Встречу двух мужчин в длинной, невзрачной многоместной палате радушной не назовешь. После обмена банальными фразами о здоровье больного разговор застопорился, прерывался неловкими паузами. Филипп пытался выудить что-нибудь из Энди, хоть какую-то полезную информацию, но тот каждый раз упирался, как упрямый мул, и менял тему разговора.

— Послушай, Энди, — взорвался в отчаянии Филипп, — ты же сам хотел, чтобы я приехал навестить тебя! У тебя что-то на уме — слепому видно! Расскажи, ради всех святых! Если ты зачем-то стащил в моей студии томик стихов, и понятия не имеешь, кто стрелял в тебя, то что же тебе в таком случае известно?

На лбу Энди, под редкой прядью светлых волос выступили капельки пота. Стараясь не встречаться взглядом с Филиппом, он выдавил из себя:

— Я просто хотел тебя предупредить, вот и все.

— Предупредить меня? О чем же?

— Ты слишком далеко заходишь, приятель. Посмотри, что случилось с Рексом. Это не было самоубийством… Его убили.

— Это твоя догадка или точная информация?

— Это не догадка.

— И ты знаешь, кто это сделал?

— Нет. А если бы и знал, то не сказал бы.

— Почему?

— Просто не смог бы — вот почему.

— Не понимаю, — возмущенно буркнул Филипп, — почему ты счел нужным предупредить меня.

— Послушай, приятель, ты что, хочешь, чтоб с тобою вышло так же, как с Рексом и со мной? А так и случится, если не перестанешь высовываться.

— А что ты предлагаешь? — В тоне Филиппа звучал ледяной холод. — Чтобы я спокойно отправился домой и забыл про все это дело? Чтобы я отказался от попытки выяснить, кто убил моего родного брата?

— Именно это и нужно сделать, приятель. Если, конечно, тебе жить не надоело.

Филипп тяжело вздохнул.

— Кто-то запугал тебя до смерти, Энди.

Больной сделал вид, что возмущен такой мыслью.

— Спроси моих приятелей — Энди Вильсона нелегко запугать. Но тут совсем другое дело, мы влипли в большую игру. Против нас — безжалостные люди… — Его голос перешел в хриплый шепот; со своей угловой кровати он опасливо покосился на ближайших соседей — к счастью, их отделяли несколько пустых кроватей.

— Почему ты называешь этих людей безжалостными? Кто они такие?

Энди покачал головой, и Филиппу пришлось наклониться к нему, чтобы услышать ответ.

— Я их не знаю, а если бы знал, все равно не сказал бы. А тебе надо прекращать всю эту возню и…

— Послушай, и заруби себе на носу, Энди: я собираюсь довести до конца это дело, до самого конца! И я не остановлюсь, пока не выясню, в чем оказался замешан Рекс и кто его убил.

— Ты доживешь до того дня, приятель, когда пожалеешь о своих словах, — заверил его Энди и добавил: — Или, может быть, и не доживешь, все может случиться.

Злой от крушения своих надежд и полной путаницы в деле, Филипп ехал по пустеющим улицам и никак не мог решить, стоит ли звонить Гайду, получив от беседы с Энди такой скудный результат. Биг-Бен бил восемь часов, когда он, поставив в гараж «лянчу», направился к парадному входу. Машинально взглянув на окна своей квартиры, он почувствовал, как бешено забилось сердце.

Очевидно, у него были посетители. Но им явно не хотелось пользоваться электричеством, они предпочитали фонарик.

На мгновение он приостановился, решая, как ему следует поступить. Наиболее благоразумным было бы позвонить в полицию и сообщить, что к нему забрались воры. Но сейчас не до благоразумия — пока он будет звонить, его нежданные гости могут уйти, а ему крайне важно узнать, кто же они такие.

Он открыл входную дверь и бесшумно поднялся по лестнице. С особой осторожностью вставил ключ в дверной замок и вошел в студию. В полутьме сумел различить знакомые очертания стола Рут и других предметов. Приложил ухо к двери, ведущей в его квартиру, и внимательно прислушался. Затем быстро отскочил от двери и нырнул за большой шкаф с архивными снимками.

Высокие каблучки простучали по коридор. Секунду спустя дверь открылась, и луч фонарика прощупал комнату. Кто держал фонарик — видно не было, но шаги были явно женские, а мгновением позже он почувствовал едва уловимый, но знакомый запах духов. Затем на фоне окна появились очертания женского силуэта. Женщина была высокого роста и действовала очень уверенно. У Филиппа мелькнула догадка, кто это.

Он продолжал прятаться за шкафом, ожидая, что же будет дальше. Держа одной рукой фонарик, женщина другой рукой стала шарить в ящиках письменного стола Филиппа. Потом перешла к столу, за которым работала Рут.

Нельзя сказать, что Филип был аккуратным человеком, но хаос, который создавала незваная гостья, свел бы Рут с ума. Филипп решил, что ждал достаточно долго, и нащупал на стене выключатель.

— Не хотите небольшой иллюминации? — спросил он. Фигура у стола повернулась и, ослепленная светом, бросила совсем не женское ругательство.

— Так это вы, миссис Сэлдон! Ищете какой-нибудь антиквариат? Боюсь, вы его здесь не найдете.

Он должен был признать её исключительное самообладание. За считанные секунды к ней вернулось хладнокровие, и она вновь походила на праздную женщину, пребывающую в вечном походе по магазинам, хотя в данном случае, вероятно, больше подходил образ леди, неожиданно обнаружившей, что она заперта в подвале магазина после его закрытия.

— Что вы ищете здесь, позвольте спросить? Может быть, я смогу помочь.

Ее глаза, выражавшие полное презрение, казалось, просверлили его насквозь. Потом неожиданно она бросила взгляд над его плечом, словно там кто-то стоял, и повелительно позвала:

— Флетчер!

Филипп улыбнулся, и не думая оборачиваться.

— Сожалею, но вам следовало придумать что-нибудь получше. Эта шутка давно изъята из обращения.

— Вы уверены? — услышал он хриплый голос из-за спины. Обернулся и увидел высокую тощую и мрачную фигуру в плаще, стоящую в коридоре и частично скрытую тенью.

— Ладно, Клер, уходи отсюда! — резко бросил мужчина.

Демонстрируя полное самообладание, Клер Сэлдон выключила свой фонарик, сунула его в сумочку и, даже не взглянув на Филиппа, миновала его и спустилась по лестнице.

По небритому лицу высокого человека, державшего руки в карманах туго стянутого поясом плаща, скользнула ухмылка.

— Кто вы такой, черт побери? — спросил Филипп.

— Не задавайте вопросов, и вы не получите ложных ответов, мистер Хольт.

— Ну и какого же черта вы хотите?

— Ключ. Только ключ и больше ничего.

— Какой ключ?

— Не отнимайте у меня время.

— О, вы имеете в виду тот, который миссис Кэртис…

Тонкое лезвие ножа как жало змеи сверкнуло в правой руке мужчины.

— Давайте сюда! — прорычал незнакомец.

— Сожалею, приятель, — выдавил из себя улыбку Филипп, — но я не могу этого сделать. Я передал его полиции. Он у инспектора Гайда. Почему бы вам не навестить его?

— Верю, что вы так и поступили, — засмеялся человек, которого назвали Флетчером. — Но мы все же хотим получить тот ключ, что вы держите у себя.

— Что вы, черт возьми, имеете в виду?

— Выйдя из кафе в Виндзоре, вы направились в мастерскую, где сделали дубликат. Я знаю, о чем говорю, поэтому прекратите выкручиваться! Давайте ключ!

Нелегко было Филиппу скрыть от незнакомца, как он ошеломлен. Ему в голову не приходило, что кто-то мог тайно следить за ним в Виндзоре. Мысли у него судорожно забегали. Пока он не совершит ошибку, преимущество на его стороне. Им нужен ключ, который все ещё у него, поэтому надо заключить выгодную сделку. Он уже пытался обменять ключ на нужную ему информацию. Теперь остался единственный шанс — с этим Флетчером. И предпочтительно без ножа.

— Вы весьма серьезно заблуждаетесь. Неужели вы думаете, что я стану носить ключ с собой? — отбивался Филипп.

— Почему бы и нет? Самое надежное место, по-моему. Выверните-ка карманы! И кончайте морочить мне голову, не заставляйте пускать в ход этот новенький нож.

— Что случилось? Неужели вы оставили старый меж лопаток Томаса Квейла?

Это была лишь догадка, хотя и не лишенная логики, но она попала в самую точку. Глаза Флетчера сузились, и он грязно выругался.