– Наши с Анной разногласия – просто Божья кара.

– За что?

– За то, что мы оказались недостойными дочерями. Мы бросили родного отца и теперь расплачиваемся за свой поступок. Вот ты, например, не бросила бы своего папу?

Эйлин молчала. Ей вспомнились попойки отца, его бесконечные измены и слова, которые погубили и его, и маму.

– Не бросила бы? – наседала Мария. У нее случилась очередная смена настроения.

– Мой отец выступал против тебя и Анны, однако я приехала сюда, к вам, – ответила Эйлин.

– Потому что тебе больше некуда ехать. Да, кстати, мы решили не восстанавливать твой титул и поместье Уитби. Надеюсь, ты нас поймешь.

Эйлин в ужасе уставилась на свою кузину. Она много, раз просила Марию о том, чтобы та вернула ей отцовский титул и земли. И каждый раз Мария обещала решить дело в ее пользу. Эйлин мечтала о собственном доме. Получив поместье Уитби, она могла бы уехать из Лондона и ни от кого не зависеть. Ей больше не пришлось бы стоять перед королевой в роли жалкой просительницы.

Она наконец обрела дар речи:

– Но почему, Мария?

– Если мы восстановим твои земли, люди подумают, что нас можно безнаказанно обвинять. Хватит и того, что тебя охотно приняли в доме моей сестры. Мы не можем сделать тебя герцогиней, потому что твой отец выступал против нас.

– Мария, пожалуйста! Я уеду в Уорикшир, и все обо мне забудут.

– Люди подумают, что мы тебя подкупили.

– Меня не надо подкупать. Я и так на вашей стороне.

– Неужели? Мы уже три года правим страной, но до сих пор не можем справиться с якобитами. Каждый день я слышу об очередном заговоре. Поговаривают, будто их устраивает моя сестра. Нет, мы не станем восстанавливать твое поместье. Живи у Анны и не проси о большем. А теперь оставь нас.

Эйлин вышла из комнаты королевы на деревянных ногах, и не обращая внимания на любопытные взгляды; в глазах ее стояли слезы. К вечеру все лондонцы будут знать, что королева отклонила просьбу Эйлин Ронли, потому что сочла свою кузину неблагонадежной.

Она вымученно улыбнулась своим знакомым и открыла дверь, ведущую в узкий коридор, о существовании которого знало всего несколько слуг. Здесь ее никто не побеспокоит.

Она остановилась у окна, прижавшись лбом к тяжелым бархатным шторам и изо всех сил стараясь успокоиться. Почему Вильгельм и Мария не захотели восстановить ее титул и поместье? Они могли отдать ей хотя бы одно поместье, чтобы она жила независимо. В конце концов, она не поддерживала Якова и не участвовала в заговорах против короля.

Будь она королевой, она не отказала бы своей кузине в подобной просьбе.

Эйлин подняла голову и несколько раз глубоко вздохнула. Она должна сохранять внешнее спокойствие, улыбаться и болтать со знакомыми, делая вид, что ее ничего не тревожит. Если гости короля почувствуют ее боль и слабость, то она очень скоро станет объектом досужих Сплетен. За неделю ей перемоют все косточки. Эйлин давно, еще будучи маленькой девочкой, научилась вести себя при дворе. Самое главное – никогда не показывать, что у тебя на душе. Она расправила юбки, выпрямила спину и вытерла мокрые щеки, пощипав их, чтобы добиться румянца. Теперь можно идти искать Селию.

Девушка обнаружилась в дальнем конце приемной. Она разговаривала с тремя мужчинами, которые стояли спиной к остальным присутствующим. Эйлин начала пробираться сквозь толпу, время от времени останавливаясь, чтобы перекинуться парой слов с теми, кого она знала. В комнате набилось много народу. Все жаждали встретиться с Вильгельмом и Марией, надеясь подкупом или уговорами добиться своего.

Толпившиеся в приемной не обращали внимания на красоту интерьера. Высокий потолок комнаты был расписан библейскими сюжетами, на стенах висели большие портреты, а окна украшали тяжелые бархатные шторы. Люстра – каскад из хрустальных капелек – мягко освещала центр комнаты, на стенах горели хрустальные канделябры.

Селия заметила Эйлин и поспешила ей навстречу.

– Я только что познакомилась с удивительным человеком! – вскричала она.

Эйлин засмеялась. От сердца у нее отлегло.

– Дай-ка я угадаю. Он самый красивый мужчина на свете.

Селия просияла:

– Точно! Он само совершенство. Иди и посмотри сама.

Селия повела Эйлин к трем высоким, хорошо одетым мужчинам. Качество их длинных сюртуков и париков заметно даже издалека. Один из них обернулся и с интересом обвел глазами комнату. Увидев Селию, молодой человек радостно улыбнулся.

– Вон он, – весело взмахнула Селия рукой. – Его друг говорит, что знает тебя.

Вряд ли, подумала Эйлин. Двое других мужчин по-прежнему стояли к ней спиной. На их головах красовались нарядные коричневые парики, пышные локоны спадали на плечи. Длинные ноги мужчин, обтянутые шелковыми чулками, украшали блестящие ботинки с серебряными пряжками. Как видно, они могли позволить себе тратить деньги на предметы роскоши. Среди ее знакомых подобных модников не водилось.

– Они французы. – Селия остановилась рядом с молодым человеком. – Познакомьтесь мисс Ронли, это Франко Рейнард.

Юный месье Рейнард вежливо поклонился. Улыбка не сходила с его лица.

– Очень приятно, мадемуазель Ронли.

Эйлин тоже улыбнулась и повернулась ко второму мужчине, который разглядывал ее с нескрываемым любопытством. Из-под парика незнакомца выбивались темно-рыжие пряди. В его зеленых глазах сквозил откровенный интерес. Должно быть, он что-то слышал о ее отце. Эйлин ответила на его улыбку и взглянула на третьего мужчину. Сердце ее подпрыгнуло.

Бельмонд! Здесь, в королевской приемной!

– Мадемуазель Ронли, – улыбнулся Бельмонд. – Я рад, что мы снова встретились.

В знакомых голубых глазах светилось веселое удивление. Его черные волосы виднелись из-под пышного коричневого парша. Он был гладко выбрит, и Эйлин впервые заметила резко очерченную линию его подбородка и четкие контуры рта. Она вспомнила, как они целовались. Но тут ей на ум пришли слова Говарда.

Перед ней стоял Нейл Маккарри, граф Торридон.

– Где ты познакомилась с месье Бельмондом? – спросила Селия. – Я что-то не помню, чтобы ты о нем рассказывала.

– Мы познакомились в Ронли-Холле, мадемуазель, – объяснил Бельмонд. – Встреча была незабываемая!

Эйлин сомкнула ладони перед грудью, пытаясь унять отчаянное сердцебиение.

– Мисс Ронли, – осведомился Бельмонд, – разрешите представить вам моего кузена, Арманда Делакруа.

Эйлин обратила внимание на двоюродного брата Нейла Маккарри.

– Очень приятно, месье Делакруа. Вы, наверное, тоже из Бретани? Там сильно влияние кельтов. Вот почему у вас рыжие волосы и веснушки.

Арманд весело усмехнулся:

– Мне тоже очень приятно, мадемуазель Ронли.

Она обернулась к Бельмонду:

– Я думала, вы поедете в Шотландию, чтобы вступить в армию Вильгельма.

Он пожал плечами:

– Они не нуждаются в моих услугах.

– Шотландия наконец-то успокоилась? – спросила Селия.

– Я сомневаюсь в том, что Шотландия когда-нибудь успокоится, – ответил Бельмонд.

– Лорд Уилмот говорит, что сейчас везде полно якобитских шпионов, – заметила Селия. – По его словам, шотландцы просто дожидаются удобного случая, чтобы напасть на Лондон и вернуть себе трон.

– Вот как? – Бельмонд с усмешкой взглянул на Эйлин.

– Да, – подхватила та. – Вы только представьте себе: якобиты настолько осмелели, что спокойно заходят сюда, в королевский дворец, и расхаживают в этом самом зале!

– Неужели они не видят всю тщетность своих усилий? – спросила Селия.

– Я слышала, что они очень настойчивы, – бросила Эйлин.

– Разве быть настойчивым плохо, мадемуазель? – спросил Бельмонд.

Эйлин посмотрела ему в глаза:

– Когда цель безнадежна, настойчивость начинает граничить с… глупостью.

– Возможно, их цель не так уж и безнадежна. Просто для ее достижения требуется много труда.

– Уж не хотите ли вы сказать, что якобитам следует еще более яростно бороться за трон? По-вашему, они поступают мудро, засылая в Лондон своих шпионов?