Дэвид проснулся, когда летучий фургончик пошел на снижение. Неужели этот скучный полет наконец закончился? Интересно было только тогда, когда они подобрали Иву, которая была весьма симпатична, и Модема, которому было двенадцать лет, как и самому Дэвиду. Модему тоже очень понравилась вонь, устроенная демонессой, хотя для успокоения женской половины пришлось изменить ее на аромат роз. Парень точно так же пялился на Хлорку и полногрудых кентавриц. Эх, быть бы на пару лет старше! Но Кеайра оказалась взрослой женщиной, все самое волнующее у нее было прикрыто, да и особой красотой она не блистала. А Адам — мало того что взрослый, так еще и жирный. Так что, как только новизна ощущений от полета пропала, оставалось только заснуть.

Теперь они садились, а значит, может случиться что-нибудь интересненькое. Им все еще предстояло отогнать Весельчака туда, где он не сможет больше ничего натворить. А отправится он туда явно не по своей воле. Дэвид очень жалел того храбреца, которому придется надеть Ветровку и гнать ураган на север.

Сидящий рядом с Хлоркой Филя повернулся к Дэвиду. О нет! Не хочет ли он сказать, что этим смельчаком станет именно он, Дэвид?

Филя кивнул.

Филя, конечно, странный, но он всегда прав. Так что выбора нет. Но понравится ли ему это?

Филя яростно закивал головой.

Понравится? Почему? Филя загадочно улыбнулся. Дэвид даже немножко расстроился. Что же в этом интересного? Почему ему должно понравиться носить эту дурацкую Ветровку? Почему он должен быть в восторге оттого, что заманивает черт знает куда этот глупый ветер? Но, может быть, в этом и вправду есть что-то забавное…

Фургончик приземлился рядом с той самой гигантской подушкой, на которую в самом начале приключения свалились Филя и Хлорка. Прямо у дороги троллей. Значит, они сделали полный круг. И много повидали на своем пути. Но что теперь?

Филя накропал очередную порцию записок для Хлорки. Она принялась их озвучивать.

— Кеайра и Дэвид погонят Весельчака на север, — огласила она. — Он наденет Ветровку, а она будет контролировать погоду, чтобы их не сдуло в полете.

— В полете? — в голосе мамы чувствовалась та тревога, что оставила морщинку на ее лбу.

— Они полетят верхом на крылатых кентаврицах, — продолжила Хлорка. — А Ива полетит с ними и будет указывать дорогу.

Тут Дэвида осенило. Ба! Так он полетит на голенькой кобылке! Там, в небе, как настоящий летающий ковбой! Он вдоволь сможет наглядеться на ее впечатляющие прелести! Тогда все не так плохо.

— Но Дэвид не может полететь один! — как и положено, запротестовала мама. — А вдруг он упадет?

Хм… Хорошая мысль. Из фургончика выпасть было весьма проблематично. Просто неоткуда. И, несмотря на то, что полетать на грудастой кентаврице очень хотелось, приходится признать, что его опыт езды верхом отнюдь не велик. Он действительно может свалиться, и если это произойдет, когда они будут высоко, то…

— Нет, он же останется легким, — прочла Хлорка. Филя, кажется, предвидел все вопросы. — Если Дэвид и упадет, он просто медленно-медленно поплывет к земле. У кентаврицы будет куча времени, чтобы отловить парня.

Ого! А как она будет его ловить? Она схватит его руками и прижмет к груди? Тогда стоит попробовать сверзиться. А насчет медленного парения Филя прав. Дэвид уже забыл, какие они все теперь легкие. Так что это совсем не опасно.

Однако у папы нашлось более веское возражение.

— Но если Кеайра отправится с ними, что тогда будет с нашей погодой? Как только ее островок спокойствия улетит, нас просто сдует!

— Я могу изменить реальность так, что домик снова станет тяжелым, — вставил Модем. — Тогда его не сдует.

Но мальчик выглядел неуверенным, поскольку можно было заметить, как за пределами местного штиля пригибаются к земле деревья под напором ветра. На границе хорошей погоды периодически появлялись какие-то призраки, которые жестами показывали, что они сделают с людьми, если только до них доберутся. Конечно, до тех пор пока окна и двери плотно закрыты, это все были просто иллюзии. Но и иллюзии не всегда милы и приятны.

Филя вручил Хлорке очередную записку.

— Нынешнюю реальность менять не нужно. Нам вскоре придется отправляться дальше. Кентавров с нами не будет, чтобы снова сделать фургончик легким. Тем более что реальность Модема сдерживает магическую пыль.

Дэвид заметил, что Хлорка сама удивилась, прочитав это.

— Хочешь сказать, что Модем делает большее, чем просто увеличивает домик на колесиках изнутри и продлевает легкость?

Но у нее в руках уже был готовый ответ.

— Да. Его талант препятствует злобной магии, усиленной пылью.

— Правда? — Модем был поражен.

— Вот видишь, твой талант гораздо более силен, чем ты думал, — сказал папа с типичной родительской улыбкой.

— Да, — Хлорка снова принялась читать: — Его усиливает волшебная пыль. Так что, у пыли теперь есть смешное свойство: она делает сильнее магию, которая ей противостоит.

— Здорово! — Модем был очень доволен.

Дэвид, само собой, был слишком гордым, чтобы завидовать, но почувствовал некоторый дискомфорт, который какой-нибудь дурак вполне мог назвать завистью. Поэтому он срочно задал логичный вопрос:

— Так если фургончик останется легким, его не сдует? Так же, что говорит папа?

— Так же, как говорит папа, — поправила мама с занудством школьного учителя. Дэвид уже много раз пытался отучить ее от таких выходок. Но из родителей получаются никудышные ученики.

Но на этот раз ответ нашелся у Адама.

— Я могу воспринять свойства самого тяжелого камня в Ксанфе и стать балластом.

— Правда, можешь? — потрясенно спросила Кеайра.

— Ну да, — ответил Адам. — Когда я легкий, я — как круглый надувной шарик. Когда я фруктовый, я — как круглое яблоко. Когда я тяжелый, я — как круглый валун. Сам же я — никакой. Поэтому меня не любят.

— Но у тебя же замечательный талант! — воскликнула Кеайра.

— Думаешь? Мне кажется, что у тебя талант гораздо лучше. Ты всегда можешь жить при ясной погоде. Или устраивать дождь, когда захочется.