Как положить начало покаяния (вопрос-ответ № 6) [17].

Как бороться с греховными помыслами, как отличать правый помысл от вредного (в.-о. 7, 14).

Как победить блудную страсть (в.-о. 4, 5).

Как рождается печаль по Богу (в.-о. 34).

Как достигается рассуждение (в.-о. 15) и как отвечать вопросившему (в.-о. 38, 39).

Как говорить и когда молчать (в.-о. 36).

О силе молитвы по вере (в.-о. 11) и о непрестанной молитве (в.-о. 15).

О безмолвии (в.-о. 36, 63, 64).

О смирении (в.-о. 21, 25, 27–31).

Об отсечении своей воли (в.-о. 3, 37, 42).

О раздаче своего имущества — о милостыне (в.-о. 1, 2, 66).

О врачевстве (в.-о. 76).

О совершении "памяти святых" (в.-о. 10).

О сохранении — соблюдении заповедей (в.-о. 20).

Каким путем можно скорее достигнуть спасения (в.-о. 26).

О недопустимости перехода из одного монастыря в другой — "в чужую сторону" (в.-о. 8).

О поведении инока в разных ситуациях (в.-о. 56–62).

Как относиться к разным людям (в.-о. 19, 81). Вот некоторые примеры вопросов и ответов (в сокращении):

В. 10. "Как извергнуть из себя внутреннее зло?"

О. "Попечение о спасении души и любовь к Богу помогают всякому извергнуть из себя внутреннее зло и чисто покаяться".

В. 81. "Каким образом должно исправлять ближних?"

О. "Когда знаешь, что согрешивший человек разумный и принимает слова твои, вразумляя его, скажи: "Брат! Если мы с нерадением делаем дело Божие, это погибель для души. Ну, хорошо ли теперь сделал? Постарайся вперед исправиться". Если же он неразумен, скажи ему: "Поверь мне, брат, что ты стоишь наказания за свое нерадение, и как скоро скажу авве, он строго тебя накажет".

В. 13. Как поступить при "неожиданном вопросе"?

О. "Ничего нет быстрее ума — возведи его к Богу, и Он подаст тебе, что отвечать без смущения".

Богословие преподобного аввы Дорофея носит, по преимуществу, характер аскетический. Великий авва учит не столько тому, как надо верить, сколько тому, как надо жить. В его наставлениях предполагается, что слушающие их знают Истину веры и нуждаются лишь в указаниях способов, путей воплощения ее в жизни, в спасительном подвиге. Поэтому вопросов догматического характера он касается мало и лишь в той мере, насколько они необходимы для раскрытия аскетического идеала. Истины веры у него — это истины святой жизни.

Уже размышления на самую высокую догматическую тему — о Боге, показывают, что образ мысли преподобного аввы не столько отвлеченно-теоретический, сколько аскетико-практический.

Бог, в понимании святого Дорофея, не является чем-то абстрактным, существующим по ту сторону мыслимого. Он рядом с нами. Он любит нас, заботится о нас, посылает нам только полезное, Им мы живем и движемся, ибо Он наш Отец. Поэтому преподобный и говорит о Боге, сопоставляя Его с нашим искренним — подлинным другом и тут же возвышая Его над ним.

Наш земной друг делает нам только хорошее. Если он допустит что-либо по отношению к нам "даже тяжелое", мы принимаем и это, будучи уверены, что друг все делает любя. "Тем более, — убеждает преподобный, — должны мы думать о Боге, Который создал нас и привел нас из небытия в бытие, вочеловечился нас ради и умер за нас, что Он делает с нами все по благости Своей и любя нас" [с. 148].

Друг наш, хотя и делает все любя, жалея нас, но он может нехотя — по своему незнанию или недостаточности благоразумия — и нанести нам вред. "О Боге же мы не можем сего сказать, ибо Он есть источник премудрости, знает всё, что нам полезно, и сообразно с сим устрояет все касающееся до нас, даже и самое маловажное" [с. 148].

Наконец, друг наш, имея самое доброе к нам расположение и желая всячески поддержать нас, не всегда имеет достаточно сил и средств для сего. Но о Боге сказать этого нельзя, ибо Он всемогущ — Ему все возможно, невозможного для Него нет. "Итак, — заключает великий авва, — мы знаем о Боге, что Он любит и щадит Свое создание, что Он есть источник премудрости и знает, как устроить все касающееся до нас, и что Ему нет ничего невозможного, но все служит воле Его. Мы должны также знать, что все, что Он ни делает, делает для нашей пользы, и должны принимать это с благодарностью, как от Благодетеля и благого Владыки, хотя бы то было и скорбное. Ибо все бывает по праведному суду, и Бог, Который столько милостив, не презирает ни малейшей нашей скорби" [с. 148].

Обе эти темы у преподобного Дорофея лишь выдвигаются. Представляются они как единое целое.

Господь сошел на землю, воплотился, стал ради нас человеком, во всем подобным нам, кроме греха, дабы "подобным исцелить подобное" [с. 22]. "Он, — учит святой авва, — принял самое естество наше, начаток нашего состава, и сделался Новым Адамом, по образу Бога, создавшего первого Адама, обновил естественное состояние и чувства сделал опять здоровыми, какими они были вначале. Сделавшись человеком, восставил падшего человека, освободил его, порабощенного грехом и насильственно им обладаемого" [с. 22]. Воплотившийся Господь освободил нас "от мучительства вражия", низложил всю его силу, сокрушил крепость, избавил, освободил нас от его владычества, от повиновения врагу и рабства, "если только мы сами не захотим согрешать произвольно" [с. 22]. Он очистил нас "Святым Крещением от всякого греха, ибо Святое Крещение отъемлет и потребляет всякий грех" [с. 22].

Преподобный отмечает, что Бог создал человека по Своему образу. Этот образ Он видит в бессмертии, самовластии, украшении "всякой добродетелью" [с. 20] (Ср.: с. 144). Все прочие суждения о человеке уходят в область аскетики. Так, объясняя изречения: Воздадите Образу сотворенное по образу и Почтим Первообраз, преподобный призывает: "Научимся сему от Апостола, который говорит: Очистим себе от всякия скверны плоти и духа (2 Кор. 7, 1). Соделаем образ наш чистым, каким мы и приняли его, омоем его от скверны греха, чтобы обнаружилась красота его, происходящая от добродетелей… Познаем свое достоинство… Не будем оскорблять образа Божия, по которому мы созданы" [с. 194, 195]. Когда кто пишет портрет царя, то употребляет для сего (чтобы не обесчестить правителя) дорогие, самые лучшие краски, и старается изобразить его как можно величественнее и изящнее, чтобы смотрящие на него думали, что видят самого царя. "Так и мы, созданные по образу Божию, не будем бесчестить своего Первообраза" [с. 195].

На человеческую душу преподобный Дорофей смотрит глазами святителя Григория Нисского. "Душа, — повторяет он утверждение Нисского архипастыря, — состоит из трех частей: вожделевательной, раздражительной и разумной" [с. 199]. А проявление сил души святой авва объясняет словами Евагрия: "Разумная душа тогда действует по естеству, когда вожделевательная часть ее желает добродетели, раздражительная подвизается о ней, а разумная предается созерцанию сотворенного" [с. 200].

Хотя святой Авва неоднократно обращает свой взор к конечным судьбам мира (есть даже одно — 12-е — поучение "О страхе будущего мучения…"), но и здесь наблюдается та же картина — освещение в нравственном аспекте.