Сделав последний шаг, буквально за мгновение до того, как боевик Эрнандеса успел обернуться, Дэвид Холден вонзил свой нож в сонную артерию на его шее. Глаза человека широко раскрылись в предсмертной агонии; Холден едва успел отвернуться в сторону, чтобы хлеставшая фонтаном кровь не попала ему в глаза или в рот, затем аккуратно, почти беззвучно, опустил мертвое тело в ярко-зеленый широколиственный кустарник.

Холден торопливо вытер лезвие ножа о штаны мертвеца, потом перерезал ремень, сорвал с тела оружие и снаряжение. Затем он скрылся в кустах.

Убитый им человек был вооружен автоматом «Узи». Холден взял его себе, предварительно проверив, как он работает; затем прихватил сумку с запасными магазинами, подтянув ее ремень до необходимой длины.

Пистолет и нож были ему не нужны, тем более, что они находились в плохом состоянии. Холден разрядил пистолет, вынул обойму, потом забросил оружие в кусты.

И снова двинулся вперед.

Следующий часовой, которого он увидел совершенно случайно, стоял в двухстах ярдах далее, у самых ворот забора, окружавшего лагерь Эрнандеса, который, в свою очередь, со всех сторон окружал владения Ортеги де Васкеса. Холден ни за что не заметил бы часового, если бы тот не был освещен сзади светом фонарей лагеря.

Он медленно подходил к противнику, стараясь двигаться как можно тише, чтобы тот его не заметил. В дневное время ему наверняка не помешала бы маскировка, однако сейчас, в темноте, Холден не мог применить для маскировки ветки и листья; местность и растительность менялись настолько быстро, что тот камуфляж, который сработал бы в одном месте, запросто выдал бы его присутствие в другом, через каких-нибудь сто-двести ярдов. Поэтому ему приходились полагаться лишь на темноту; он вымазал лицо и руки землей, но пот постоянно смывал его «грим».

Прилагая максимум усилий остаться незамеченным, Холден подкрадывался ко второму часовому…

Рози Шеперд свернула треугольником черный платок, откинула волосы назад, завязала платок поверх волос, вокруг головы, затянув узел на затылке. Второй платок она тоже свернула треугольником, завязала его поверх нижней части лица, как что делают грабители; затем посмотрела на себя в маленькое металлическое зеркало, висевшее на стенке фургона; теперь между двумя повязками были видны лишь глаза и узкая полоска лица.

Она поднялась, натянула черные перчатки без пальцев.

Пистолет «Глок», боевой нож «глок» облегченного образца, автомат «Узи» — все вооружение находилось в полной готовности.

Том Эшбрук уже входил в заднюю дверь фургона; он был одет в черное и вооружен так же, как и она.

Рози Шеперд повернулась к двери:

— Я готова. И спасибо за все. Том, как бы там оно ни закончилось. — Она сдвинула вниз повязку, покрывавшую ее лицо, затем сдернула его повязку и быстро поцеловала в губы. Потом распахнула настежь дверь и выпрыгнула из фургона в ночь.

Их уже ждали израильские коммандос.

— Поехали. — прошептала Рози Шеперд сквозь повязку, которая вновь покрывала ее лицо.