Лядвия успокаиваются и выздоравливают, как только Бог снова поселяется в человеке и начинает действовать в нем. Следовательно, изменение внутреннего человека есть внутреннее обновление, возрождение, воссоздание и другие глубинные изменения, которые вызывает в личности действие Святого Духа.
Все мы знаем, что Дух Святой меняет человека. Без этих изменений нет человека, живущего в Нем. Как дуновение ветра прикасается к нашей коже, и мы согреваемся или зябнем, так и внутренний человек ощущает изменения под воздействием Духа Святого.
Ветхий Завет для описания схождения Святого Духа использовал сравнения с ветром, даже с порывами ветра, сильного, дуновение которого становится целым событием для человека. Дух дует. И там, где Он дует, остаются Его следы. Поэтому изменение внутреннего человека означает изменение, которое он испытывает на себе от схождения Святого Духа.
На мне поставят пятно, и я буду черным. А что мне сделать, чтобы сделаться белым и светящимся? Для этого необходимо прикоснуться к свету. Меня осияют, и останутся на мне лучи солнца. Тоже самое происходит при вхождении Духа Святого в нас.
Изменение внутреннее не есть изменение сущности человека, но его таинственное превращение, когда тот, сохраняя свою сущность, приобретает нечто, что действует в нем, — Духа Святого. Входя в общение с Ним, человек таинственным образом изменяется.
Предположим, вот я сплю, встаю утром, пою песню, пью, бегу, делаю все, что необходимо. Но в то же время ветер дует, и свет светит, и все кругом омывает меня и обнимает. Так и Дух Божий. Он все видоизменяет, преображает, делает иным. Моя сущность остается той же, но моя личность изменяется. В ней просыпается ее духовное лицо. Я приобщаюсь Духу Святому и Его духовным дарам.
Изменение означает некое постоянное приятие Святого Духа, смешение с Ним в энергиях Его, в Его благодати. И страшит меня то, что это Его не имеющее предела, поглощает все мое ограниченное, но при этом не истребляя и не пресуществляя его сущности. Я продолжаю оставаться самим собой, но вместе с тем становлюсь богом. Велико непрекращаемое действие Духа Святого в нас, когда мы имеем Его в себе, постоянно Его ищем, за Него терпим страдания, Его любим, стараемся не огорчать, следуя словам Писания: не оскорбляйте Святаго Духа Божия (Еф. 4, 30).
Через стяжание Святого Духа я получаю благодать и сам становлюсь духовным даром. Делаюсь одним из пророков, поставленных в Церкви Святым Духом, и в то же время становлюсь исполнением пророчества. Святой Дух входит в меня, я принимаю все Его дары. Смиренный и бедный, ничтожный по своей сущности, я становлюсь богатым, великим и бессмертным царем, вечным по ипостаси, которую создало во мне приобщение Святому Духу.
Итак, как мы уже говорили, изменение внутреннего человека Богом есть смерть и новое рождение. Смерть того, кем я был, и рождение того, кем меня создал Дух Святой. Поэтому всегда говорится одновременно о смерти и о рождении. Крещение — это рождение, то есть возрождение человека, которое, однако, может быть и в семьдесят лет. Крещение, по сути, — это смерть. Смерть, из которой выступает Сам Христос. Крестившийся во Христа, в смерть Его крестится, чтобы во Христе воскреснуть (см.: Рим. 6, 3 — 6). Вот то изменение, что происходит в человеке.
Это мистический опыт нашего внутреннего человека. Его нельзя постичь умом, но можно в один день неожиданно для себя в себе разглядеть. Ты смотришь на себя и видишь, что уже возмужал, окреп, у тебя появилась седина. Та не понимаешь, как это произошло, но просто видишь это как результат. К этому выводу приходит не твой ум, но твои наблюдения. Так же по изменениям, произошедшим в человеке, можно распознать действие Святого Духа в нем.
Это радование внутреннего человека и наполнение его новой жизнью во Святом Духе, обновлением и совершенствованием в Нем, делает нас причастными возрасту Христа [13] в том смысле, что Он весь входит в нас, и возрастает в нас. Итак, это вот изменение есть вторая мистическая примета принятия Святого Духа.
Так спокойно и безмятежно мы живем. Но однажды, пристально взглянув на себя, мы различим те приметы, которые только что перечислили: непрестанное радование сердца, невидимое, мистически действуемое и истинное изменение внутреннего человека. Беседуя с Богом, в мгновения смирения, самоуничижения, плача, мы открываем их в себе, видим по благодати Бога силу, данную Им, и дары, которыми Он нас преисполнил.
***
Третью примету, о которой надо сказать особо, я бы назвал держанием за руку. Бог держит нас за руку, когда мы живем во Святом Духе. Что такое держание за руку? Нечто большее того, о чем мы сказали прежде. Эта примета заметна лучше других. Это не мистическое изменение нашего внутреннего человека, но то, что владеет нами внешне и вырывается наружу.
Как кипящая вода поднимает крышку кастрюли и выбегает из нее, так и Святой Дух не в состоянии все время тесниться взаперти. Стяжание Святого Духа отражается на лице человека и выливается через его глаза, по которым легко узнать о внутреннем состоянии. Ты чувствуешь, как Бог держит такого человека за руку.
Что же означает держание за руку? В приподнятом настроении ты идешь по дороге. Чему ты радуешься? Ты уверен, что избрал верный путь. Но представь себе, что тот, к кому ты идешь, неожиданно оказывается прямо перед тобой, берет тебя за руку и вы вместе идете дальше. То же делает и Бог. Он берет нас за руку, и рядом с Ним, бок о бок, мы продолжаем начатый путь.
Как дивно описал святой Симеон Новый Богослов свои взаимоотношения с духовным отцом! Старец уводил ученика в горы, лесистые долины, приводил к источнику и приклонял его голову, чтобы тот испил воды. Они были вместе — учитель и ученик. Точно также и человек с Богом. Ты следуешь за Ним, идешь с Ним рядом. И вдруг видишь, как Он появляется перед тобою (и удивительная вещь) берет тебя за обе руки.
Вы словно два близких друга. Один по–дружески обнимает другого, трясет его за плечи. Ты радуешься таким доверительным отношениям, равенству в дружбе. Так и человек с Богом, Который к нему приходит, берет его за обе руки. Он смотрит на тебя, ты глядишь на Него и недоумеваешь: «Неужели это я?», «Неужели это Он?» И сам себе отвечаешь: «Да, это я», «Да, это Он».
Прекрасный образ. Это величие другого рода. Величие дружбы, величие любви. Это не просто Тот, Кто ведет тебя, но Тот, Кто сейчас играет с тобой, ты Его целуешь, Он целует тебя, ты Его любишь, Он любит тебя. Луч солнца играет с гладью моря. Им подобны игры Бога и человека, времени и вечности.
Ты смотришь на Него, Он — на тебя. Ты глядишь на Него, Он — на тебя. И когда ты, ошеломленный в конце концов внезапно оказываешься перед Ним и начинаешь привыкать к Нему, и относиться уже как у другу, тогда Он неожиданно тебя хватает и прижимает к Себе. Ты чувствуешь Его объятья, Его дыхание, биение Его сердца, Его пульс, ощущаешь треск Его костей. И говоришь: «Да Он же совсем, как я!» Нет, это я стал подобным Ему. Я был поглощен Им, стал одним с Ним, уподобился Ему, а не Он мне.
Бог обнимает тебя и прижимает к Себе, чтобы ты сделался подобным Ему и чтобы то, что было два, стало одним. Его единого ты обретешь в себе. И ты стараешься понять, что отныне находится внутри тебя. Ум? Сердце? Тело? Душа? Небо? Все переплелось. Ты идешь по улице и видишь дом. Но если ты зайдешь в это здание и попытаешься посмотреть на него как бы снаружи, не сумеешь, как не сможешь хорошо разглядеть и что–либо другое, будучи погруженным внутрь него.
Точно так же происходит, когда ты погружен в Бога, а Бог в тебя, и не существует никакого прикрытия, ни предвидения, ни глубины, ничего. Но одно лишь желание смерти, о которой мы можем помыслить заранее. Желание смерти возникает, когда ты теряешь прекраснейшее чувство единения с Богом.
Бог держит тебя за руку. Постепенно это превращается в приятную и сладостную игру, к которой ты привыкаешь и все более и более ощущаешь ее. Бог поднимает тебя, ты поднимаешь Его. Он поднимает тебя в любви Своей и держит до тех пор, пока не произойдет то прижимание. Ему на смену обязательно придет отвержение. И так повторится вновь и вновь для нашего духовного возрастания. Бог хочет смирить нас потерей и возвеличить вновь приобретенным, еще более смирить и показать нашу наготу, когда снова мы Его лишимся, и тогда еще более Господа возжелаем и поймем, что ни к чему не стремимся так, как к смерти.
