А что, напротив, иго Христово кажется нам нелегким, неприятным, то это справедливее приписать нашему упорству, когда мы, впав в безнадежность и неверие, вопреки повелению и совету Того, Кто говорит: если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое раздай нищим; и приходи и следуй за Мною

\\765// (Мф 19, 21), по глупому развращению поступаем превратно — удерживаем у себя земное имущество. Поскольку дьявол содержит душу нашу связанной узами его (т. е. имущества), то он, чтобы лишить нас духовных радостей, опечаливает нас уменьшением и лишением его, когда ни захочет. Он хитрым обманом производит то, что, когда приятность евангельского ига и легкость бремени сделается тяжелой для нас, запутав узами богатства и имущества, которое мы сберегаем себе для успокоения и утешения, всегда мучит нас бичами мирских забот, в нас самих производя то, чем бы терзаться. Ибо всякий связывается узами грехов своих (Притч 5, 22); и пророк говорит: вот, все вы, которые возжигаете огонь, вооруженные зажигательными стрелами, идите в пламень огня вашего и стрел, раскаленных вами! (Ис 50, 11). По свидетельству Соломона, кто чем согрешает, тем и наказывается (Прем 11, 17). Ибо те же самые удовольствия, которыми наслаждаемся, служат для нас мучением; утешения этой плоти и услаждения, как палачи, с наказанием обращаются на своего виновника; потому что тот, кто опирался на прежнее богатство и имущество, не может иметь ни совершенного смирения сердца, ни полного умерщвления превратной воли. При этих пособиях к добродетелям все трудности настоящей жизни и все лишения, какие враг может наносить, переносятся не только терпеливо, но и с удовольствием; а без них (т. е. смирения и умерщвления воли) растет столь гибельная гордость, что и за легкое поношение мы уязвляемся смертоносными стрелами досады, и нам будет сказано через пророка Иеремию: и ныне для чего тебе путь в Египет, чтобы пить воду из Нила? и для чего тебе путь в Ассирию, чтобы пить воду из реки ее? Накажет тебя нечестие твое, и отступничество твое обличит тебя; итак познай и размысли, как худо и горько то, что ты оставил Господа, Бога твоего, и страха Моего нет в тебе, говорит Господь (Иер 2, 18, 19). А что дивная приятность ига Господня чувствуется горькой, то это потому,

\\766// что горечь нашего отвращения портит ее. Что столь приятная легкость божественного бремени кажется тяжелой, то это потому, что мы упрямой самонадеянностью презираем Того, Кем поддерживаемся. Об этом ясно свидетельствует Св. Писание, говоря: если бы они ходили стезями прямыми, то нашли бы стези правды легкими (Притч 2, 20). Это, без сомнения, относится к нам, которые правые и легкие стези Господни неровными и жесткими камнями пожеланий делаем не гладкими, которые царский путь, упроченный апостольскими и пророческими камнями, проложенный стопами всех святых и Самого Господа, безумно оставляем, ходим по распутью и местам, покрытым колючим кустарником, и ослепленные прелестями настоящих утех, ползем по мрачным и поросшим волчцами пороков тропам, изранив голени, разодрав брачную одежду, пронзаемые не только острыми иглами терния, но и уязвляемые жалами ядовитых змей и скорпионов, скрывающихся там. Ибо терны и сети на пути коварного; кто бережет душу свою, удались от них (Притч 22, 5). О таких и Господь говорит через пророка: народ Мой оставил Меня; они кадят суетным, споткнулись на путях своих, оставили пути древние, чтобы ходить по стезям пути непроложенного (Иер 18, 15). Ибо, по словам Соломона, путь ленивого — как терновый плетень, а путь праведного — гладкий (Притч 15, 19). И таким образом от царского пути уклоняясь, не могут достигнуть города митрополии, куда всегда неуклонно должно быть направлено наше шествие. Это и Екклезиаст довольно знаменательно выразил: труд глупого утомляет его, потому что не знает даже дороги в город (Еккл 10, 15), т. е. в небесный Иерусалим, который есть матерь всем нам (Гал 4, 26).

\\767//

Кто, поистине отвергнув этот мир, возложил на себя иго Христово и научился от Него, уразумев из ежедневных опытов перенесения обид, что Он кроток и смирен сердцем, тот во всех искушениях всегда пребудет непоколебим, и все будет содействовать ему ко благу (Рим 8, 28). Ибо слова Божии, по пророку Михею, не благотворны ли для того, кто правильно поступает (Мих 2, 7)? И еще: правы пути Господни, и праведники ходят по ним, а беззаконные падут на них (Ос 14, 10). Итак, милостивая к нам благодать Спасителя больше доставила нам пользы и похвалы посредством борьбы с искушениями, нежели если бы удалила от нас всякую нужду в борьбе. Ибо для колеблемого страстями и горестями высшую и превосходнейшую добродетель составляет оставаться всегда непоколебимым, и когда все свидетельствуют против него — пребывать уверенным в помощи Божией и бестрепетным; при нападках человеческих, как бы перепоясанному оружием непобедимой добродетели, славно торжествовать над нетерпеливостью и приобрести некоторым образом силу от немощи, потому что сила в немощи совершается (2 Кор 12, 9). И вот, Я поставил тебя ныне, говорит Господь, укрепленным городом, и железным столбом, и медною стеною на всей этой земле, против царей Иуды, против князей его, против священников его и против народа земли сей. Они будут ратовать против тебя, но не превозмогут тебя; ибо Я с тобою, говорит Господь, чтобы избавлять тебя (Иер 1, 18, 19). Следовательно, по истинному учению Господа, царский путь приятен и легок, хотя и кажется жестким и шероховатым. Ибо когда благочестно и верно служащие понесут на себе иго Господне и научатся от Него, что Он кроток и смирен сердцем, то, уже некоторым образом сложив тяжесть земных страстей, при содействии Господа, найдут не

\\768// труд, а покой душам своим, как Он Сам через пророка Иеремию свидетельствовал: остановитесь на путях ваших и рассмотрите, и расспросите о путях древних, где путь добрый, и идите по нему, и найдете покой душам вашим (Иер 6, 16). Ибо извилистое будет для них всегда прямым, и кочковатое — путем ровным (Ис 40, 4), и увидят, как благ Господь (Пс 33, 9), и услышат Христа, в Евангелии говорящего: придите ко Мне все труждающиеся (утомленные) и обремененные (подавляемые тяжестью грехов), и Я успокою вас; возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим; ибо иго Мое благо, и бремя Мое легко (Мф 11, 28—30). Следовательно, путь Господень имеет приятность, если проходят по закону Его. Но мы сами причиняем себе скорби и мучения беспорядочными уклонениями, когда лучше желаем идти кривыми и развращенными путями этого века, невзирая на большую опасность и трудность. А когда таким образом иго Господне сделаем для себя тяжелым и жестоким, то уже в духе богохульства обвиняем или само иго, или Христа, возложившего его, в жестокости, как говорится у Премудрого: глупость человека извращает путь его, а сердце его негодует на Господа (Притч 19, 3). И через пророка Иезекииля против тех, которые сказали бы, что путь Господа не прав, Господь говорит: Мой ли путь неправ? не ваши ли пути неправы? (Иез 18, 25). И действительно, если бы ты захотел сравнить блестящий цвет девства и благоуханную чистоту целомудрия со скверною, зловонной нечистотою похоти, спокойствие и беспечальность монахов с опасностями и горестями, которым подвергаются люди мирские, покой нашей нищеты с едкими печалями богатых и неусыпными заботами, которым предаются дни и ночи с большой опасностью для жизни, то легко убедишься, что иго Христово весьма благо и бремя очень легко.

\\769//

Потому и ту награду, которую совершенно отвергающимся в этой жизни Господь обещал сторицею, говоря: всякий, кто оставит домы, или братьев, или сестер, или отца, или мать, или жену, или детей, или земли, ради имени Моего, получит во сто крат и наследует жизнь вечную (Мф 19, 29), правильно и совершенно истинно понимается в собственном смысле без всякого нарушения верности. Многие, принимая это изречение в грубом смысле, утверждают, что это плотски будет воздано святым во время тысячелетия (Апок 20, 4), хотя сознаются, что тот век, который называют будущим после воскресения, нельзя принимать за настоящий. Следовательно, гораздо вернее понимать так, что тот, кто по увещеванию Христа отринет мирские страсти или блага, от братьев и соучастников своего намерения (монашества), соединяющихся с ним духовным союзом, приобретет в сто раз более приятную любовь и в этой жизни. Известно, что та любовь, которую между родителями, детьми, родными, супругами и ближними порождает необходимость общественной связи или кровное родство, бывает довольно непродолжительна и слаба. Даже добрые и благочестивые дети, когда вырастут, отделяются иногда от домов родителей и от имения, также общение супружеского союза иногда по встретившейся уважительной причине расторгается, сварливое разделение прерывает любовь между братьями. Одни монахи всегда сохраняют единение союза, безраздельно владеют всем, все, принадлежащее братьям, считают своим и все свое принадлежащим братьям. Итак, если благодать нашей любви сравнить с теми расположениями, какими связывается плотская любовь, то та, конечно, во сто раз слаще и возвышеннее. В воздержании от супружества также заключается во сто раз большая приятность, нежели та, которую доставляет взаимное совокупление полов. Вместо той радости, которую