\\347// и готовы наказать всякое непослушание, когда ваше послушание исполнится (Там же, 4–7). Теперь хочу показать вам свойства и виды оружия, препоясавшись которым, мы постоянно должны ходить, если хотим вести войну Господню и вместе с евангельскими сотниками сражаться. Возьмите, сказано, щит веры, которым возможете угасить все раскаленные стрелы лукавого (Еф 6, 16). Следовательно, вера есть щит, который, отражая раскаленные стрелы похоти, умерщвляет ее страхом будущего суда и верованием в Царство Небесное. И облекитесь в броню любви (в русском переводе — праведности, ст. 14). Она, окружая и ограждая важнейшие части нашей груди, противостоя смертоносным ранам страстей, отражает удары противников и не допускает стрелам дьявола проникать до внутреннего нашего человека. Ибо она все покрывает, все терпит, все переносит (1 Кор 13, 4–7). И шлем спасения возьмите. Шлем есть защита головы. Поскольку голова наша есть Христос, то мы должны всегда ограждать ее надеждою будущих благ, как несокрушимым шлемом, во всех искушениях и гонениях, и сохранять веру в Него ненарушимой, неповрежденной. Ибо у кого отняты другие члены, тот хотя и слаб, однако может еще как–нибудь жить, а без головы никому нельзя и краткого срока прожить. Возьмите и меч духовный, который есть слово Божие (Там же, 17). Ибо слово Божие острее всякого меча обоюдоострого: оно проникает до разделения души и духа, составов и мозгов, и судит помышления и намерения сердечные (Евр 4, 12), именно отделяя и отсекая все то, что найдет в нас плотского или земного. Кто будет вооружен этим оружием и всегда защищен от стрел и нападений врагов, тот не будет отведен, как пленник покоренный, в неприятельскую землю помыслов, будучи связан путами грабителей, и не услышит от пророка: для чего состарился в земле чужой? (Вар 3, 10). Но как торжествующий победитель останется в той стране помыслов, в какой захочет. Хочешь ли узнать саму силу и мужество этого сотника, с которыми он носит эти вышесказанные виды оружия, не

\\348// плотские, но сильные Богом? Слушай самого царя, собирающего храбрых мужей на духовную войну, который избранных назначает и ободряет: слабый пусть говорит: я силен (Иоил 3, 10). Итак, видите, что войну Господню могут вести только терпеливые и немощные, с той, без сомнения, немощью, о которой тот евангельский сотник с надеждою говорил: когда я немощен, тогда силен (2 Кор 12, 10). Об этой немощи один из пророков говорит: самый слабый между ними в тот день будет как Давид (Зах 12, 8). Также и терпеливый будет вести эту войну, именно имеющий то терпение, о котором говорится: терпение нужно вам, чтобы, исполнив волю Божию, получить обещанное (Евр 10, 36).

А что мы должны и можем соединяться с Господом, это знаем и из собственного опыта, если в нас умерщвлены похоти и отсечены желания мирские; знаем и из свидетельства тех, которые, беседуя с Господом, дерзновенно говорят: к Тебе прилепилась душа моя (Пс 62, 9). Я прилепился к откровениям Твоим, Господи (Пс 118, 31). А мне благо приближаться к Богу (Пс 72, 28). Соединяющийся с Господом есть один дух с Господом (1 Кор 6, 17). Итак, утомляемые устремлением помыслов души к Богу, мы не должны оставлять упражнения в этом. Ибо кто возделывает землю свою, тот насытится хлебом; а кто подражает праздным, тот насытится нищетою (Притч 28, 19). И в напряженном наблюдении за этим мы не должны ослабевать и впадать в гибельное отчаяние, поскольку от всякого труда есть прибыль, а от пустословия только ущерб (Притч 14, 23). И еще: трудящийся трудится для себя, потому что понуждает его к тому рот его (Притч 16, 26). Царствие Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его (Мф 11, 12). Ибо никакая добродетель без труда не совершенствуется, и без большого сокруше-\\349//ния сердца никто не может достигнуть того постоянства духа, какого вы желаете. Ибо человек рождается на труд (Иов 5, 7). Чтобы он мог придти в мужа совершенного, в меру полного возраста Христова (Еф 4, 13), необходимо ему всегда бодрствовать с большим вниманием и трудиться с постоянной заботою; иначе полноты[70] этой меры никто не достигнет в будущем, если не будет размышлять и не приучится к ней в настоящее время, находясь еще в этом веке, не будет предвкушать ее, и если, назначенный быть драгоценным членом Христовым, не получит залог[71] того соединения со Христом, которым мог бы еще в этой плоти соединиться с Его телом, одного только желая, одного жаждая, к одному всегда направляя не только все свои действия, но и помыслы, чтобы удержать в себе уже данное в залог в настоящей жизни то, что говорится о блаженном пребывании святых в будущей жизни, т. е. чтобы Бог был все во всем (1 Кор 15, 28).

Герман. Эта рассеянность ума, кажется, могла бы быть несколько сдерживаема, если бы окружающие враги непрестанно не побуждали разум к тому, чего не хочет, и к чему увлекает его и сама подвижность природы его. Поскольку окружают его столь бесчисленные, столь сильные и страшные враги, то нам думалось, что невозможно противиться им особенно в этой бренной плоти; при этом мнении мы ободрились вашим наставлением, как бы небесным изречением.

\\350//

Серен. Испытавшие борьбу по внутреннему человеку не могут сомневаться в том, что враги непрестанно вредят нам. Но они так противоборствуют нашим успехам, что только подстрекают, а не принуждают к злу. Впрочем, никакой человек не мог бы совершенно избежать греха, какой бы они ни захотели запечатлеть в наших сердцах, если бы им дана была власть насильно внушать и понуждать. Поэтому как им дана власть подстрекать, так и нам дана сила отвергать или свобода соглашаться. Впрочем, если мы боимся их могущества и нападения, то должны просить покровительства и помощи Божией против них, о чем говорит апостол: Тот, кто в вас (Христос), больше того (дьявола), кто в мире (1 Ин 4, 4). Помощь Его гораздо с большей силою борется за нас, нежели сколько воюет против нас врагов. Ибо Бог не только внушает добрые мысли, но и покровительствует и способствует, так что иногда невольно, без ведома нашего привлекает нас к спасению[72]. Итак, верно, что никто не может быть обольщен дьяволом, если не захочет дать ему согласие по своей воле. Екклезиаст это ясно выражает такими словами: не скоро совершается суд над худыми делами; от этого и не страшится сердце сынов человеческих делать зло (Еккл 8, 11). Итак, отсюда очевидно, что всякий грешит оттого, что при нападении худых помыслов не отвергает их тотчас противоречием. Ибо сказано: противостаньте диаволу, и убежит от вас (Иак 4, 7).

\\351//

Герман. Что же, спрашиваю, значит это столь неудобообъяснимое и удобосмесительное общение души со злыми духами, по которому они так могут, не говорю уж, сочетаться с нею, но соединяться, нечувствительно разговаривать с нею, сеять и вдыхать в нее все, чего бы ни захотели, могут подстрекать ее к тому, что им угодно, помышления и движения ее видят, рассматривают, и такое между ними и душою единение бывает, что без благодати Божией почти нельзя различить, что происходит по их внушению и что по нашей воле?

Серен. Неудивительно, что дух может нечувствительно сочетаться с духом и имеет силу скрытно склонять к тому, что угодно ему. Ибо между ними, как и между людьми, есть некоторое подобие и родство субстанции; так как свойство природы души сходно со свойством их существа. Но совершенно невозможно им смешиваться или соединяться между собою, так чтобы друг друга могли вмещать в себе. Ибо это правильно присваивается только Божеству.