Вывод: Теоретически возможно поднять коэффициент среднего ребенка на тридцать пунктов и более – только создавая соответствующие условия и не стесняя здоровую инициативу. Поощряемый таким образом ребенок реализует большую часть своих природных способностей – возможность, которой лишены его сверстники.

Таковыми были предпосылки проекта. Деньги текли рекой, по всему миру отбиралось сырье для производства гениев и затем щедро выкармливалось, чтобы получить здоровый и физически крепкий объект исследования. Собственно, технология получения исходного материала и послужила поводом для ироничного названия проекта.

Неглупые мужчины различных рас должны были сочетаться не с супругой, а с женщиной в пике физической формы, причем обеим сторонам альянса щедро платили за службу. Обязанность на два года, причем болезни и бесплодие не приветствовались.

Дети никогда не знали своих биологических родителей. Их отлучали от семей в раннем возрасте и отправляли на строго охраняемые базы проекта, где им предстояло жить в наиболее здоровой и творческой обстановке, когда-либо созданной человеком.

Обычные семьи были заменены кое-чем получше: коллективной семьей. Персонал базы, как мужской, так и женский, был проинструктирован ни в чем не ограничивать ребенка, кроме одного – выхода из проекта, и никогда не вмешиваться в детские дела.

А результат, полученный через годы, разочаровал. После феноменально раннего развития типичный ребенок из группы имел довольно живой, но не исключительный ум, и был, не в пример ожидаемому, посредственно одарен талантами. Распределение интеллектуального коэффициента по участникам имело форму гауссиана с максимальным значением 125 – результат, который можно предсказать, опираясь только на наследственность, и не принимая во внимание самые лучшие внешние условия. Во время тестирования удалось выявить только одного гения, много было одаренных детей и где-то столько же – посредственных, ИК = 100, и даже ниже.

Официально проект объявили провалившимся. Очевидно, что-то просмотрели. Конвейер для сборки гениев создать не удалось. Денежный поток иссяк. По прошествие четырнадцати лет персонал должен был быть расформирован, а питомцы распущены.

Но официальные лица не знали о Шене. 

В общей комнате собралась группа серьезных и неразговорчивых людей. Они безучастно посмотрели на вошедшего Иво.

– Извините, частная встреча, – сказал один из них.

– Простите, – ответил Иво, и быстро удалился через дверь, не желая мешать.

Ночная смена еще не закончилась, почему же они, как заговорщики, собрались в это время? Что они там такого секретного делают? Впрочем, это его не касается.

По коридору навстречу шел плотно закусивший Гротон.

– Тут какая-то встреча, – предупредил его Иво. – Эксклюзивная. В общей комнате. Меня уже выперли оттуда.

– Я знаю. Я только... – Гротон остановился и схватил Иво за руку.

– Боже мой. До меня только дошло – вы видели разрушитель и остались живы.

– Наверное, я ниже критического уровня.

– Афра говорит, что вы знаете что-то важное, способное распутать это.

– Афра слишком много болтает.

Иво вырвал руку, ему надоел пустой разговор.

– Этот фокус с игрой – интуитивные вычисления – это Брад серьезно говорил? Вы способны всегда выигрывать?

– Да, если количество точек известно, и у меня есть право выбора хода.

На что он намекает? Сенатор мертв, на счету разрушителя еще шесть жертв, назревает скандал. А в это время Гротон, который еще вчера казался мыслящим человеком, рассуждает то об астрологии, то об этой идиотской игре.

– Идемте, я вам уступаю место.

– О чем вы говорите?

– Нет времени объяснять. Мы и так опаздываем.

Иво пожал плечами и двинулся за ним.

Их встретили спокойные взгляды собравшихся. Теперь Иво заметил среди них несколько женщин

– Это Иво, – сказал Гротон, – он был другом доктора Карпентера, так что он имеет некоторые привилегии, и я уступаю ему место в турнире.

В турнире?

Кое-кто пожал плечами. Собравшиеся, по-видимому, были не в восторге, но Гротон, вероятно, имел право.

– Я не могу вам сейчас всего сказать, – обратился Гротон к Иво, – и не хочу советовать, но играйте серьезно. Удачи, – и вышел.

Иво осмотрелся. В комнате находились восемь мужчин и две женщины разных национальностей. Он узнал здорового русского, который дерзко улыбался сенатору Борланду, и Фреда Бланка, вездесущего техника. Это вряд ли были астрономические чтения, хотя присутствовали все крупные ученые станции.

Три стола были составлены в ряд. На них лежали кучки разноцветных карандашей. Участники распределились вокруг стола, по пять человек с каждой стороны, сидя друг против друга по парам. Для Иво стула не нашлось.

Он нелепо стоял посреди комнаты, пока один из мужчин, встав из-за стола, не провел его к одиноко стоявшему у стены столу. Это был русский, который, очевидно, тоже узнал его. Он указал Иво на стул. Значение короткой фразы на русском ясно и без перевода. Иво сел лицом к стене и постарался не шуметь. Русский кивнул и вернулся к главному столу. Послышался какой-то шум, после чего воцарилась тишина. Иво принялся изучать стену и с удивлением обнаружил, что она испещрена надписями на различных языках.

Фантазия рисовала ему различные картины.

Что это? Руководство научного проекта, потерпев поражение на научном фронте, обратилось к магии? Каббалистические знаки, заклинания... только агнца на заклание не хватает. Нужно ублажить космического бога. Сначала таинственные обряды, колдовские песнопения, точится ритуальный нож...

Прошло несколько минут. Началось движение, загремели стулья. У Иво по спине пробежали мурашки.

Ритуальный нож...

Кто-то приближался к его столу.

...поднимается мускулистая рука жреца...

Рука коснулась его плеча. Иво встал, и его место занял незнакомец.

Один из стульев оказался свободным – Иво прошел к нему и сел. Напротив него сидела старшая из двух женщин, на столе лежали красные и синие карандаши. И все.

Дальше за столом сидели четыре пары. В таинственной тишине участники начали что-то рисовать.