От Ричарда не ускользнуло, с какой надеждой тетушка посмотрела на его жену. Он понял, что леди Августа прибыла по очень важному делу. Ничем не выдав своих мыслей, он подал ей бокал мадеры и поинтересовался, надолго ли она приехала.

– Дня на два, на три, – ответила леди Августа. – К сожалению, я не могу долго пользоваться вашим гостеприимством, так как должна ехать в Кент, к Джейн. Мой племянник Джордж, старший брат Джейн, прислал письмо с требованием, чтобы моя племянница поехала с ним в Париж, где уже собралось все семейство. Но Джейн, судя по всему, не хочет ехать во Францию. Перспектива жить в Париже в обществе родителей, брата, старших сестер и их мужей ее не устраивает. Можно ли ее винить за это?

– Почему бы ей не остаться в Бате с вами, мэм? – спросила Элизабет.

– Потому что я старая женщина и, как все старики, очень эгоистична. Я довольно хорошо лажу со своим братом, отцом Джейн, но совершенно не выношу его жену. Десять минут в компании графини любого выведут из себя, в том числе и меня. Из племянников и племянниц одна Джейн мне по душе. И вот я решила, пока все их семейство в Париже, спокойно пожить в столичном доме Бересфордов. Может, в последний раз.

Леди Августа подняла бокал и отпила немного вина.

– Но с тех пор как Джейн уехала из Бата, меня не оставляет в покое мысль, что я должна поехать в Лондон вместе с ней. Когда Джейн гостила у меня, она была чем-то подавлена и выглядела такой печальной. Вот я и подумала, что, проведя несколько недель в Лондоне, Джейн развеется и повеселеет.

Хотя Ричарда последнее замечание насторожило, внешне он остался совершенно спокоен, но Элизабет не скрывала своего удивления.

– Когда Джейн жила у нас, она пребывала в прекрасном настроении. Что же могло так расстроить ее? – недоумевала Элизабет. – Правда, она очень переживала за своего друга детства, Перри Пентекоста…

– Да, она мне рассказывала о нем, – подтвердила леди Августа. Она уже поняла, что супругам Найтли ничего не известно о судьбе Джейн после того, как она покинула их гостеприимный дом. – Вот уж о ком бы я не беспокоилась, так это о матери Перри, леди Пентекост, – продолжила леди Августа. – Пренеприятная особа! Но раз Джейн приняла так близко к сердцу судьбу своего друга, я ей помогу. Это еще одна причина, почему нам надо съездить в Лондон. У меня там есть один знакомый, который, я надеюсь, внесет ясность в это запутанное дело. Ричард, ты, наверное, знаешь его. Это сэр Бартоломью Радж.

– Да, я слышал о нем. Но он для меня слишком важная птица. Один из приближенных регента, если мне не изменяет память, – отозвался Ричард.

– Да, что не мешает ему оставаться глупцом, – заметила леди Августа, по привычке высказывая все, что придет ей в голову. – Такие с возрастом не умнеют. Но если вам нужно что-нибудь разузнать, обращайтесь к нему – он в курсе всех дел.

Леди Августа допила вино и поднялась с кресла, опираясь на трость из черного дерева.

– Проводи меня в мою комнату. Мне надо переодеться к ужину. А по пути зайдем в детскую, мне не терпится увидеть твоих детей, – скомандовала гостья.

Элизабет с радостью согласилась показать леди Августе своих детей. В детской тетушка провела не меньше часа, восхищаясь маленькими ангелочками и делая комплименты их матери.

За ужином леди Августа вела нить разговора и оказалась прекрасной рассказчицей, отчего у Ричарда создалось впечатление, что она – самый значительный член семьи Бересфордов.

После ужина все перешли в гостиную и начали играть в карты, как вдруг тетушка заявила, что ей нехорошо. Сначала она не хотела, чтобы вызвали доктора, но потом ей стало хуже, и она уступила настойчивым просьбам хозяев дома.

По описаниям Джейн леди Августа решила, что доктор Кэррингтон отнюдь не красавец, и внутренне недоумевала, как Джейн могла увлечься человеком неприметной наружности и к тому же незнатного происхождения. Но когда доктор вошел в комнату и начал разговор, она поняла, почему ее племянница влюбилась в этого грубоватого, но очень привлекательного мужчину.

– Что вас беспокоит, мэм? – вежливо поинтересовался доктор, и леди Августа была поражена, как подействовал на нее глубокий бархатный голос молодого человека.

– У меня в груди какое-то стеснение. У меня такое бывает довольно часто, но Элизабет настояла, чтобы вызвали доктора, – ответила мнимая больная.

Доктор сел на край постели и, раскрыв свой саквояж, достал деревянную трубку.

– Что это? – недоверчиво спросила леди Темплхерст.

– Это называется стетоскоп, мэм. – Доктор приложил один конец стетоскопа к груди леди Августы и слушал целую минуту. – Его изобрел один французский врач. Рассказывают, что однажды его вызвали к молодой, но очень полной леди, которая жаловалась на боли в сердце. Учитывая ее пол и возраст, доктор пришел к выводу, что он не сможет прослушать ее, как обычно, приложив ухо к груди. И тогда он придумал стетоскоп.

– Я была бы чрезвычайно польщена, если бы молодой человек прижался щекой к моей увядшей груди, – усмехнувшись, заметила леди Августа.

В серых глазах доктора промелькнули озорные искорки.

– Я скажу Элизабет, что вы притворяетесь, мэм. Вы абсолютно здоровы.

– Я хотела увидеть вас, чтобы отблагодарить за помощь, которую вы оказали Джейн, – призналась леди Августа. Она заметила, как доктор вздрогнул, и его красивые серые глаза на мгновение потеплели, выдав тщательно скрываемую тайну. – Джейн рассказала мне, что произошло с ней по дороге в Бат, – продолжала леди Темплхерст, прочитав в глазах доктора все, что ей было нужно.

– Не стоит благодарности, мэм. Ничего особенного я не сделал, – сдержанно возразил Том. – Рад слышать, что ваша племянница доехала до Бата без приключений.

Том закончил обследование «больной», не проронив ни слова.

– Ваше сердце работает как часы. Сейчас я оставлю снотворное, чтобы вы хорошо выспались с дороги, а завтра пришлю лекарство, которое снимет неприятные ощущения, появляющиеся у вас после еды.

Когда Том ушел, леди Августа не знала, что и думать. Противоречивые мысли одолевали ее. Вдруг в дверь постучали, служанка открыла – на пороге стояла Элизабет.