Образованный мулла, мударрис, богослов, казался ему кладезем учености и благочестия. Теперь этот идеал потускнел. Кто заменит его? Может быть, просветитель Каюм Насыри?
Как известно, просветительство представляет собой общественно-политическое движение, направленное против феодализма и его надстройки. В. И. Ленин указал на три черты, характерные для западноевропейских и для русских просветителей: первое – горячая вражда «…к крепостному праву и всем его порождениям в экономической, социальной и юридической области»; второе – «…горячая защита просвещения, самоуправления, свободы, европейских форм жизни и вообще всесторонней европеизации России»; третье – «…отстаивание интересов народных масс, главным образом крестьян (которые еще не были вполне освобождены и только освобождались в эпоху просветителей), искренняя вера в то, что отмена крепостного права и его остатков принесет с собой общее благосостояние и искреннее желание содействовать этому»3.
Наиболее последовательно идеи просветительства были воплощены в деятельности русских революционных демократов В. Г. Белинского, А. И. Герцена, Н. П. Огарева, Н. Г. Чернышевского, Н. А. Добролюбова, Д. И. Писарева. Вопросы общественного развития они решали с революционных позиций и видели в народных массах силу, способную совершить революцию. Последовательные и решительные защитники интересов народных масс, революционные демократы боролись за самое широкое распространение просвещения в народе, передовой демократической науки, культуры, искусства. С позиций просветительства выступали и некоторые либеральные общественные деятели и ученые. Деятельность просветителей в России оказала большое и плодотворное влияние на формирование просветительства у народов России и славянских стран, что нашло яркое выражение в творчестве Т. Шевченко, И. Чавчавадзе, А. Церетели, К. Хетагурова, Абая Кунанбаева, М. Налбандяна, X. Ботева, Я. Домбровского и многих других.
Хотя с просветительскими идеями у татар мы встречаемся и в первой половине XIX века, однако как общественное движение и идеология оно сформировалось лишь во второй половине прошлого столетия, точнее говоря, после отмены крепостного права. Запоздалое появление просветительского движения равно как все предшествовавшее историческое развитие татарского народа обусловили и некоторое своеобразие татарского просветительства. В воззрениях татарских просветителей доминировала отмеченная В. И. Лениным вторая черта. При этом они ориентировались не столько на Европу, сколько на Россию, на русскую прогрессивную общественную мысль и передовую русскую культуру.
Новая татарская литература, исходившая из просветительских идей, носила дидактический, утилитарно-рационалистический характер, ибо писатели-просветители главной задачей литературы считали нравственное воспитание людей. Это был уже реализм, но так называемый реализм просветительский.
Вместо египетского фараона и Иосифа Прекрасного в роли орудия божественного провидения, Сейфульмулюка, который ищет свою возлюбленную Бадигыльджамал, усыпленную силой волшебства, Ибн-Сины, превращающего с помощью алхимии мякину в халву, Тахира и Зухры, сгоревших в огне любви, недоступной простым смертным, в литературу пришли обыкновенные торговцы, муллы, шакирды, живущие на берегах Волги или на отрогах Уральских гор, пришли самая обыкновенная татарская девушка, свахи и иные вполне земные персонажи.
В 1886 году у татар появляется первая книга, которую можно причислить к современной прозе: Мусы Акъегетзаде «Хисаметдин мулла». Через год – первый роман Захира Бигиева «Тысячи и красавица Хадича» – явное подражание переведенному на русский язык французскому роману. Еще через три года выходит в свет второй роман того же автора – «Грехи великие». А затем один за другим появляются рассказы и повести Ф. Карими, Р. Фахретдинова, Ш. Мухаммедова.
В 1887 году выходит из печати первая, хотя и примитивная, пьеса – «Бедная девушка» Г. Ильяси. Она вызывает к жизни еще одно драматическое произведение: «Против бедной девушки», принадлежащее перу Ф. Халиди. В 1899 году опубликована первая пьеса основоположника реалистической татарской драматургии Галиасгара Камала – «Несчастный юноша». Не проходит и года, как в руки читателя попадает его вторая пьеса – «Трое злосчастных».
«В сундучке Габдуллы-эфенди, – пишет Я. Моради, – стали появляться книги рассказов. Он где-то раскопал даже пьесу „Против бедной девушки“, читал ее вслух, доставляя слушателям большое удовольствие. Из персонажей драмы ему особенно понравилась сваха Биби. Габдулла-эфенди часто изображал, как старушка поступила бы в том или ином случае. Когда летом я был в родном Гурьеве, Габдулла писал мне, чтобы подбодрить во время болезни: „Бабушка Биби говорит: в молодости, доченька, это бывает, как заболела, так и выздоровела“.
В одной из статей, написанных позднее, Тукай отмечал: «Много лет назад, когда я был почти ребенком, пьесы Галиасгара-эфенди посеяли в моем сердце любовь к нему, сохранившуюся до сей поры».
Знакомство Габдуллы в Уральске с новой литературой не ограничивается названными выше произведениями. Издатели новых авторов стремились с лихвой окупить свои расходы. Используя торговые каналы, они засылают книги всюду, где живет татарское население, продают в лавках рядом с сахаром, чаем, солью, спичками и мануфактурой. Иные торговцы, взвалив книги на салазки, бродят зимой по деревням. Уральск не был исключением. Когда Г. Хикматуллин, учившийся в медресе вместе с Габдуллой, не выдержав материальных лишений, бросил ученье, Габдулла посоветовал ему заняться книжной торговлей. Надо думать, в сундучке Габдуллы были все перечисленные выше повести и рассказы. Если не хватало денег, чтобы купить книгу, Габдулла брал ее на время у знакомых, пользовался довольно богатой библиотекой семьи Тухватуллиных.
Какие поэты оказали на него влияние в ранней юности? Известно, что он был знаком с поэзией русской, турецкой, в какой-то мере арабской и иранской. Но поэзия любого народа растет и развивается по своим законам, и поэтому внимание Тукая в первую очередь должна была привлечь поэзия татарская.
Произведения татарской поэзии, созданные в течение нескольких столетий до Тукая, можно разделить на три группы: религиозно-дидактическую, суфийскую и светскую. Религиозно-дидактическая поэзия представляла традицию, от которой Тукай отталкивался, которой он противостоял. Светская стала для него на первых порах образцом. Сложнее было отношение Тукая к поэзии суфизма, то есть мистико-аскетического направления в исламе. Питаемая философией пантеизма, она призывала людей отказаться от радостей земной жизни, помышлять только об аллахе и готовить себя к потусторонней жизни. И это, конечно, отвращало от нее Тукая. В статье, написанной в 1907 году и озаглавленной «Наши стихи», он говорит: «Суфи Аллахияр и Утыз Имэни писали мелодичные стихи, но их творчество было связано с суфизмом. Их имена почитались бы сейчас куда более, если бы они хоть каким-то вниманием удостоили реальный мир и живущих в нем людей».
В то же время поэзия суфизма дала таких лириков, как Мавля Колый, Хибатулла Салихов; Шамсетдин Заки, сумевших в русле традиций выразить тоску человека по лучшей, справедливой жизни. Тукай, отбрасывая обветшалые, религиозные идеи суфийской поэзии, не мог пройти мимо ее достижений в области формы и скрытого за отрешенностью от мира человеческого отчаяния.
В двадцатые-тридцатые годы прошлого столетия пользовались большой известностью стихи муллы из деревни Старая Кандала (ныне Ульяновская область. – И. Н.) Габдельджаббара-хазрета. Острослов, жизнелюб и сибарит, он сыпал стихотворными прибаутками, посылая кого-нибудь с поручением, обычно излагал свою просьбу в стихах. Часто влюблялся и писал длинные письма в стихах предметам своей страсти. (Впрочем, отправлял ли он их адресатам, неизвестно.) В стихотворных посланиях девушкам из трех деревень Габдельджаббар Кандалый говорит о любви, которая пламенем сжигает его сердце, пытается зажечь такое же пламя в сердцах девушек, уговаривая их выйти за него замуж. Для пущей убедительности он в розовых красках рисует прелести жизни с мужем-муллой. И наоборот, с натуралистическими деталями и подробностями расписывает однообразие и тяжесть жизни за мужиком. Чтобы разочаровать свою возлюбленную в простом деревенском парне, распалившийся мулла всячески поносит мужика, представляет его грубым, нечистоплотным и неспособным на ласку. Об этих посланиях Тукай писал: «Хотя стихотворения Габдельджаббара Кандалыя-эфенди совсем не бессвязны, многое в них противоречит и благопристойности и поэтичности».
