— Кэролайн… — простонал он, прижав ее руку к губам. — Жена моя…

Вокруг сгущались сумерки. Ветки деревьев раскачивались на ветру, задевая стеклянные стены теплицы. Только сейчас Брент вспомнил, зачем он сюда пришел.

— Уже поздно, милая, — тихо сказал он, осторожно приподнимая ее со своих колен.

— Я пока не хочу уходить.

Он провел пальцами по ее волосам.

— А что, если Розалин, Шарлотта или ее здоровяк муж — как, бишь, его зовут? — придут сюда посмотреть, почему мы задерживаемся? Я не хотел бы, чтобы меня застали голым.

Она резко села, и Брент усмехнулся:

— Увидев, что ты одета и сидишь на мне верхом, они могут подумать, что ты насилуешь своего мужа.

Она засмеялась, прикрыв рот ладонью.

— Я в самом деле тебя изнасиловала, разве не так?

Он кивнул.

— Только я разрешил тебе это сделать.

Она нагнулась и поцеловала его в щеку, потом повернулась и села на скамью рядом с мужем.

— Ничего себе! — засмеялась она, искоса глянув на символ его желания.

— Что-то ты не смеялась, когда эта штучка так уютно гнездилась в твоем теле, моя дорогая Кэролайн, — серьезно заявил он, вставая в полный рост.

Она посмотрела ему в глаза, пытаясь спрятать улыбку.

— Не думай, что я потешаюсь над тобой, Брент. Просто мне смешно, что мужчины задирают носы и щеголяют своим превосходством, а сами так беззащитны перед нами,

женщинами.

Он быстро надел брюки.

— Я всегда считал, что женщины рождаются с умением помыкать мужчинами. Теперь же я понимаю: женщины не виноваты. Просто мужчины слишком беспомощны перед их чарами.

Кэролайн с любопытством взглянула на него. Он схватил со скамьи свою рубашку и сел, чтобы надеть сапоги.

— Теперь я понимаю, что ты не помыкаешь мною — точно так же, как Шарлотта и твои сестры не помыкают своими мужьями, а Стефани не помыкает твоим отцом…

Она засмеялась.

— Просто со временем мужчина и женщина привязываются друг к другу.

Брент встал перед ней, полностью одетый.

— Ты имеешь надо мной большую власть, Кэролайн. — Он смущенно усмехнулся. — Конечно, потом я пожалею об этом признании, но я просто масло в твоих руках, малышка.

Улыбаясь, она встала и обхватила его лицо ладонями.

— Нет, ты не масло, мой милый. Ты… шоколад.

Он вопросительно вскинул бровь и скрестил руки на груди.

— Почему шоколад?

— М-м-м… ты таешь от моих прикосновений, а на вкус ты очень сладкий.

— Я нравлюсь тебе на вкус?

Она громко вздохнула и покачала головой, потом быстро подошла к столу и накрыла крышкой подаренную коробку с записями.

— Только мужчина может заниматься сексом без любви.

— Значит ли это, что ты меня любишь, Кэролайн? — тихо спросил он и тут же спохватился.

Ему хотелось забрать свои слова обратно или превратить их в шутку, но в глубине души он с нетерпением ждал ответа.

Она подняла голову и внимательно посмотрела ему в глаза, потом хитро усмехнулась, взяла коробку и небрежно подошла к письменному столу.

— Я никогда не признаюсь тебе в любви первой, Брент.

— Ты хочешь сначала услышать признание от меня? — раздраженно спросил он.

Она пожала плечами и принялась укладывать книги стопками.

— Я знаю: ты никогда не скажешь мне о своей любви. Ты просто не веришь в это чувство.

— Не заставляй меня, Кэролайн, — быстро перебил он. Ее поразила неожиданная холодность его тона.

Она выпрямилась.

— Ты меня любишь? — спросила она убийственно спокойным тоном.

Брент не был готов к такому вопросу.

— Нет, — ровным тоном ответил он.

Она моргнула и потянулась к коробке с записями.

— Я понимаю: в тебе говорит мужское самолюбие. Но ты забываешь о том, что я могу зачать твоего ребенка. Или наша близость значит для тебя не больше, чем связь с куртизанкой? — Кэролайн вскинула голову и пошла к двери. — Ты лжешь нам обеим, Брент, и мне больше нечего тебе сказать.

Больше всего на свете он боялся быть отвергнутым женщиной. Его мать и сестра пренебрегали им, теперь настала очередь Кэролайн… И все же он не забыл, что должен как-то оградить ее. Ничего не остается, как сделать вид, что сердится на нее.

— Тебе придется на время оставить теплицу, — холодно бросил он в следующую минуту.

Она резко остановилась, потрясенная.

— Почему?

— Потому что я так хочу. Кэролайн помертвела.

— Ах вот как? Ты отбираешь у меня теплицу, потому что я не хочу признаваться тебе в любви?

Он медленно повернулся к ней.

— Вот уж не думал, что ты можешь сказать подобную глупость, Кэролайн.

В ее огромных глазах плескались обида и растерянность. Но Брент знал, что поступает правильно. Он должен ее защищать.

— Я прошу тебя не ходить в теплицу, потому что я твой муж и мое слово — закон. И не жди от меня никаких объяснений. — Он подошел к Кэролайн и взглянул на ее побледневшее лицо. — А теперь можешь идти.

Она смотрела на него, растерянно прижимая к груди коробку с записями. Из глаз ее катились слезы.

— Ты не муж, — задушенно прошептала она, — ты негодяй.

Эти слова больно задели Брента. Он хотел к ней прикоснуться, но она оттолкнула его руку, нагнулась и поставила подаренную коробку на пол.

— Мне ничего от тебя не нужно, — сказала она и вышла из теплицы, горделиво вскинув голову.

Шарлотта поняла, что беременна. Кажется, она зачала в Мирамонте — там, где сама родилась двадцать восемь лет назад.

Она оглядела сад и с улыбкой села на каменную скамью, вдыхая цветочные ароматы. Полуденное солнце пригревало спину. Ей хотелось родить сына дома, в Америке. Он вырастет свободным от условностей и выберет себе занятие по душе.

Карл скоро узнает о ребенке. Она сообщит ему эту новость тогда, когда они отплывут от берегов Англии. Шарлотта долго не могла забеременеть, он уже потерял надежду и вот наконец-то свершилось: она носит под сердцем их сына.

Она знала, что у нее будет мальчик. А потом, может быть, Господь подарит ей девочку…

Шарлотта вздохнула и поплотнее запахнулась в темно-серую шерстяную мантилью.

Она приехала в Мирамонт, чтобы наладить отношения со своим упрямым братом. Он редко разговаривал с ней и Карлом, и это общение было до смешного официальным и холодным. Шарлотта прожила здесь уже семь недель и начала сомневаться, что у нее что-то получится.

Последние два дня она пребывала в меланхолии. Карл буквально вытолкнул жену на прогулку. Что с ним будет, когда он узнает причину перепадов ее настроения?

Она тихо засмеялась и подняла глаза. Перед ней вдруг возник ее брат. Он стоял, заслоняя солнце своей крупной фигурой, и смотрел на нее так, как будто она сделала что-то плохое.

— Этот цветущий сад — дело рук моей жены. 3;абавно, правда? — небрежно спросил Брент.

Она вздохнула, привалившись спиной к стене.

— А по-моему, здесь чудесно. Потому-то я сюда, и пришла. К тому же по-настоящему забавными могут быть только мужчины.

— Мужчины? — Он сел рядом с ней на каменную скамью. — Удивительно, как нам удается хоть что-то делать правильно.

— Ты прав, — согласилась она с улыбкой. Он усмехнулся.

Теперь Шарлотта поняла, что он пытается пойти ей навстречу, и сейчас им никто не мешал. Она не видела брата больше шести лет, но до ее отъезда они были очень близки. Ей хотелось вернуть эту близость. Несмотря на обиду, она сильно его любила.

— Тебя что-то тревожит? — невинно спросила она, совершенно точно зная, чем он озабочен.

Брент громко вздохнул.

— Я просто… думал… — Он помолчал, откинувшись назад и уставясь пустым взглядом на цветущие розы. — Ты знала, что она ходит в теплицу?

— Конечно, знала. Если бы ты хоть немного подумал своей головой, ты бы тоже это понял.

Он сбоку посмотрел на нее. Выражение его лица напоминало удивление маленького ребенка.

Шарлотте стало смешно. Она еще никогда не видела брата, великого графа Уэймерта, таким растерянным.