Оправляясь от похмелья, он сказал:

— Не волнуйся. Еще есть время.

После обеденного перерыва он сказал суду:

— До обеда я высказал все аргументы, которые могли выдвинуть мои оппоненты. Теперь я собираюсь опровергнуть их один за другим, потому что я выступаю здесь за махараджу Джайпура.

И он блестяще опроверг свои собственные аргументы.

Когда он рассказал мне это... Я раньше часто его навещал. Он очень меня любил. Он всегда говорил мне:

— Вы должны трудиться на поприще юриспруденции, а не философии.

— Это не моя область, — отвечал я.

Он любил мои аргументы. Он говорил:

— Это большая потеря для мира юриспруденции и конституционного права. Вы можете выдвигать такие аргументы, что могли бы стать всемирно знаменитым адвокатом.

— Я собираюсь стать скандально знаменитым адвокатом. Не беспокойтесь обо мне.

Он любил меня и поэтому рассказал о том происшествии.

Вопрос вовсе не в истине, а в том, чьи аргументы убедительнее. С одной стороны, правительство, все религии и все проповедники твердят: «Вы должны говорить правду». Но общество не поощряет правду.

Недавно я получил угрожающее письмо от адвокатской фирмы из Мадраса, в котором говорится, что я оскорбил религиозные чувства их клиентов. Я попросил своего адвоката написать им, что, прежде всего, религиозные чувства не существуют. Религия — вне чувств, вне мыслей и вне ума. Есть только религиозные предрассудки. Религиозного человека невозможно обидеть. Он знает истину. Оскорбляется ложь, в которой вы живете. Истина всегда ущемляет ложь. Поэтому вы должны призвать своих клиентов к истинной религиозности. Нужно превзойти ум, чувства, эмоции, мысли, и тогда ничто не сможет вас обидеть. Если вы хотите предъявить судебный иск — пожалуйста. Всю жизнь мне предъявляли иски в связи с тем, что я оскорбляю религиозные чувства. Я говорил судьям: «Если я прав и это ущемляет чьи-то чувства, вы полагаете, что я заслуживаю наказания? Этому человеку нужна психологическая помощь. Если его религиозные чувства настолько слабы, это доказывает, что они являются лишь убеждениями. Он не знает, что такое религия. Если истина обижает людей, что вы предлагаете? Чтобы я начал лгать?» Судьи недоуменно переглядывались: что делать? Они не могли сказать, что я должен лгать, и попадали в тупик.

Во время моего первого судебного процесса мне предложили на выбор Библию, Коран и Бхагавадгиту — в зависимости от того, к какой религия я принадлежу. Меня попросили взять одну из книг — все книги были выложены на столе — и поклясться, что я буду говорить правду, только правду и ничего, кроме правды.

— Я не могу этого сделать, потому что, во-первых, все эти книги полны лжи. Поклясться на книге, полной лжи, это полный абсурд — вы же умный человек. Во-вторых, я не могу дать клятву, потому что я всегда говорю правду. Клятва означала бы, что я не говорю правду, пока не поклянусь. Намек понятен: вы говорите мне, что я лживый человек. То есть вы оскорбляете меня в суде. Если я оскорблю вас, вы скажете, что суду было нанесено оскорбление. Но вы сами меня оскорбляете, требуя дать клятву. Я не могу дать клятву, потому что я и так всегда говорю правду. Это не зависит от клятвы.

Судья посмотрел на меня и сказал:

— Я понимаю вас, но проблема в том, что мы не можем начать слушание дела без клятвы.

— Это не моя проблема. Кто хочет его начать? Мои обвинители. Я же прямо сейчас могу пойти домой.

— Я сделаю для вас исключение, раз вы утверждаете, что будете говорить правду.

— Я этого не утверждаю, я утверждаю, что вообще говорю только правду. И в этом-то проблема. Этих людей обижает правда. Я сказал, что Бога нет, а они верят в него. Теперь они должны доказать, что Бог есть. Это их проблема, а не моя. Я просто еще раз повторяю, что Бога нет. Теперь они должны доказать существование Бога, с вескими обоснованиями и со свидетелями. Что скажете? Вы верите в Бога? У вас есть доказательства и свидетели, которые его видели? Вы можете сказать, что вы видели Бога?

— Выглядит так, будто вы здесь судья, а я ответчик,— сказал судья.

— Правда всегда побеждает. Это написано прямо за вашей спиной. Прочитайте.

Дело было прекращено. Сотни дел были прекращены. Но общество продолжает поощрять тех, кто вас утешает. Не важно, что они утешают вас при помощи лжи.

Однажды один человек умер, и его жена была в отчаянии — она все рыдала и никак не могла остановиться. Один мой сосед пошел к ней и сказал:

— Не переживайте, душа бессмертна. Ваш муж не умер, умерло только его тело; его душа бессмертна и не может умереть. Нет оснований отчаиваться, тосковать и плакать.

Я слушал, стоя рядом с ним. Я подумал: «Подождем. Когда кто-нибудь из его семьи умрет, я приду к нему». Спустя два года умер его отец, и я сразу же отправился к нему.

— Куда ты идешь? — спросил мой отец.

— Туда же, куда и ты.

Он собирался принять участие в похоронной процессии — умер его сосед, с которым он дружил.

— Он мой старый друг. Но зачем ты идешь туда?

— Я собираюсь позаботиться о его сыне, потому что этот идиот говорил одной женщине, потерявшей мужа: «Не плачьте, душа бессмертна». Теперь я хочу посмотреть, плачет он сам или нет.

Он плакал. Я сказал:

— Перестаньте плакать. Вы говорили той бедной женщине, что душа бессмертна. Что случилось? Душа вашего отца не бессмертна? Перестаньте плакать.

— Ты странный человек. Я в глубокой печали.

— Что произошло два года тому назад? Когда умер муж той женщины, вы говорили ей высокие красивые слова. Все это ложь! Ваши слезы доказывают, что вы лгали. Если бы вы говорили правду, вы бы не плакали сейчас. Душа вашего отца бессмертна.

— Я знаю. Но ничего не могу поделать. Мне очень грустно.

— Та женщина тоже знала об этом.

Все знание — заимствовано; следовательно, все заимствованное знание — ложь. Глубоко внутри вы не согласны с ним. Глубоко внутри есть сомнение.

Поэтому вы спрашиваете: «Если у нас не будет Бога, кто-нибудь другой будет должен говорить нам, что правильно и что неправильно, что хорошо и что плохо. Откуда такое нежелание думать самостоятельно?» Все не так, как вы думаете. Вопрос не в том, что вы отказываетесь думать. Думаньем проблему не решить.

Например, человек упал в колодец. Хорошо или плохо его вытаскивать? Вы можете решить этот вопрос, думая о нем? Вы можете подумать, что хорошо спасти человека. Но если вы спасете человека, а завтра он совершит убийство, тогда вы будете за это отвечать, по крайней мере, на пятьдесят процентов вы будете нести ответственность за убийство. Если бы вы не спасли этого человека, убийства бы не было.

Есть одна религиозная секта в Индии, орден терапантов, которая призывает: «Не вмешивайтесь в чужую жизнь. Если кто-то тонет, проходите мимо, не слушайте его. Он зовет на помощь: „Спасите меня!“ Не слушайте, потому что он страдает за свои прошлые злодеяния. Если вы вмешаетесь, вы совершите два преступления. Во-первых, вы вмешиваетесь в его личную жизнь. Он страдает из-за своих личных злодеяний. Он должен страдать, а вы ему мешаете. Когда-нибудь ему снова придется упасть, лучше теперь позволить ему покончить со своими прошлыми злодеяниями. Во-вторых, спасая его, вы берете на себя огромную ответственность. В будущем он может изнасиловать женщину, он может убить кого-нибудь. Он может оказаться вором или еще кем-нибудь, и вы будете за это отвечать. Таким образом, вы возьмете на себя ответственность, которая помешает вашему собственному духовному росту».

Итак, последователи этой доктрины говорят: «Не давайте нищему милостыню. Он нищий, потому что страдает из-за кармы своих прошлых жизней». Они не верят в благотворительность, они не верят в сострадание, они не верят в помощь нуждающимся. Вы должны держаться в стороне, иначе вы берете на себя ответственность, которая станет для вас непосильной ношей. Ваша первоочередная задача — избавиться от своих злодеяний, а вы берете на себя ответственность за других людей? Вы никогда не просветлеете. Таким образом, последователи этой секты стали совершенно бесчеловечными; их ничто не касается.