Но Горби, тоже не дурак, сообразил, что случилось.

— Это они! — крикнул вождь. — Вон их следы! Наверняка среди сучьев оказалась какая-нибудь хитрая невидимая ветка. Она-то своим дымом и помогла им раствориться. Вперед, братцы, по следу!

— Невидимая ветка? — удивилась Айви. — А я все ветки видела.

— Горби не подозревает, какой у тебя талант, — пояснил Хамфгорг. — Он думает, что его дочь и Гарди сделались невидимками из-за какой-то ветки. Ну и пусть себе думает.

Гоблины бежали, уставясь в землю. Но отпечатки ног беглецов вдруг исчезли.

— Гарди поднял Глори в воздух! — весело крикнул Хамфгорг. — Для не слишком сильного гарпия тяжеловата она, но от гоблинов, я думаю, они сумеют оторваться. Нам тоже надо сматываться, и побыстрее.

И они побежали быстрее. Органные меха заиграли вновь, наполняя округу звуками — мягкими и величавыми, словно смывающими все мелкое и некрасивое.

Погоня осталась позади.

— Я так рада, что Глори и Гарди убежали, — сказала Айви.

— А я рад, что мы сами убежали, — добавил Хамфгорг. — Ведь Горби грозил расправиться и с нами.

Да, Хамфгорг правду говорит, рассуждала Айви. Я вот думаю, что все люди хорошие, со всеми дружу, а ведь среди людей и плохие есть, и всякие. Вот мы с Глори подружились, а потом такая беда на нас свалилась. Но Глори хорошая. Глори любит Гарди, и они убежали вместе. Здорово!

Поиски органных мехов, плен, суд, бегство — так и день прошел. Поели фруктов, отыскали гамачное дерево и устроились на ночь. Стэнли сначала было не очень удобно в гамаке, но потом и он приспособился. Все уснули и видели в эту ночь совсем немного плохих снов.

Их стало четверо: Чем, Гранди, горгона и Айрин. Дружеское окружение благотворно влияло на горгону — память мало-помалу возвращалась к ней. Расспросы Айрин, все ее речи потихоньку развеивали туман, повисший над событиями горгониной жизни. Айрин понимала, что горгоне еще повезло: забудочное заклинание задело ее только краем, всего лишь крохотным обрывком. Пройди она через центр, память ее была бы невосстановима. А если бы Зора не приняла на себя проклятие, я была бы сейчас каменной статуей, тут же вспоминала Айрин.

— Мы можем действовать сообща, — внушала королева горгоне. — Гранди будет расспрашивать растения, узнавать об Айви и Хамфгорге. Узнаем, где наши ребятишки, и пойдем туда...

Горгона не возражала. Если бы она присоединилась к нам в самом начале, думала Айрин, поиски могли пойти гораздо успешнее.

— Последнее, что я узнала об Айви, — она в пещере циклопа, — продолжала королева. — Что ж, будем искать пещеру. Айва, которую я неизменно ношу с собой, подсказывает, что с Айви пока все в порядке. Но музы намекали на какую-то близкую беду. Во что бы то ни стало надо найти Айви до наступления ночи.

— До темноты еще много времени. Успеем, — ободрила Чем.

Гранди приступил к расспросам. И ему повезло — многие местные растения и животные знали,, где находится пещера одноглазого чудовища. Циклоп любил мясо и часто охотился в этих местах, так что драконов и грифонов за последнее время в округе сильно поубавилось. Существа поменьше, вечные жертвы драконов и грифонов, радовались, что и на их преследователей нашлась сила, и отзывались об одноглазом охотнике очень тепло. Но и они предпочитали обходить огра стороной.

После всего услышанного Айрин еще сильнее захотелось, чтобы дочь наконец оказалась рядом. Ни к чему испытывать судьбу.

Отряд шел все дальше и узнавал все больше. Так, они выяснили, что циклоп выходит на охоту только ночью. Значит, Айви либо убежала от чудовища, воспользовавшись его страхом перед дневным светом, либо до сих пор сидит в пещере, то есть в плену у циклопа. К огорчению горгоны, о Хамфгорге никто ничего отдельно — не сообщил. Лицо горгоны было прикрыто вуалью, но чувствовалось — она очень печалится. Айрин поддерживало крохотное айвовое деревце, а ее, горгону, что могло поддержать? Мальчик такой глупенький, такой слабый... Айрин сочувственно кивала.

Гранди вдруг остановился:

— Органные меха где-то поблизости.

— Органные меха? — удивилась Айрин.

— Ну это такой природный музыкальный инструмент, — начала объяснять Чем, — полурастение, полуживотное, полуминерал. Он состоит из полых древесных стволов разной высоты, между которыми натянуты те самые меха. Это редчайшее создание ксанфской природы, но и оно дает семена, то есть потомство...

И тут в отдалении и в самом деле послышались какие-то звуки. Они долетали, кажется, с восточной стороны. Глубокие, мощные, долгие, складывающиеся в мелодию, красивую и возвышенную. Айрин прислушалась.

— Играют, должно быть, зрелые меха, — наконец сказала она. — Очень красиво. Когда-нибудь навестим их, но не сейчас. Сейчас нас ждут другие заботы.

— Эх, королева, — сказал Гранди, — орган ведь не просто музычку играет, он рассказывает! И я, голем Гранди, понимаю его рассказ. Где-то поблизости рыскают гоблины.

— Гоблины? — удивилась Чем. — Не может быть. Главные поселения гоблинов находятся к северу от Провала. Отдельные особи могут шататься и здесь, на южной стороне, но это не так уж страшно...

— А вот органчик говорит другое: здесь целый гоблинский вооруженный отряд. Органчик... та-ак... говорит, что вчера гоблины взяли в плен какого-то гарпия, петушка, и... собирались его казнить...

— Казнить петушка? — переспросила Чем. — Да все эти старухи просто ошалеют, когда узнают! Ведь каждый петушок для них на вес золота.

— Вооруженные гоблины шарят здесь? — опомнилась Айрин. — А вдруг Айви попала к ним в лапы! Гранди, что еще говорит орган?

— Да так, ничего особенного... Гарпии насторожились... Петушок пропал... Сколачивают войско против гоблинов... БУДЕТ ВОИНА... и очень скоро...

— Только новой войны между гоблинами и гарпиями нам не хватало — в сердцах воскликнула горгона. — У муженька моего есть записи о прежних войнах, обо всех этих гоблинско-гарпийских зверствах. Теперь-то, конечно, нравы в Ксанфе помягче стали...

— Этих забияк разделяет Провал, — напомнила Чем. — И так длится уже несколько столетий. Есть мосты, но их охраняют люди. Они ни за что не пропустят гоблинов. Да и мосты, как вы знаете, у нас хитрые: один односторонний, другой невидимый. По первому гоблины не рискнут пройти, второй просто не найдут. Можно перебраться, рискнув, по дну Провала, но там наш милый провальный... — Кентаврица на секунду замолчала, потому что ее осенила блестящая догадка. — Я наконец поняла, какую роль в истории Ксанфа исполнял провальный дракон! — воскликнула она. — Он охранял дно Провала, а вместе с этим и мир в Ксанфе! Войны между гоблинами и гарпиями в свое время наносили Ксанфу вред не меньший, чем нашествия обыкновенов. Провальный дракон и с обыкновенами помогал бороться. Не случайно замок Ругна и все прочие цивилизованные поселения людей и кентавров находятся к югу от Провала. Смею утверждать, что цивилизация в Ксанфе сохранилась именно благодаря ему, грозному, но справедливому провальному дракону!

— Значит, Хамфри недаром в свое время пощадил провального дракона, — тихо проговорила потрясенная открытием Айрин.

— Хамфри вообще ничего не делает даром, — важно согласилась горгона. — У моего бедного мужа, — вздохнула она, — всегда все было учтено и рассчитано.

— Голова, что и говорить, — поддакнула Айрин. — Но теперь все иначе: забудочное заклинание разорвалось в клочки, дракон покинул Провал, Хамфри сосет пустышку, древняя вражда грозит воскреснуть. Будущее сулит нам невиданные беды.

— Король Дор, не сомневаюсь, сделает все возможное, чтобы остановить гоблинов, — сказала Чем. — Но нам необходимо торопиться. Детей надо спасти как можно быстрее. Страшно подумать, что случится, если их захватят гоблины.

И отряд направился к пещере циклопа.

И вдруг в небе появились огромные, безобразные, хрипло вопящие птицы.

— Гоблины! Бей их! — каркали они.