— Расти, — скомандовала она, подбросив крупинку.

И семечко живо послушалось приказа. Айрин всю жизнь выращивала растения и умела это делать. То, что требовало месяцев или даже лет, вырастало по ее приказу за минуты. Когда Айрин была еще ребенком, Совет старейшин оценил ее талант следующим образом: замечательный, но с волшебным, увы, не сравнится. Девочка была вне себя от горя. Ее мать, королева Ирис, гневалась, втайне подозревая, что старейшины недооценили Айрин именно потому, что она женщина. Но доказать, что талантом девочка не уступает родителям, было трудно. Пять лет назад, во время очередного обыкновенского нашествия, когда короли Ксанфа исчезали один за другим, трон на время занял кентавр Арнольд. Именно он провозгласил, что талант Айрин вполне можно считать волшебным. Мать нынешней королевы была довольно холодна с кентаврами, но с этой минуты ее отношение к ним резко изменилось. И с этой же минуты, будто желая соответствовать высокой оценке мудрого кентавра, талант Айрин начал усиливаться. То, что прежде занимало минуты, теперь совершалось в считанные секунды. Постепенно Айрин превратилась в настоящего волшебника. А может, сыграло роль и рождение ее ребенка, одаренного действительно исключительным талантом. Айви обладала даром усиливать способности тех, кто находится рядом с ней, как физические, так и магические. Айрин всегда была рядом с дочкой и помнила, что во время беременности чувствовала себя прямо-таки всемогущей. Странно, что она поняла эту зависимость только сейчас, когда дочка потерялась.

Все эти мысли и воспоминания пронеслись в ее голове очень быстро, потому что семечко не замедлило начать свой путь. Появились стебли, потом большие, плоские, овальные листья. Листья стали крыльями. Крылья захлопали, поддерживая в воздухе на глазах увеличивающееся тело райской птицы. Еще миг — и явился радужный птичий хвост. Следом головка, она же фантастический цветок с нежными лепестками.

— Быстрей, — велела Айрин, и растение, возобновив усилия, стало увеличиваться и увеличиваться. Без волшебной команды оно так и осталось бы маленьким. Еще через пару минут волшебное существо в размахе крыльев в два раза превышало рост самой Айрин и имело массивное, хотя и изогнутое тело. Коричневые корни превратились в ноги, лапы и когти. Хлопающие крылья примяли траву и подняли облако пыли. Райская птица приготовилась к полету.

Зомби смотрели не отрываясь. Таких превращений они в жизни не видели. Умей зомби задавать вопросы, они наверняка бы спросили, почему только одно семечко послушалось голоса Айрин, а остальные в округе как были, так и остались. И волшебница ответила бы: дело не столько в голосе, сколько в том, на каком предмете сосредоточиваешься. Ее воле были подвластны все растения, но она нуждалась только в этом семечке. Но столь сложные вопросы недоступны пониманию зомби. Они и в простых с трудом разбираются.

— Я вернусь через час, дорогой, — пообещала Айрин, усаживаясь на спину птицы. Она всегда любила подчеркивать, что заботится о муже. Забота ободряет мужей, иначе их внимание рассеивается, а это вредит семейной жизни.

Птица получилась такая, что и рукам, и ногам Айрин было за что зацепиться; она не боялась упасть. Усевшись поудобнее, королева послала Дору воздушный поцелуй.

Король кивнул в ответ. Он, сам могучий волшебник, давным-давно привык к волшебным фокусам жены, и теперь его, как и Айрин, волновало только одно: опасность, грозящая ребенку. В поисках Айви он не пропустит ни листочка, ни молодого, ни старого, а на деревьях, растущих в этих местах, листва ох до чего дикая и необразованная.

Айрин толкнула птицу коленом, и та стала подниматься. Сначала дело шло медленно, ведь птица никогда не поднимала груз. Потом взмахи крыльев стали энергичнее, птицеплан набирал высоту. Зомби, задрав головы, продолжали наблюдать. Их любопытство не гасло. Айрин поплотнее обернула зеленую юбку вокруг ног — она понимала, вид снизу не тот, что сверху. В детстве ее очень расстраивало, когда разные негодные мальчишки пытались выяснить, какого цвета у нее панталончики. Теперь она с улыбкой вспоминала эти детские шалости, а зомби вообще было все равно, но привычка осторожничать не умирала.

Птицеплан поднялся выше самого высокого дряхлого шпиля замка повелителя зомби, выше изодранного и грязного флага, выше самых высоких деревьев — теперь, из поднебесья, зомби казались крохотными расплющенными насекомыми. Несомненно, вид сверху гораздо приятнее.

Замок доброго волшебника находился к северу от этих мест. Добраться пешком было почти невозможно, потому что путь лежал через леса, большей частью еще неисследованные. Трудно вообразить, какие там таились опасности! Путешествовать по воздуху гораздо безопаснее... Ой!

Навстречу Айрин двигалась череда тучек, норовистых свинцовых тучек с дымными усами-щупальцами. Встреча не из приятных. Здесь, в неизведанных землях Ксанфа, даже от неодушевленных предметов только и жди подвоха, а тучки любят порой пошалить, просто так, чтобы разрядиться. Грозовые тучи радовались будущей буре — они попыхивали и погромыхивали в предвкушении, потрескивали в ожидании. Нет, лучше уступить им дорогу.

Айрин подтолкнула птицеплан и поднялась выше. Но от злорадных тучек не так-то просто избавиться. Они раздулись и выбросили длинные хвосты, пытаясь окутать Айрин туманом. Они дунули ветром, заставляя Айрин ежиться от холода. Капли влаги осели на крыльях птицеплана, отчего вес птицы увеличился и ей трудно стало держаться в, воздухе. Айрин скрипнула зубами от досады.

Она не привыкла к такому поведению неодушевленных предметов. Когда ее супруг, король Дор, был рядом, камни, мебель, даже вода вели себя примерно, отвечали на вопросы кратко и толково. В этом заключался талант Дора — заставлять предметы говорить. Чудесный талант, замечательный! Благодаря ему Дор стал королем, а она королевой... Но эти тучи до невозможности нахальны! Почему?

Королева извлекла из мешочка, который всегда был при ней, еще шесть семян.

— Растите, — велела она и швырнула семена.

Семена не замедлили дать побеги, появились корни и кудрявая лоза. Между небом и землей расцвели цветы, затем на их месте образовались плоды. Это были арбузы-водопьяны. Для роста им требовалось невероятное количество воды. Обычно они добывали воду из воздуха, а воздух сейчас был полон туч, которые, понятно, состояли из неисчислимых капелек воды. Водопьянам тучки пришлись по вкусу. И чем быстрее они росли — а происходило это волшебно быстро, — тем больше поглощали воды. Первое облако выпили мгновенно. Оно на глазах уменьшилось, увяло и с легким вздохом исчезло. Остальных постигла та же судьба.

Но одна крупная туча — ее венчала серебряная корона — решила бороться. Наверняка это была предводительница стаи. Тучная королева распушилась и окутала туманом любителя попить, но арбуз от этого только выгадал — он начал жадно впитывать стены своей неожиданной тюрьмы и вскоре вышел на свободу. Туча исчезла, а необъятный водопьян, сделавшись еще огромнее, врезался в землю.

Но один кусочек тучи успел оторваться и заспешил прочь, поджав дымный хвост.

— Я с тобой расквитаюсь! — пообещала на прощание уменьшившаяся предводительница. — Попомнишь меня, зеленка этакая!

Айрин усмехнулась — долго придется ждать этому клочку, прежде чем он наберется сил для новых пакостей.

— Вытрись насухо, тучка! — язвительно крикнула она вслед поверженному противнику. Айрин научилась дерзить неодушевленным предметам, потому что те часто дерзили ей. Камни и прочие обнаруживали незаурядную остроту языка, когда на них наступали.

Что-то гулко шмякнулось о землю и зашипело. Там, внизу, грелась у собственного огонька ветхая печурка. Обрушившись на несчастную, водопьян чуть не погубил костер.

Остальные тучи, содержимое которых водопьяны не успели выпить, получили урок и решили убраться с пути Айрин подобру-поздорову. И как раз вовремя. Айрин, как-никак жена волшебника Дора, научилась обращаться с неодушевленными; но сейчас, когда у нее больше не было семян водопьянов, она осталась без оружия. Королевское семейство отправилось в гости к повелителю зомби, надеясь совместить приятное с полезным. Большую часть самых грозных семян Айрин оставила дома.