Айя сняла с себя плащ и нижнюю одежду, нырнула под шкуру и свернулась рядом с ним калачиком. Теперь Иво мог увидеть, что его первоначальная оценка ее телесных достоинств была явно занижена. От нее исходил густой запах неизвестных ему духов, все ее тело излучало желание, она была гладкой и гибкой, как пантера. День был выматывающим, но Иво хорошо вздремнул в храме, да и раны уже начали заживать. Айя хорошо позаботилась о нем, и рана на левой руке напоминала о себе, только если он задевал ею что-нибудь. Он чувствовал себя вполне сносно для того, чтобы не ударить в грязь лицом в подобной ситуации, но было одно препятствие.
– Мой корабль пристает в другой гавани, – сказал он. И добавил, не желая обидеть ее грубым отказом: – Я люблю другую женщину и не желаю ничьих объятий, кроме ее. Я не хочу вас обидеть.
– Ваша жена? – настороженно спросила она.
– Нет.
– Ваша наложница.
– Нет.
– В таком случае, объясните мне, что она может предложить вам такое, чего нет у меня? У вас очень красивый корабль, а у меня удобная гавань. Если мы будем путешествовать вместе...
– Я люблю ее. Разве вы не понимаете?
Она оценивающе посмотрела на него, в мерцающем свете масляной лампы ее волосы окрасились в рыжеватый цвет.
– Как ее имя?
Почему бы не сказать правду?
– Афра, – ответил он, признание принесло ему некоторое облегчение. – Ее имя Афра, она не любит меня, я не достоин ее, но все равно...
– Я когда-то любила мужчину, – сказала Айя. – Но он погиб. Тогда я поняла, как глупо, когда тобой правит такое чувство. Любовь ни от чего не защищает, лишь ограничивает в удовольствиях. Не ограничивайте себя, вряд ли это как-то заденет ее. – Пауза. – Или она близко?
– Нет, далеко, до нее тысячи лет пути.
– Тысячи лет?!
Он оговорился, но его фраза привела Айю в замешательство лишь на некоторое время, так как она, очевидно, не могла понять ее истинного смысла.
– Пешком или на корабле?
– На корабле, – ответил он, мало беспокоясь о том, насколько правильно будет понят.
– Тогда вы уже никогда не встретите ее, – она еще раз взглянула на него. – Но как же вы попали сюда, если это так далеко. Вы довольно молодо выглядите.
– Мои боги очень могущественны.
– А-а! – она призадумалась. – Если бы боги ханаан были посильнее, я бы вернула себе своего возлюбленного.
– Это как?
Не то, чтобы Иво был очень уж заинтересован в ее личной трагедии, он просто стремился увести разговор от скользких тем – ее амурных претензий и расспросов о дальних его странствиях.
– Я хотела поступить так же как боги, так же, как Анат вернула Алияна, – пояснила она. – Но у меня ничего не получилось.
– Мне ничего не говорят эти имена.
– Ну-у, вы наверное прибыли очень уж издалека. Я вам все расскажу: Эл – верховный бог ханаан, Эл-бык, повелитель Солнца, жена его – Ашарат, повелительница морей, богиня-мать. Родили они сына – Ваала, бога гор, повелителя бури и дождя.
– Очень интересно, – сухо заметил Иво, соображая, зачем это ему может понадобится. – А как это связано с вашим...
– Я же рассказываю, дорогой. Сыном Ваала был Алиян. Вдвоем они вступили в битву с Мотом – повелителем летнего зноя, живущим глубоко в чреве Земли. Они не вернулись, и Анат пошла за ними. Она была сестрой Алияна и, разумеется, его женой.
– Разумеется. – По-видимому, кровосмешение не считалось дурным тоном у богов. – И все они одна семья.
– Да. Она нашла тело Алияна в царстве мертвых, вознесла его на гору Сафон и похоронила его там, сопровождая все множеством жертвоприношений. То же самое проделала я со своим любимым. Я достала ему замечательный каменный гроб...
– Понимаю.
Она поняла намек и вернулась к легенде.
– Затем Анат убила Мота, который убил ее мужа. Она рассекла его тело серпом, размолола плоть его на мельнице и разбросала по полю, после этого он умер.
– Не сомневаюсь.
– Она вернула этим Алияна и посадила его на трон Мота. Вот почему осень сменяет лето с тех пор каждый год. Когда Анат убила Мота, люди смогли собрать урожай.
Век живи, век учись! Это был еще один вариант легенды о смене времен года, которую Иво уже не раз слышал в других интерпретациях.
– Но вам не удалось воскресить своего любимого?
– Нет, я пыталась, но боги оставили меня. Он просто сгнил. Именно поэтому я не уважаю Мелката.
– Я вам сочувствую. Он вправду мог бы сделать для вас больше.
– Все проходит, – философски заметила она. – Меня покинул мой любимый, и ваша любовь безответна. Почему бы нам не представить, что я – это она, а вы – тот человек, которого когда-то я любила. Мы поразвлекаемся вместе, в то же время оставаясь верными своей памяти.
Он просто опешил от этого предложения, облеченного в такую форму, и хотел уж гневно отказать, но передумал. Иво не знал ее истинных намерений, они вполне могли быть циничными, но тело ее было сильным аргументом, делая это предложение особенно привлекательным. Он верил, что еще вернется к Афре каким-то образом, ведь этот мир был чуждым ему. Но дело даже не во времени или расстоянии, которые их разделяли. Афра никогда не будет принадлежать ему, по крайней мере до тех пор, пока влюблена в мертвеца. До тех пор, пока необходимым условием выполнения их совместного задания будет отказ Иво от своей жизни в пользу безжалостного и гениального Шена.
К чему пытать себя постоянным воздержанием зная, что мечтам твоим не суждено сбыться. Почему бы тогда не прибегнуть к доступному... Что это будет стоить ему?
– Хорошо, – сказал он.
Айя помогла ему снять тогу, и ее нежные прикосновения придавали некую интимность происходящему, они рухнули на груду шкур, тело прижалось к телу. Его левую руку пронзила боль, и она онемела.
– Говори мне слова любви, – прошептала она, не открыв еще свое тело. – Скажи мне, что ты чувствуешь.
О, нет!
– Я не могу, я никогда раньше не говорил о любви.
– Понятно, почему ты не произвел на нее впечатления! Разве ты не знаешь, что самой лучшей лаской для женщины являются слова любви, которые ей шепчут на ухо. Спеши, мне хочется спать.
Он попытался придумать что-нибудь соответствующее моменту, но его несколько отвлекало ее дыхание. На ощупь она была столь же пышна, как и богиня Астарта, но помоложе.
