***

Более всего из того, что можно любить, я люблю свободу, которая заключается в доброте, нежности и любви. А зло, грубость, ненависть – это рабство, самое горькое. Рабствующий им – рабствует смерти. А есть ли рабство страшнее самой смерти? В такое рабство попадают люди, измышляющие и творящие зло, грубость  и ненависть. Меня же послали в мир, сказав и предсказав, определив и предопределив: будь грустью и любовью. И я всем своим существом исполняю свой назначение, печалюсь и люблю. Грущу через любовь, люблю через грусть. Разве мне иначе возможно жить в мире, населенном людьми? Моя жизнь в этих пределах, в этих рамках. Я вся сердце, вся – очи,  вся – грусть, вся – любовь, потому меня и потрясает страх, тот милый страх, который знаком только грустной серне…

В своей надменности люди и не догадываются, какие роскошные и чудесные ощущения заключает в себе серна. Меж нами и вами, людьми, зияет пропасть: ни мы не можем перейти к вам, ни вы – к нам. Вы не имеете органов чувств, чтобы ощущать наш мир. Если бы мы, серны, своим сердцем перешли в вас, то попали бы в ад. Некогда мы жили в раю. Вы, люди, превратили его нам в ад. Что для вас беся, то же самое вы для нас. Рассказывали нам березы, что видели сатану, когда он упал с неба на землю (ср. Лк. 10 :18): он упал среди людей и там остался. И, отпав от неба, он заявил, что ему гораздо приятнее среди людей и что он имеет свой «рай» - это они, люди…

Я знаю и предчувствую, что меня ожидает бессмертие лучшее, чем человеческое. Для вас, людей, там, в ином мире, существует и ад. А для нас, серн, только рай. Ибо вы, люди, сознательно и добровольно додумались до греха, зла и смерти и без нашего согласия вовлекли в них нас своей мерзостью и злобой, потому что имели власть над нами. Поэтому вы будете отвечать и за нас: за все наши муки и неволю, страдания и смерть. Вы будете нести наказание за нас и из-за нас… Я слышала, синее небо шептало черной земле эту вечную истину: люди в день Суда дадут ответ за все муки, за все страдания, за все еды, за все смерти всех земных существ и тварей. Все животный, все птицы, все растения восстанут и обвинят род людской за все боли, за все обиды, за все зло, за все смерти, что они им причинили в своем гордом самолюбии. Ибо с родом человеческим, впереди него и за ним, шествуют грех, смерть и ад.

Если бы я выбирала среди существ, то предпочла бы человеку тигра, ибо тигр менее кровожаден; предпочла бы человеку льва, ибо лев менее жесток; предпочла бы гиену, ибо она менее отвратительна, чем человек; предпочла бы рысь, ибо она менее гневлива, чем человек; предпочла бы змею, ибо она менее лукава, чем человек; предпочла бы любое чудище человеку, ибо и самое страшное чудовище менее страшно, чем человек… О, правду говорю, от всего сердца говорю это, ибо человек выдумал и сотворил грех, смерть и ад. А это хуже самого горького, чудовищнее самого чудовищного, страшнее самого страшного во всех моих мирах.

***

Я прислушалась: журчит ручей из слез, люди хвалятся какой-то разумностью. А я сужу о них по их основным делам: греху, злу и смерти. И прихожу к заключению, что, если их разум состоит в том, чтобы придумывать и созидать грех, зло и смерть, тогда это не дар, но проклятие. Разумность, которая живет и выражает себя грехом, злом и смертью, - это наказание Божие. Великий разум – великая кара. Я бы обиделась, если бы мне сказали, что я разумна, по-человечески разумна. Если такой разум – единственное отличие людей, тогда я не только отрекаюсь от него, но и проклинаю. Если бы даже от него зависели мой рай и мое бессмертие, я бы навек отреклась и от такого рая, и от такого бессмертия. Разум без доброты – это кара Божия. А великий разум без великой доброты – это невыносимое проклятие.

С разумом без доброты и нежности человек – это законченный диавол. Я слышала от небесных ангелов, когда их крылья омывались в моих слезах, что диавол – это большая интеллектуальная способность без малейшей доброты и любви. Ведь человек – то же самое, если не имеет доброты и любви. Человек интеллектуален, но без доброты и милости – это ад для моей нежной души, ад для моего печального сердца, ад для моих беззлобных очей, ад для моего кроткого существа. Единственным желанием души становится желание не жить ни в этом, ни в ином мире рядом с человеком, который интеллектуален, но не имеет ни доброты, ни милостивой нежности. Только тогда я соглашусь на бессмертие и вечность. Если же нет, уничтожь меня, Боже, и претвори в небытие!

***

В давние времена – рассказывали мне белые серны – по земле прошел Он, Всеблагий и Всемилостивый, и претворил землю в рай. Там, где Он стоял, там и начинался рай. На все существа и на всю тварь из Него истекала бесконечная доброта и любовь, нежность и милость, благость и мудрость. Он ходи по земле и сводил небо на землю. Звали же Его Иисус. О, в Нем мы увидели, что человек может быть дивным и прекрасным, только если безгрешен. Он грустил нашей грустью и с нами плакал из-за зла, что нам причиняют люди. Он был с нами, противостоя человеческому созиданию греха, зла и смерти. Нежно и милостиво любя все создания, Он ласкал их какой-то божественной печалью и защищал от грехов человеческий, от человеческого зла и человеческой смерти. Он был и навсегда остался Богом нашим, Богом грустных и тоскующих созданий, от самых малых до самых больших.

Только похожие на Него люди милы нам. Они нашего рода. Они наше бессмертие и наша любовь. Душа этих людей соткана из Его доброты и милости, любви и нежности, благости, праведности и мудрость. Их разум божественно мудр, божественно добр, божественно кроток, божественно милостив. И она похожи на светлых и святых ангелов. Ибо великий разум и великая любовь, спаянные воедино, - это и есть ангельское существо.

Поэтому наша любовь вся спешит к Иисусу всеблагому, вседоброму, всемилостивому, всенежному. Он – Бог наш, и Бессмертие наше, и наша Вечность. Его Евангелие более наше, чем человеческое, ибо в нас больше Его доброты, Его любви, Его нежности… О, Благословен Он во всех сердцах и во всех наших мирах! Он – Господь и Бог наш! Он – наше сладкое утешение в этом горьком преходящем мире и наша вечная радость и том бессмертном мире, что настает…