Еще одной проблемой было то, что минимальный радиус действия бортовых радаров перехватчиков составлял около 150 метров. Как только в условиях темной ночи цель оказывалась на этой дистанции от истребителя, она исчезала с экрана РЛС. А визуальный контакт с нею еще невозможно было установить. Все, что знал экипаж, так это то, что противник где-то впереди и совсем близко. Все это, конечно, страшно нервировало и держало летчиков в постоянном напряжении. Нечего и говорить — от пилота и оператора радарной установки требовалось огромное доверие друг к другу.

Приток нового оборудования и возросший боевой опыт летчиков сказались на результатах ночных боев уже в первой половине 1941 года, когда резко возросла эффективность действий ночных истребителей. За январь ночники RAF установили 78 контактов с противником и заявили о трех сбитых самолетах. Это составило всего 0,02 % всех потерь Люфтваффе за месяц. В мае того же года эти цифры выросли до 371 контакта и 96 сбитых самолетов противника — потери Люфтваффе в ночных рейдах достигли уже 3,93 %.

Конечно, этого было недостаточно для того, чтобы сорвать ночные рейды бомбардировщиков, но приведенные цифры явно свидетельствовали о наметившихся позитивных сдвигах в этом вопросе. Однако к этому времени взгляды Гитлера обратились на Восток, и большую часть бомбардировочной авиации он перебросил к границе с Россией. С этого момента ночные налеты перестали представлять существенную угрозу для Британии. Время от времени немецкие ВВС предпринимали налеты на острова, создавая дополнительные проблемы при вторжении на малых высотах или использовании скоростных истребителей-бомбардировщиков. Но все они быстро решались, так как на вооружение Британских ВВС поступили новые системы радаров и превосходные самолеты «Москито», которые к концу 1943 года практически заменили «Бофайтеры» в роли ночных истребителей. Британцы также пытались оснастить радаром скоростной истребитель-бомбардировщик «Тайфун», но по различным причинам этот эксперимент себя не оправдал.

Естественно, в первую очередь немецкие бомбардировщики можно было легко обнаружить поблизости от их собственных аэродромов Особенно уязвимы они были именно здесь, взлетая с тяжелой бомбовой нагрузкой или возвращаясь с включенными навигационными огнями.

Вначале «Харрикейны», а впоследствии различные типы двухмоторных самолетов — в первые годы даже не оборудованные радарами — отправлялись с заданием вторгнуться на территорию противника. Секрет успеха заключался в том, чтобы не потревожить немцев, которые, узнав о приближении самолетов вторжения, выключали огни на аэродромах и предупреждали пилотов своих бомбардировщиков, чтобы те летели на запасные базы. Поэтому требовалось особое искусство, чтобы занять позицию между двумя-тремя аэродромами и ожидать возможную жертву. Необходимы были также огромное терпение и молниеносная реакция, чтобы использовать подвернувшийся шанс для атаки. Конечно, отсутствие радаров было серьезной помехой в осуществлении подобной миссии, но запрет на их установку объяснялся довольно просто. Командование Королевских ВВС опасалось, что образцы радаров попадут в руки немцев, которые смогут предпринять против них какие-то меры.

Поддержка бомбардировочных действий силами истребительной авиации началась в мае 1943 года, чтобы воспрепятствовать активности немецких ночных истребителей. И до этого англичане летали над известными аэродромами базирования истребителей Люфтваффе, но отсутствие радаров не позволяло им достигать значительных результатов.

Поэтому первые полеты над вражеской территорией истребителей с радиолокационными установками увязывались по времени с рейдами бомбардировочной авиации. Одновременно в британских ВВС появились новые антирадары системы «Серрейт», способные улавливать импульсы излучения РЛС, установленных на немецких ночных перехватчиках. Эти устройства давали английским летчикам большое преимущество перед врагом, так как позволяли идентифицировать самолет, появившийся на экране радара, даже не вступая с ним в визуальный контакт. Эти и другие подобные электронные чудеса привели к тому, что отныне немецкие ночные истребители находились в опасности с момента взлета и до самой посадки. Волей-неволей асам Люфтваффе все чаще приходилось прибегать к обороне, и это выразилось в уменьшении числа потерь британских бомбардировщиков. Например, в октябре 1943 года их потери в ночных операциях составили 6,6 % от общих потерь, в ноябре — 1,5 %, а в декабре — 0,7 %. Ночная истребительная авиация Германии так и не смогла оправиться от этого поражения.

Основными типами ночных истребителей ВВС Германии были Мессершмитт Bf.110G, который получил третьего члена экипажа и дополнительный топливный бак. Юнкере Ju.88G, переоборудованный из дневного бомбардировщика, и Хейнкель Не.219 — единственный из всех немецких самолетов, созданный специально в качестве ночного перехватчика. Правда, последний был выпущен лишь в очень малом количестве, а высокая удельная нагрузка на крыло сильно осложняла его участие в ночных операциях.

Первым по-настоящему эффективным ночным истребителем Королевских ВВС стал Бристоль «Бофайтер», появившийся в различных эскадрильях, начиная с сентября 1940 года. Это была чрезвычайно мощная машина, которую поднимали в небо два мотора «Геркулес», позволявшие развивать самолету скорость свыше 500 км/час. Она имела очень хорошее вооружение, состоявшее из четырех 20-мм пушек в носовой части фюзеляжа и шести 7,69 мм пулеметов в плоскостях крыла. Если цель попадала в перекрестье прицела, пилоту «Бофайтера» не приходилось дважды нажимать на гашетку. Сам летчик, размещаясь впереди двигателей, имел превосходный обзор, а оператор РЛС располагался в средней части самолета.

Однако лучшим ночным истребителем Второй мировой войны, без всякого сомнения, стал двухмоторный самолет Де Хевилленд «Москито», переоборудованный из легкого бомбардировщика. Он был оснащен двумя двигателями Роллс-Ройс «Мерлин», имел неплохую скорость и быстро набирал высоту. Большая дальность полета позволяла ему совершать рейды на территорию Германии. В отличие от «Бофайтера», «Москито» мог летать и на одном моторе. Вначале его вооружение состояло из четырех 20-мм пушек и четырех пулеметов калибра 7,69 мм, но в дальнейшем посчитали достаточным оставить только пушки. Члены экипажа истребителя располагались рядом, и это способствовало слаженности их действий. У «Москито» был только один недостаток: из-за своих аэродинамических качеств он медленно переходил в пикирование, что требовало от пилота делать определенный допуск при выполнении такого маневра.

Обстоятельства, при которых ночные лётчики-истребители одерживали свои победы, столь различны, что любые сравнения их действий просто лишены всякого смысла. В первые военные годы преобладали оборонительные операции, затем приоритет получила наступательная тактика. Многие пилоты с «кошачьим зрением» действовали вполне успешно, но, конечно, в большинстве своём они уступали по результативности экипажам самолетов, оснащенных радарными системами. Естественно, большое значение имели случайные факторы, а также умение пилотов реализовать представившуюся возможность для атаки. Так, летчик Джон Йен Аллан и его штурман X. Дэвидсон из 256-й эскадрильи на истребителе «Москито» в июле 1943 года всего за 18 ночей сбили над Сицилией 13 немецких и итальянских бомбардировщиков, причем пять — за одну ночь. Через месяц Аллан сбил еще один самолет противника. Однако затем, в ночных рейдах над Европой, он не добился никаких результатов в течение всего 1944 года.