Герман. Мы хотим знать, что нужно думать о тех павших ангелах, о которых говорится, что они сожительствовали с дочерями человеческими (Быт 6, 2). Может ли это буквально приличествовать духовной природе? Также и о

\\387// том, что говорится в Евангелии о дьяволе, что он лжец и отец лжи (Ин 8, 44). Мы желаем услышать, кого надо понимать под отцом лжи?

Серен. Вы предложили два немаловажных вопроса, на которые отвечу, насколько могу, в том же порядке. Никак не следует думать, что духовные существа могут плотски совокупляться с женщинами. Если бы это когда–нибудь могло совершаться буквально, то отчего и ныне не случается того же самого хотя бы изредка, и мы не видим, чтобы кто–нибудь также рождался от женщин через зачатие от демонов, без совокупления или семени мужа, особенно, когда известно, что демоны очень услаждаются блудной нечистотою, которую, если бы это как–нибудь могло исполниться, они лучше желали бы производить сами, нежели через людей? Предложенный вопрос так объясняется. После убиения праведного Авеля, чтобы от нечестивого братоубийцы не произошел весь род человеческий, на место умершего брата рождается Сиф, который не только дал потомство, но и последовал братской праведности и благочестию. Поколение его, следуя праведности отца, всегда пребывало отделенным от общения и союза родства с тем поколением, которое происходило от нечестивого Каина, как это ясно показывает и описание родословия (Быт 5, 3–30; 4, 17–22). Итак, тот род, который происходил от поколения праведного Сифа, всегда соединяясь родством со своим племенем, по своей линии, много веков пребывал в отеческой и прародительской святости, нисколько не заражаясь нечестивостью и развращенностью негодного племени, носящего в себе семена нечестивости как бы по прародительскому преданию. Итак, пока продолжалось такое разделение этих родов, семя Сифа, как происходящее от лучшего корня, по заслугам святости называлось ангелами Божиими или, как читается в еврейском экземпляре, сынами Божии-\\388//ми; те, напротив, за нечестивость свою или отцов своих и за дела земные назывались сынами человеческими. Итак, сыны Сифа, бывшие сынами Божиими, видя дочерей, родившихся от поколения Каинова, и воспламенившись похотью от красоты их, стали брать себе из них жен, которые, передавая своим мужьям непотребства своих отцов, вовсе отвлекли их от природной святости и простоты отеческой, развратили.

Герман. Грех в таком супружестве мог бы справедливо вменяться, если бы дана была им заповедь касательно удаления от нечестивого племени. Но так как заповеди такой не было, то как могло вменяться им в вину смешение рода, которое никакой заповедью не было запрещено?

Серен. Бог, сотворив человека, запечатлел в его природе знание закона, который если бы человеком, по намерению Господа, был сохранен, как получен, то не было бы необходимости давать другой, обнародованный после посредством письма. Ибо было бы лишним извне подавать средство, если бы насажденное внутри еще имело силу. Но поскольку этот закон, как мы сказали, был уже поврежден свободою и делами греховными, то как наблюдатель его, исполнитель, защитник и, говоря словами Священного Писания, помощник дан был закон Моисеев со строгим обязательством, чтобы хоть из страха настоящего наказания благое естественное знание не истребилось совершенно, по изречению пророка, который говорит: обращайтесь к закону (Ис 8, 20), который, и по словам

\\389// апостола (Гал 3, 24), дан был как руководитель детям, научающий и охраняющий их, чтобы они от того учения, в каком природою были наставлены, не отступали по какому–либо забвению. Поскольку всякое знание закона от начала творения внушено было человеку, то этим ясно доказывается, что все святые, как мы знаем, соблюдали заповеди закона без чтения письма, прежде закона, даже прежде потопа. Ибо как мог узнать Авель, когда еще не было закона заповедавшего, что он должен приносить Богу жертву от первородных своих овец, если бы не был научен запечатленным в его природе законом? Как Ной различал бы, какое животное чистое, какое нечистое, когда еще не было различающей заповеди закона, если бы не был вразумлен природным знанием? Откуда Енох научился ходить с Богом, не получив ни от кого никакого знания закона? Где Сим и Иафет вычитали: да не откроешь срамоты отца своего, — так что, идя задом, покрыли наготу отца? Откуда научен был Авраам отказаться от добычи врагов, которая ему давалась как воздаяние за его труд? Или как отдал десятую часть священнику Мелхиседеку, которая предписывалась законом Моисеевым (Быт 14)? Как тот же Авраам и Лот покорно исполняли долг человеколюбия и омывали ноги прохожим и странникам, когда еще не было евангельской заповеди (Быт 18)? Как Иов приобрел такую набожность в вере, такую чистоту целомудрия, такое знание смирения, кротости, милосердия, человеколюбия, какого не видим даже и у тех, которые в памяти содержат Евангелие? О ком из святых прежде появления закона читаем, что он нарушил какую–либо заповедь? Кто из них не соблюдал этого: слушай Израиль: Господь, Бог наш, Господь один есть (Втор 6, 4)? Кто из них не исполнил этого: не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в воде ниже земли (Исх 20, 4)? Кто из них не соблюдал: почитай отца твоего и матерь твою, или того, что следует в десяти заповедях: Не убивай. Не прелюбодействуй. Не кради. Не произноси ложного свидетельства. Не желай

\\390// жены ближнего твоего (Исх 20, 12, 17), и другое, еще большее, чем они предварили заповеди не только закона, но и Евангелия?

Итак, мы понимаем так, что вначале Бог сотворил все совершенным и не было ничего такого, что, к начальному распоряжению Его, как непредусмотрительному и несовершенному, необходимо было бы присоединить, или что после надлежало бы прибавить, если бы все пребывало в том состоянии и расположении, в каком сотворено было Им. И потому мы докажем, что Бог праведным судом наказал тех, которые согрешили прежде закона и прежде потопа, потому что, преступив естественный закон, они заслужили наказание без всякого извинения. И мы не должны впадать в хулу и клевету подобно тем, которые, не зная этой причины, укоряют Бога за Ветхий завет, понося нашу веру, и, насмехаясь, говорят: что Богу нашему вздумалось, что захотел обнародовать закон после стольких тысяч лет, допустив стольким векам пройти без закона? Хотя после нечто лучшее вышло, но видно, что в начале мира Он помышлял ниже или хуже, а после этого, как бы научившись опытом, начал совершать правильнее, начальные распоряжения свои исправлять на лучшие. Это совершенно не может быть сообразно с беспредельным предвидением Бога, только безумие еретиков так необыкновенно богохульно говорит о Нем. Екклезиаст говорит: познал, что все, что вначале сотворил Бог, то пребудет вовек; к тому нечего прибавлять и от того нечего убавить (Еккл 3, 14). И потому закон положен не для праведника, но для беззаконных и непокорливых, нечестивых и грешников, развратных и оскверненных (1 Тим 1, 9). Ибо, имея здравое, неиспорченное знание за кона естественного, запечатленного в них, они не нуждались в этом законе, в Св. Писании начертанном, который

\\391// дан был в помощь естественному закону. Из этого выходит ясное заключение, что вначале не нужно было давать этот закон, начертанный в Св. Писании; ибо это было излишне, пока еще сохранялся естественный закон, пока не был нарушен всецело; до исполнения закона не могло быть преподано и евангельское совершенство. Ибо еще не могли слышать: кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую (Мф 5, 39) те, которые не довольствовались ответить за свои обиды равным воздаянием, но за легкую пощечину воздавали смертельные удары пяткою и раны стрелами; за один выбитый зуб требовали жизни ударивших. Нельзя было говорить: любите врагов ваших (Там же, 44) тем, среди которых считалось большим плодом и пользою любить своих друзей, а от врагов удаляться, оставить их одной ненависти, не притеснять их и не убивать.