Успешно применялся следующий тактический прием: на опушках джунглей тщательно обыскивали лиц, покидавших деревни. Нередко обнаруживали приготовленные для повстанцев продукты, изъятие которых обрекало тех на голод. Обычно быстро раскрывались такие хитрости, как набитые рисом велосипедные рамы. Поскольку положение повстанцев становилось все более трудным, они начали сами выходить из джунглей в поисках пищи. Многие из них обнаруживали, что в деревнях, где можно было бы раздобыть провизию, устроены засады, а большинство жителей выдворены из своих домов и по так называемому плану создания «стратегических поселений» перемещены в специальные места.

Отделу специальных расследований большую помощь оказал один из наиболее способных вербовщиков — Эван Дейвис: одно время он служил телохранителем у Черчилля, участвовал в борьбе с малайскими повстанцами. Дейвису было дано специальное задание обезвредить одного из наиболее активных лидеров повстанцев, Го Пенг Тума, который командовал группой, контролировавшей район Джахор на юго-западе Малайи. Все предыдущие попытки освободить этот [54] район успеха не приносили. Дейвису удалось завербовать одного из самых доверенных лиц Го, некоего Рейвена. Рейвен сообщил данные о находившемся глубоко в джунглях лагере Го, который в результате авиационного налета был уничтожен, а Го убит. Дейвис вернулся в Великобританию, где работал в африканском отделе британской контрразведки МИ-5.

Малайя явилась также первым испытательным полигоном для действий Специальной воздушно-десантной службы в мирное время. В 1950 году эскадрон «М» 21-го полка САС был направлен для участия в корейской войне, но после того как его роль взяли на себя американские «зеленые береты», он был переведен в Малайю. Первоначально САС использовалась для оказания помощи полевой полиции в патрулировании подходов к джунглям и охране населенных пунктов. С расширением военных действий САС стала важным инструментом сбора разведывательной информации, особенно в северной Малайе. В районе Теменгор военнослужащие САС находились четыре года и были выведены только в 1957 году. Эскадрон САС прославился своей практикой, известной под названием «прыжки с деревьев». Отряд сбрасывали на парашютах в джунгли с расчетом, что купол парашюта застрянет в ветвях и это позволит солдатам спуститься на землю. Такие операции были прекращены после того, как стало известно, что в каждом десанте по крайней мере один солдат получал серьезную травму. Официально подразделения САС были выведены из Малайи в 1959 году, незадолго до окончательного прекращения антиповстанческой войны.

Но одно из подразделений САС оставалось в Малайе и после 1959 года. Согласно материалу, помещенному в журнале «Фар Истерн экономик ревью», в 1971 году правительство Малайи попросило его покинуть страну. Однако по другим источникам, летом 1971 года САС еще вела боевые действия на границе с Таиландом. Эти источники также утверждают, что САС действовала по обе стороны границы, где были активны малайские повстанцы и бойцы Организации за освобождение Паттани, представлявшей мусульманское сепаратистское движение. Британские солдаты на Кипре утверждают, что они видели мертвых солдат САС в самолете, заправлявшемся на Кипре, который летел из Пананга (восточная Малайя) в Великобританию. В 1975 году министр обороны Великобритании ушел от ответа на заданный ему в палате общин вопрос о том, находятся ли все еще подразделения САС в Малайе.

Победа англичан на полуострове Малакка расценивалась как престижная. Появился «британский вариант» теории борьбы с повстанческим движением, в основу которого был положен ряд простых принципов: во-первых, необходима лояльная и компетентная гражданская служба; во-вторых, простые и [55] скоординированные организационные меры для осуществления быстрых и решительных действий; и наконец, как подчеркнул Темплер, эффективный и надежный разведывательный аппарат. Ряд дополнительных факторов хотя и является важным, но считается характерным лишь для Малайи. Стремясь еще раз использовать свою теорию, британские эксперты, во главе которых стоял Роберт Томпсон {6}, позднее отправились в Южный Вьетнам в составе британской советнической миссии. Хотя предложения англичан и имели определенный вес, но они были приняты лишь частично, что, по их мнению, способствовало окончательному поражению американцев во Вьетнаме.

Африка создавала для Великобритании более сложные проблемы. Для англичан это не было прямой «борьбой с коммунизмом», и они не могли представить эту проблему именно в таком свете. Годы колониального правления породили движение за национальное освобождение, которому колониальные власти не могли найти противодействия. Американцы не были заинтересованы в сохранении колониальной системы, и англичанам рано или поздно предстояло предоставить колониям независимость. Стратегия Великобритании состояла в том, чтобы передать власть в руки местных правителей, имеющих сильную политическую базу, с симпатией относящихся к Западу, а также к проживающим в колониях англичанам, «не зараженных воинственным национализмом или коммунизмом». Правительство Великобритании надеялось убедить новых правителей в странах, получивших независимость, оставить в административном аппарате чиновников колониальной службы из числа англичан. Для всей Африки число таких лиц составило бы около 20 тысяч человек, которые были бы заранее проверены английской контрразведкой МИ-5. Ожидалось, что назначение специально подобранных африканцев на руководящие посты в британских компаниях, действовавших на континенте, и контроль со стороны англичан над экономической помощью будут содействовать тому, что развитие африканской промышленности пойдет по нужному руслу. В то же время будет создаваться впечатление, что правительства африканских стран самостоятельно создают свою индустрию. Колониальные службы безопасности и разведки создали ряд организаций для наблюдения за так называемым переходным периодом. [56]

В основе колониальной философии лежало мнение о том, что предоставление образования африканцам создаст больше проблем, чем разрешит их, так как африканцы считались низшей расой. Тем не менее британские власти приняли решение учредить ряд университетов и колледжей, преподавательские кадры для которых тщательно отбирались. В них африканцам должны были прививать административные и управленческие навыки и убедить в необходимости сотрудничества с белыми колонистами. Таким образом, попытки англичан создать в Африке руководящие кадры, не зараженные идеями национального освобождения, были желанием повернуть историю вспять.

В центральной и восточной частях континента проживало большое число белых колонистов, которые придерживались твердой линии в деле защиты своего привилегированного положения. Это создавало серьезную проблему для британского правительства, которое в основном симпатизировало белым поселенцам и не хотело ущемлять их интересов. Не последнюю роль в этом играло общественное мнение в самой Англии. Пример такой дилеммы можно найти в мемуарах Гарольда Макмиллана, где он приводит мнение одного из губернаторов колоний, фамилия которого не называется, о том, что, хотя его африканские министры не будут готовы к управлению страной еще примерно дюжину лет, отказ в предоставлении колониям независимости вызовет необходимость подавлять политические беспорядки и сажать местных лидеров за решетку. При таких обстоятельствах нельзя осуществлять «подготовку» национальных кадров и вкладывать инвестиции для обеспечения экономической стабильности.

Полицейские силы большинства колоний были созданы по образцу королевской полиции Северной Ирландии в виде полувоенных формирований, обученных владению огнестрельным оружием и способных осуществлять военные операции. Получение от отделов специальных расследований упредительной информации о возможных волнениях, а также точных сведений об их организаторах позволяло сравнительно небольшим полицейским подразделениям контролировать местные конфликты. Отделы специальных расследований брали под наружное наблюдение любое лицо, которое нарушало или могло нарушить статус-кво. В число объектов наблюдения попадали и религиозные деятели, хотя в послевоенные годы основное внимание уделялось возникающим в колониях партиям и профсоюзам. Одетые в гражданское платье офицеры отделов специальных расследований вели записи на собраниях, обращая особое внимание на агитацию к совершению «незаконных актов». Для тех, кто переступал установленные границы, в распоряжении властей находился целый ряд законов, которые обеспечивали подходящие предлоги для [57] ареста. Политическая деятельность и работа по «обеспечению безопасности» в колониях были настолько тесно увязаны между собой, что, когда губернатор по рекомендации отдела специальных расследований запрещал одну местную политическую группировку, он нередко активно поддерживал другую. Однако операции по «обеспечению безопасности» выходили за указанные выше рамки. Так, бывший офицер отдела специальных расследований из Ньясаленда рассказал, что в сферу их наблюдения входила также и церковь. «Религия в странах Центральной Африки являлась альтернативой политике. Местным лидерам она позволяла реализовать некоторые честолюбивые устремления. В Малави мы держали под наблюдением различные религиозные секты с момента их возникновения и не упускали из виду иностранные организации, особенно американские, которые были готовы оказать поддержку оппозиционным сектам. Главная церковь Малави — миссионерская шотландская церковь заняла независимую позицию и поэтому считалась «прогрессивной». Мы осуществляли за ней тщательное наблюдение. Под контролем церкви находился ведущий университет страны. Церковь также вела работу во многих племенах и поэтому была хорошим источником получения необходимой информации».