Литмир - Электронная Библиотека
A
A

ГЛАВА II

Сэр Джон Лоренс во дворце Омра. – Джеймс Уотсон и Эдвард Кемпуэл – Рассказ начальника полиции. – Повешенный и воскресший Кшиная. – Договор.

Ночь снова опустила свой покров на древний город, взволнованный ненавистью, злобой и местью.

Сэр Джон Лоренс, проведший весь день в приемах, заявил после обеда, что чувствует себя уставшим. Он отослал всех своих секретарей, адъютантов и посетителей и под предлогом отдыха приказал никого к нему не пускать.

С ним остался один только Уотсон, начальник Полиции, и молодой офицер, говоривший на трех или четырех местных диалектах, Эдвард Кемпуэл. Молодой лейтенант был личным переводчиком губернатора и разбирал все дела сам без участия администрации и официальных переводчиков.

– Так как же, Уотсон, – спросил лорд, – какое действие произвел наш декрет на туземцев?

– Мне кажется, сэр, эта мера должна была прежде внушить им страх…

– Неужели вы сомневались, Уотсон?

– Мы никогда не можем знать настоящих чувств индийцев. Касты, предрассудки, религия так разделяют нас с ними, что они нам более чужды, чем какой бы то ни было народ в мире. Хитрые и лукавые, они способны многие годы хранить в тайне заговор и искусно скрывать свои чувства. Тем скорее нужно ждать взрыва, чем более спокойными они кажутся. По вашему приказу я проехал весь Декан и ужаснулся тишине, встреченной мною повсюду.

– Вы большой пессимист, Уотсон! Мы, напротив, убеждены, что нашего приезда в Биджапур и угрозы действия военного суда достаточно, чтобы внушить им спасительный страх. Наказав несколько безумных голов за преступный нейтралитет во время восстания на Севере, мы надолго установим спокойствие в этой стране.

– Да услышит вас Бог, сэр! Но вы знаете, что я всегда говорю с вами откровенно…

– Продолжайте, Уотсон! Мы потому и расположены так к вам.

– На месте вашей светлости я ограничился бы лишь энергичным преследованием Наны Сахиба. Он мусульманин, то есть принадлежит к роду, который не любят в Индии. Это происхождение вождя восстания помешало всему Декану, – а это более восьмидесяти миллионов человек, – присоединиться к повстанцам Бенгалии. Должен признаться, что только этому мы и обязаны своей победой. Продолжая травить Нану, который не всегда же будет ускользать от нас, ибо мы имеем сведения, что он не покидал Индии, было бы лучше отделить его сторонников от индийцев, поклонников Брахмы, и отнять таким образом у них всякий предлог к новому восстанию.

– У них нет ни вождей, ни оружия.

– Ошибаетесь, сэр! Они в изобилии найдут все это в нужную минуту, и, поверьте, на этот раз Север и Юг, Брахма и Пророк соединятся против нас. Довольствуясь эффектом, произведенным приездом военного суда и декретом об уничтожении общества «Духов вод», я оставил бы эти обе меры в виде угрозы, постоянно висящей над головами индийцев, не прибегая в данный момент ни к каким наказаниям. Но зато я сделал бы все возможное, чтобы захватить Нану. Поймав его, объявите полную амнистию. Затем не принуждайте его унижаться перед вами, чтобы не уронить его авторитет перед своими подданными. Сделайте визит всем четырем раджам Юга. Осчастливленные вашим милосердием, они не захотят больше бунтовать против вас, а, напротив, устроят в вашу честь царское пиршество, и мир водворится в Декане, а следовательно, и во всей Индии.

– Вы, может быть, и правы, но не таково мнение уполномоченного министерства внутренних дел.

– Вполне естественно.

– Что вы хотите сказать?

– Ваше превосходительство будет вторым вице-королем, отозванным за то, что ослушались его советов.

– Вы думаете, Уотсон?

– Разумеется!.. Нам он читает проповеди об энергичных репрессиях, а в тайных корреспонденциях своих в Лондон, которые он посылает поддерживающим его членам парламента и кабинета, восхваляет, напротив, благодеяния политики умиротворения.

– Откуда вы это знаете?

– Это относится к моим служебным обязанностям, сэр!

– А что, если он вас услышит? – сказал, улыбаясь, сэр Джон.

– Ваши уши, сэр, не его уши.

– Но какой ему интерес в этом? – спросил генерал-губернатор с видом полного равнодушия.

– Эх, сэр!.. В индо-британской империи есть только одна корона вице-короля.

– У вас злой язык, Уотсон, – отвечал сэр Лоренс, закуривая сигару. – Не желаете ли?

– Если позволит ваше превосходительство…

– А вы, мадемуазель Кемпуэл? – продолжал, смеясь, вице-король.

Когда сэр Джон бывал в хорошем настроении, он всегда так называл своего адъютанта, свежее и розовое лицо которого невольно вызывало эту шутку.

Эдвард покраснел при этом фамильярном обращении и отвечал в смущении:

– Я не позволяю себе курить при вашем превосходительстве.

– Полно, Кемпуэл, – продолжал ласково вице-король, – один раз не в счет, как говорят французы. – И он подал ему коробку с сигарами, а затем снова обратился к начальнику полиции.

– Я подумаю о том, что вы мне сказали, Уотсон!.. Я подумаю, будьте уверены… Но не буду больше посылать своих писем по почте, – прибавил он с лукавой улыбкой.

– О, сэр, – отвечал Уотсон с некоторым смущением.

– Выполняйте ваш долг, Уотсон… Выполняйте ваш долг. Мы с удовольствием просматриваем все сведения, которые вы присылаете нам утром…

– И которые известны только вам и мне, сэр!

– Кстати, Уотсон! Сегодня вечером, кажется, должен явиться знаменитый следопыт, который откроет убежище Наны Сахиба?

– Да, сэр, он передал мне, что готов служить вашему превосходительству.

– Неужели же вы думаете, что он преуспеет там, где погиб несчастный Кишная?

– Он очень удачлив, сэр! Вспомните последние его сообщения, полученные нами. Не позволь он так глупо повесить себя, завладев несколькими европейцами…

– В числе которых находился и я вместе с отцом и матерью, – прервал его молодой офицер.

– Ба!.. Я и не знал этого, – удивился вице-король.

– Он не знал, вероятно, какое положение в обществе занимают его пленники, – продолжал Уотсон, – а так как в награду за оказанные услуги мы разрешили ему праздновать тайно великую пуджу тхагов, то он решил, что лучше будет предложить богине Кали кровь людей более высокого происхождения, чем первых встречных бродяг, пойманных в лесу.

– Расскажите мне эту интересную историю, Уотсон. Сейчас всего девять часов, и у нас достаточно времени, чтобы поболтать за сигарой. Эти свободные часы досуга, когда я могу жить, как живут обыкновенные люди, и беседовать с друзьями, не обдумывая каждого слова, бывают так редко…

– Участь всех властителей, сэр!

– К счастью, я буду им всего пять лет…

– Но можно стать вице-королем на новый срок, ваша милость!

– Не хочу, Уотсон! Мое самолюбие пострадает, разумеется, если меня отзовут раньше срока, но, поверьте мне, мой друг, видеть вокруг себя эти пошлые лица, которые стараются проникнуть в ваши мысли, ваши намерения, чтобы сообразовать с ними свои собственные поступки, видеть людей, которые всегда готовы на самый низкий подхалимаж и с утра до вечера курят вам фимиам, а за вашей спиной строят козни, лгут, устраивают заговоры, – все это так грустно и дает вам такое жалкое представление о человечестве, что я решил по истечении пяти лет вернуться в свое родовое поместье в Шотландии и жить вдали от всех этих отвратительных мерзостей. А я еще властитель pro tempore![71] Какое же зрелище должна представлять наследственная власть?.. Ну так, ваш рассказ, Уотсон! Каким образом стали Кемпуэлы пленниками тхагов?

– Мне, как начальнику полиции, известно многое, сэр, а потому рассказ может быть долгим или коротким, смотря по вашему желанию.

– Пользуйтесь вашей сигарой как хронометром, Уотсон… Курите ее спокойно, не торопясь… Затем пойдут дела серьезные, и мы примем вашего следопыта.

– Ваша милость изволила слышать что-нибудь о Сердаре?

– Как будто… Француз, кажется?

вернуться

71

Pro tempore (лат.) – временный.

91
{"b":"30851","o":1}