— Тогда они тебя будут бояться, ведь ты в гневе… ууу… — усмехалась Триш, и в камеру как раз вошла Эмма с конвертом в руках.

— Ну чё, как дела? Кто тебя искал? — Реджина посмотрела на любимую.

— Адвокат, — Свон подсела к Миллс на койку, — сказал, что дело возобновили.

— О, Свон, поздравляю, — Триш присела на койке.

— Я тоже рада, — Миллс поцеловала Эмму, — что он сказал?

— Сказал, что сто процентов вернёт меня к сыну и докажет, кто на самом деле виновен. Сказал, что уже есть улики, доказывающие это.

— Как оперативно, — усмехнулась Триш и взглянула на Реджину.

— Хороший адвокат, — спокойно, безэмоционально сказала Реджина.

— Ещё он сказал, что мне говорить следователю. Реджи, а ты знаешь, кто такой мистер Кристенс? — Эмма вопросительно посмотрела на Миллс.

— Это мой друг Рони, — пояснила Миллс, — я рассказывала тебе про него.

— А… — улыбнулась Эмма, — я попросила мистера Джонса узнать, как Кевин, мама. А он сказал, что попросит это сделать Кристенса.

— Хм, интересно, — Триш слегка усмехнулась, видя, что Эмма не знает ничего про Рони и их с Реджиной прошлое.

— Если ты попросила, значит, Рони узнает, не переживай, — Реджина зыркнула на Триш и приобняла любимую, — а со следователем, главное, выполнять все советы.

— Да эти советы хоть и правильны, но первый раз они мне совсем не помогли, — Эмма посмотрела на конверт, — адвокат дал, интересно, что там.

— Это мне, — Реджина забрала письмо и засунула его под подушку, — потом посмотрю.

— Эй, а вдруг это мне? — возмутилась Эмма, когда Реджина забрала конверт, — вдруг там информация по моему делу.

— Там написано "Миллс", — Реджина улыбнулась, — значит, это мне. Вот когда станешь Миллс, сможешь открывать любые мои письма.

— На свадьбу, чур, меня не забудьте позвать, — Триш вновь прилегла на койку и взялась за журнал.

— Да ну вас, — буркнула Эмма, — не мне, так не мне.

— Вот что ты бурчишь? Я же серьёзно, — брюнетка села подальше и облокотила на себя Эмму.

— Да ничего, — Эмма поёрзала на Миллс, чтобы удобнее улечься.

— А ты что, мне откажешь? — Реджина перебирала волосы Эммы и нежно целовала в макушку.

— Да в чём? — Свон не поняла серьёзности вопроса.

— Стать Миллс, — с улыбкой сказала непринуждённо Реджина.

— Реджи… — Эмма подняла голову и заглянула в глаза Миллс, — ты шутишь же?! Как ты это себе представляешь?!

— Я же сказала, что не шучу, — серьёзно ответила девушка. Реджина очень долго думала над тем, чтобы Эмма была только её. И сейчас это вышло как-то само собой, после того как Эмма сказала о своих чувствах.

— Я… Реджина… ну… — Эмма даже не знала, что сказать. Она просто смотрела на брюнетку и хлопала глазами.

— Стань моей женой? — Реджина сказала это так просто и спокойно, что можно подумать, что они вместе уже не один год.

— Реджи… Я не… Ну ты пойми… это такой шаг… — Свон несла какой-то неуверенный бред. Она совсем не ожидала такого предложения и тем более не думала об этом раньше.

— Ты можешь не отвечать сейчас, и я знаю, о чём ты думаешь, поэтому не тороплю с ответом, — Реджина понимала, что для Эммы ей ещё сидеть одиннадцать лет.

— Просто я… Понимаешь?! Я… — Эмма резко выдохнула и повернулась так, чтобы уткнуться носом в крепкое плечо Реджины, — я люблю тебя, и спасибо за это предложение и время.

Райэн тут же отложила журнал, услышав слова любви от Эммы. Она смотрела на Миллс с явным удивлением, но в то же время взгляд говорил, что подруга её поздравляет.

Реджина тоже улыбнулась Триш и ещё крепче обняла Эмму, — ты мой котёнок и я тебя люблю, поэтому не грузись, а просто подумай.

— Буду, обещаю, — серьёзно сказала Эмма. Ведь за это время, что она в тюрьме вместе с Реджиной, она поняла, что и на свободе хочет быть только с ней и Кевином. Вот только тот срок, что остаётся сидеть Миллс очень тяготил блондинку, не давая вдоволь нарадоваться тому, что скоро она выйдет из тюрьмы.

Миллс могла, конечно, сказать Эмме о том, что она придумала, но не особо хотела, так как ещё боялась, что что-то не сложится, и тогда Свон может обвинить себя.

Год. Целый год жизни в тюрьме. Целый год без сына, который заметно изменился, повзрослел, жил без матери, но, слава Богу, не забыл её, ведь часто спрашивал. Год, за который прошло многое. Арест, тюрьма, унижения, побои, насилие, стойкость, сломленность, свет, который не даёт утонуть во тьме, надежда, благодарность, осознание, любовь. И это только края того самого спектра эмоций, что испытывала Эмма на протяжении этого ужасно тяжёлого года своей жизни.

И вот настал этот день. Дело закрыли, виновный уже под следствием, а невиновная готовится вернуться к сыну. Адвокат доволен, как и клиент, который готов всё отдать за свою любовь. Которая пошла на многое, чтобы быть вместе и которой предстоит самое опасное, чтобы вновь быть рядом с ней и её сыном.

Утро. Завтрак. День освобождения, но вместе с радостной улыбкой на глаза наворачиваются слезы. Шер, которая первой протянула руку помощи и всегда поддерживала, помогала, оберегала. Девушка, которая стала самым лучшим другом. Триш. Девушка подруги. Взбалмошная и смешная. Всегда может поднять настроение и когда нужно сказать то, что взбодрит и заставит двигаться дальше. Женщина стала также дорогой в жизни Эммы. Реджина. Любимая. Которая спасла. Которую полюбила. Которую совсем не хочется покидать. Любовь штука непредсказуемая и сложная. Эмма и подумать не могла, что встретит именно в женской тюрьме свою судьбу, человека, которого полюбит всем сердцем и не захочет расставаться. Но сейчас это предстоит. Эмма не знает, что придумала Реджина. Она лишь знает, что будет писать, приезжать, ждать. Хоть и придётся это делать десять лет. Свон готова пойти на это, ведь она её любит и дождётся.

— Сказали перед обедом, — произнесла Свон, ни на секунду не выпуская Реджину из объятий, наплёвывая на завтрак, смотря только на Миллс.

Миллс впервые в жизни не могла сдержать слёз. Слёз радости и грусти одновременно. Как только Эмма сказала ей, что всё закончилось, что её выпускают, и она вернётся к сыну, Реджина всем сердцем радовалась, но в груди разрывалось сердце. Она надеялась, что увидит любимую через несколько месяцев, что вновь обнимет и скажет, что любит её. Познакомится с Кевином и надеялась, что понравится мальчику. Но это всё были надежды, ведь всё могло сложиться не так, не по плану, что всё, что было, могло рухнуть. Несколько дней Реджина при Эмме была радостной и нежной, а наедине с собой, в присутствии Триш, разрывала себя на части. Это безумно трудное время Реджина хотела провести только с ней. Со своей единственной на всю жизнь любовью.

— Значит, у меня ещё есть время побыть с тобой, — брюнетка крепко прижимала к себе Эмму.

— А мне с тобой, — Эмма, наплевав на охрану и прочих, целовала Реджину. В мокрые глаза, в щеки, в губы. Чувствуя, как у неё разрывается сердце от их уже очень близкого расставания.

— Твою мать, мне и самой плакать хочется. Что же со мной будет, когда ты будешь выходить, — тихо, для Шер говорила Триш. Её прошение об УДО отклонили, и женщине придётся ещё, как минимум, год быть в тюрьме, до следующего прошения и, скорее всего, отказа, что означало, возможно, полный срок заключения.

— Я пробуду здесь столько, сколько здесь будешь ты, — Шер оставалось сидеть чуть меньше двух лет, и поэтому она надеялась, что Триш скостят срок. А по Эмме она знала, что будет очень скучать, но была счастлива за подругу.

— Я не оставлю тебя, я всегда буду рядом, — Реджина тоже целовала любимую.

— Ты всегда будешь в моём сердце, я каждый день тебе буду писать и приезжать часто буду. Я буду ждать тебя, — в который раз говорила Эмма, не сдерживая слезы.

— Если будет возможность твоего УДО, ты ею воспользуешься и будешь меня ждать. Я не верю в тюремные романы на воле. Но верю в нас. Шер, может, это и избито, но я люблю тебя. Первый раз сказала, вот что эти, сопливые, со мной делают?! — махнула на Реджину и Эмму Триш.