древние обычаи живучи.

Бельгарат подъехал к Цирадис.

– Не могла бы ты немного точнее указать нам, что именно искать на Периворе? – спросил он.

– Я уже сказала тебе об этом в Келле, древнейший Бельгарат, вы должны разыскать карту, которая и приведет вас в то Место, которого больше нет.

– А как случилось, что жители Перивора знают об этом больше, чем все остальные народы?

Но прорицательница промолчала.

– Полагаю, это один из тех вопросов, на которые ты не собираешься отвечать.

– Еще не время, Бельгарат. С неба камнем упал Бельдин.