Последние семь cобеседований пяти святых отцов, обитавших в пределах Нижнего Египта, преподобный Кассиан направляет "святым братьям" (вероятно, настоятелям монастырей, как можно заключить из предисловия) Иовиниану, Миневрию, Леонтию и Феодору, дабы вступающие в святые обители "навыкли" устроять образ подвижнической жизни "лучше по заповеди тех, которые научились всему из древнего предания и долговременного опыта" [с. 495, 496]. Тематика всех "Собеседований египетских подвижников" такова:
О намерении и цели монаха (Собеседование 1). "Конец нашего обета, — поясняет старец, — есть Царство Божие, а назначение наше, то есть цель — чистота сердца, без которой невозможно достигнуть оного конца" [с. 169].
О [духовной] рассудительности (Собеседование 2). Подается рассудительность благодатью Божией и учит "человека идти царским путем, удаляясь крайностей" [с. 189, 190].
О трех отречениях от мира (Собеседование 3). Они следующие: первое — оставление всех богатств и стяжаний мира; второе — уход от прежних нравов и пороков как телесных, так и душевных, и третье — отвлечение ума от всего настоящего и видимого и созерцание, желание только будущего, невидимого. "Эти три отречения все вместе совершить повелел Господь Аврааму, когда сказал ему: Изыди от земли твоея, и от рода твоего, и от дому отца твоего (Быт. 12, 1)" [с. 208].
О борьбе плоти и духа (Собеседование 4), как явлении, присущем человеку в его земном пути, и о правильном ведении этой борьбы — с помощью благодати Божией. Иногда Господь для нашей же пользы временно оставляет нас. Такое оставление Божие святой пророк Давид считал настолько полезным, что не молился о том, чтобы Господь никогда и ни в чем не оставлял его совершенно, а лишь просил, чтобы это оставление было в меру, по силам: Не остави мене до зела (Пс. 118, 8). "Другими словами, он как бы так говорил: знаю, что Ты для пользы оставляешь святых Твоих, чтобы испытать их; ибо иначе враг не мог бы искушать их, если бы, хотя на время, они не были оставляемы Тобою! Потому не прошу того, чтобы Ты никогда не оставлял меня… Сколько спасительно для меня кратковременное Твое оставление для испытания постоянства любви моей, столько пагубно оставление конечное" [с. 227].
Пятое собеседование озаглавлено так: О восьми главных страстях. Здесь преподобный Кассиан рассматривает страсти, восстающие на подвижника, в той же последовательности, как он делает это и в своем первом творении "О постановлениях киновитян" (см. книги 5-12). К восьми главным порокам он присоединяет еще два: идолопоклонство и хулу. Когда пороки будут побеждены "добродетелями, воюющими против них, то место, которое занимал в нашем сердце дух похоти или блуда, потом займет целомудрие; какое захватила ярость, то присвоит терпение; какое занимала скорбь, причиняющая смерть, тем возобладает спасительная печаль, полная радости; какое попирала гордость, то почиет смирение, и таким образом по изгнании каждого порока места их займут противоположные расположения — добродетели" [с. 258, 259].
Об умерщвлении святых (Собеседование 6). Внезапное убиение сарацинскими разбойниками мужей высокой святости, подвизавшихся в пустыне Палестины, послужило поводом к размышлению о насильственной — страдальческой кончине праведника при постоянном действии Промысла Божия. "Муж праведный чрез смерть ничего не теряет… но что должно было приключиться ему по требованию природы, тому он подвергается по злобе врага не без награды в вечной жизни". Мученик приобретает "обильнейший плод за свое страдание и мзду великого воздаяния". Убийца же "справедливо накажется за звер-скую жестокость" [с. 266, 267].
Немалое внимание уделяет преподобный Кассиан демонологии, действиям злых духов, их влиянию на человека. Этой теме отведены два собеседования — седьмое (О непостоянстве души и о злых духах) и восьмое (О начальствах и властях). Тех людей, которые подвергаются разным искушениям или которые даже одержимы нечистыми духами, не должно отвращаться и презирать. За них подобает непре-станно молиться и сострадать им всей душой. "А святое Причащение нашими старцами не запрещалось им, напротив, они думали, что если бы возможно было, даже ежедневно надобно преподавать им его. Ибо не должно думать, что, по изречению евангельскому (неправомерному в данном случае — К. С.): "Не давайте святыни псам"… — будто святое Причащение поступает в пищу демону, а не в очищение и охранение тела и души. Будучи принято человеком, оно, как пламя пожигающее, прогоняет того духа, который в его членах заседает или скрывается" [с. 300, 301].
Девятое и десятое собеседования — О молитве" — посвящены молитве, раскрытию условий ее успешности, видов молитвы в соответствии с состоянием молящихся. "Если хотим, чтобы молитвы наши восходили не только до небес, но и превыше небес", то должны очистить ум наш "от всех земных пороков и скверны страстей" [с. 326]. Для приобретения непрестанной молитвы рекомендуется частое повторение слов святого Псалмопевца: Боже, в помощь мою вонми, Господи помощи ми потщися (Пс. 69, 2). Этот стих "по достоинству выбран из всего состава Священного Писания. Ибо он объемлет все расположения, какие только могут относиться к природе человеческой и прилично прилагается ко всякому состоянию и всем случаям. Именно он заключает призывание Бога во всех опасностях, заключает смирение благочестивого исповедания, заключает постоянное бодрствование с заботливостью и страхом, содержит сознание своей слабости, чаяние услышания, надежду на настоящую и всегда присущую помощь" [с. 357].
О совершенстве (Собеседование 11) — предлагает наставление о всецелой любви к Богу как высшему проявлению духовного совершенства. "Мы не иначе можем достигнуть сего истинного совершенства, как возлюбивши Бога единственно по побуждению любви, а не по чему-либо другому; поелику и Он прежде возлюбил нас единственно ради нашего спасения, а не по какой-либо другой причине" [с. 373]. "Что касается любви, то она… из совершенных делает их некоторым образом более совершенными" [с. 378].
Двенадцатое собеседование — О чистоте (в смысле совершеннейшего целомудрия) — служит как бы дополнением к предшествующей беседе. Совершенство любви, приводящей к Богоуподоблению, "не может быть достигнуто без совершенства чистоты" [с. 381]. "Совершенство целомудрия состоит в том, чтобы монах в бодрственном состоянии не допускал никакого услаждения похотью, чтобы, и покоясь, во сне не имел обольстительных грез" [с. 400].
О покровительстве Божием, или О том, как благодать Божия содействует совершению добрых дел (Собеседование 13). В данном собеседовании подчеркивается необходимость помощи Божией труженику в его подвиге. Без благодати Божией человек "ничего не может сделать относительно своего спасения" [с. 405].
В четырнадцатом собеседовании — О духовном знании — указывается, что лучший путь к уразумению духовных истин лежит в нравственном опыте христианина. "Кто желает достигнуть созерцания Бога, тому необходимо со всем усердием и силою сначала приобрести деятельное знание" [с. 420]. "Невозможно нечистой душе приобрести духовное знание, с каким бы постоянством ни трудилась в чтении. Ибо никто не вливает какую-либо благородную масть или отличный мед, или какую-нибудь драгоценную жидкость в зловонный, испорченный сосуд. Кувшин, однажды пропитанный страшным зловонием, легче испортит даже самое благоуханное миро, нежели сам примет от него сколько-нибудь приятное благоухание; поелику гораздо скорее чистое повреждается, нежели испорченное исправляется" [с. 434].
Пятнадцатое cобеседование — О Божественных дарованиях — свидетельствует, что сила дарований состоит не в чудесах, а в смирении и чистой любви. Поэтому-то святые отцы "не желали творить чудес; даже и тогда, когда имели сию благодать Святого Духа, они не желали обнаруживать ее, разве только в случае крайней и неизбежной необходимости" [с. 441].
