Таким образом, даже разговоры о смерти стали табу, и не только для простых примитивных людей, но и для самых образованных. Основатель психоанализа Зигмунд Фрейд терпеть не мог слово «смерть». Никому не позволялось даже произносить это слово в его присутствии, потому что от одного упоминания о смерти с ним мог случиться припадок, он мог потерять сознание и изойти пеной. Настолько велик был страх человека, основавшего психоанализ.

Однажды Зигмунд Фрейд и Карл Густав Юнг, еще один великий психоаналитик, ехали вместе в Америку, чтобы прочесть лекции по психоанализу в различных университетах. Будучи на палубе корабля, Карл Густав Юнг упомянул о смерти. Зигмунд Фрейд тотчас же упал на палубу. Именно по этой причине Зигмунд Фрейд изгнал Юнга из психоанализа, и тому пришлось основать свою школу. Он назвал ее аналитической психологией. Просто другое название, а суть — та же. Но причиной его исключения из рядов психоаналитиков было упоминание о смерти.

Две вещи стали табу в нашем мире, и эти две вещи являются двумя полюсами одной и той же энергии. Одна из них — секс: «Не говорите о нем», вторая — смерть: «Не говорите о ней». Оба явления взаимосвязаны: в начале — секс, в конце — смерть; секс влечет за собой смерть.

Есть только один живой организм, который не умирает, это амеба. Вы это прекрасно знаете — в Пуне полно амеб. Я специально выбрал это место, потому что амебы — бессмертные существа. И их бессмертие обусловлено тем, что они не сексуальны. Они не являются следствием секса, поэтому для них нет смерти. Секс и смерть глубоко взаимосвязаны. Постарайтесь это понять.

Секс дает вам жизнь, а жизнь, в конце концов, заканчивается смертью. Секс — это начало, смерть — конец. Посередине — то, что называется жизнью.

Амеба — асексуальное существо, единственный в мире монах, давший обет безбрачия. Она размножается совершенно иначе, чем человек. Бог должен быть бесконечно доволен амебами (если он есть), они все — святые. Они просто постоянно едят, толстеют и в какой-то момент разделяются надвое. Как только амеба становится такой большой, что уже не может двигаться, она делится на две части.

Это — другой способ размножения. Но поскольку он не связан с сексом, то нет ни женского пола, ни мужского. Обе амебы снова начинают питаться. Вскоре они снова станут большими и разделятся. Таким образом, они размножаются «математическим способом». Смерти нет, амеба никогда не умирает — если только ее не убьют! Она может жить вечно, если ее не погубят медики. Бессмертие амеб обусловлено тем, что они не являются следствием секса. Любое животное, появившееся на свет в результате секса, неизбежно умрет, его тело не может быть бессмертным.

Итак, в мире есть два табу: секс и смерть. И то и другое скрывают.

Меня осудили во всем мире только потому, что я открыто говорю о табу, потому, что я хочу знать о жизни все — от секса до смерти. Только тогда можно преодолеть секс и смерть. Достигнув понимания, вы можете начать приближаться к тому, что находится за пределами секса и смерти. Это — ваша вечная жизнь, ваша жизненная энергия, чистая энергия.

В результате секса рождается ваше тело, но не вы.

В результате смерти умирает ваше тело, но не вы.

Поэтому совершенно бессмысленно считать секс и смерть табу. Но религиям очень выгодно, чтобы вы испытывали тревогу, страх, ужас и тоску, и природа уже внушила вам эти чувства.

Во всем мире религии и особенно священники всех религиозных конфессий всегда эксплуатировали человеческий страх, утешая людей Богом — фикцией, ложью, что, по крайней мере, временно прикрывало их рану. «Не бойтесь, Бог заботится о вас. Не тревожьтесь, Бог есть, и все в порядке. Все, что вам нужно делать, это верить в Бога и его представителей, священников, и верить в священное писание, которое Бог дал миру. Все, что вам нужно делать, это верить». Эта вера прикрывала вашу тревогу, страх, ужас и тоску.

Поэтому, когда вы слышите, что Бог мертв, сама мысль о его смерти внушает тревогу. Это значит, что ваша рана открывается. Но прикрытая рана не значит зажившая рана; на самом деле, для того чтобы исцелить рану, ее нужно открыть. Только тогда под солнечными лучами, на открытом воздухе она начнет заживать. Рану никогда нельзя перевязывать, потому что, закрыв ее, вы о ней забываете. Вы хотите о ней забыть. Как только рана оказывается перевязанной, ее не видят ни другие, ни вы сами. А под повязкой рана превращается в рак.

Раны нужно лечить, не перевязывая. Перевязка не поможет. Бог был перевязкой, вот почему сама мысль о том, что Бог мертв, вызывает страх. Что бы вы ни чувствовали: острую тревогу, страх, ужас, тоску,— священники все это прикрывали словом «Бог».

Но, делая это, они препятствовали эволюции человека до уровня Будды, они мешали процессу исцеления, не позволяли человеку искать истину. Ложь выдавалась за истину, и вам, естественно, не надо было ее искать, вы ее уже имели.

Совершенно необходимо, чтобы Бог был мертв. Но я хочу, чтобы вы поняли мою точку зрения. Хорошо, что Фридрих Ницше заявил, что Бог — мертв. Я заявляю, что он никогда и не рождался. Это фикция, изобретение, а не открытие. Знаете разницу между изобретением и открытием? Открытие связано с истиной, изобретение — это дело ваших рук. Это сфабрикованная человеком фикция.

Конечно, это утешение, но утешение — не истина! Утешение — опиум. Оно не позволяет вам видеть реальность, и жизнь очень быстро протекает мимо вас — семьдесят лет пролетают незаметно.

Любой, кто навязывает вам какое-либо верование,— ваш враг, потому что верование становится повязкой на ваших глазах, и вы не видите истины. Само желание искать истину исчезает.

Но вначале, когда вас лишают веры, вам очень больно. Страх и тревога, которые вы подавляли тысячелетиями, но которые все еще живы, немедленно вырываются наружу. Бог не может вас от них избавить, только поиски и переживание истины — а не вера — способны вылечить ваши раны и исцелить вас, сделать вас целостным человеком. А целостный человек для меня — это святой человек.

Итак, если Бога нет и вы начинаете чувствовать страх и ужас, тревогу и тоску, это просто указывает на то, что Бог — не лекарство. Он был всего лишь уловкой, чтобы держать ваши глаза закрытыми. Это был способ ослепления, чтобы держать вас во тьме и внушать надежду, что после смерти наступит рай. Почему после смерти? Потому что вы боитесь смерти; священник говорит о рае после смерти, чтобы успокоить ваш страх. Но страх не исчезает, он просто подавляется и уходит в подсознание. И чем глубже он уходит в подсознание, тем труднее от него избавиться.

Поэтому я хочу разрушить все ваши верования, все ваши богословские теории, все ваши религии. Я хочу открыть все ваши раны, чтобы исцелить их. Настоящим лекарством является не верование, а медитация.

Как только вы избавляетесь от Бога, вы, конечно же, становитесь свободными. Но в результате такой свободы вы наполняетесь тревогой, страхом, ужасом и тоской. Если вы не начнете углубляться в себя в поисках своей истинной сущности, своего настоящего лица, своего будды, вы будете дрожать от страха, вся ваша жизнь будет разрушена, и вы можете сойти с ума, как Фридрих Ницше.

И он — не единственный, кто лишился рассудка. Многие философы покончили с собой, потому что обнаружили, что жизнь бессмысленна; они никогда не пытались заглянуть внутрь себя. Они узнали, что жизнь не имеет никакого значения и смысла... так зачем же продолжать жить?

Один из величайших романов, возможно, самый великий роман всех времен и народов — это «Братья Карамазовы» Федора Достоевского. Прочесть его гораздо важнее, чем Библию, Коран, Гиту по отдельности или все эти книги вместе взятые. «Братья Карамазовы» открывают глубочайшее понимание сути очень многих вещей... Но Федор Достоевский сошел с ума.

Он написал величайший роман в мире, но сам прожил очень несчастную, печальную и исполненную страха жизнь. В нем не было радости, но он обладал удивительной способностью проникновения — интеллектуального проникновения — в любую проблему, с которой в своей жизни неизбежно сталкивается человек. Он затронул все существующие проблемы. «Братья Карамазовы» — это настолько великий роман, что сегодня его никто не читает; люди любят смотреть телевизор. В романе около тысячи страниц, и в ней жаркие споры.