Напитав Древо Жизни, Исида установила зеркало так, что утренний свет осветил небольшую часть листвы.

На глазах у Верховного жреца зазеленело несколько листов. Потом цвет их немного поблек, но полностью не исчез.

— Объясни это, Исида.

— Враг нарушил циркуляцию энергии между небом и землей. Одна и та же сила заставляет расти металлы и растения, повелителем которых является акация, потому что она живет одновременно и в этом, и в том мире. Из-за злого вмешательства акация больше не исполняет своей двойной роли получателя и излучателя энергии. Ее исцелит только алхимия.

— Поэтому и необходимо целительное золото богов, — сказал Безволосый.

— Пока мы не найдем его в достаточном количестве, давайте использовать другие металлы, происходящие от звезд. Это простое ритуальное зеркало только что доказало свою эффективность, хотя оно такое маленькое. Другие, сделанные лучше, помогут сокам циркулировать по стволу.

— А если мы поставим вокруг акации десятки зеркал? — спросил Безволосый.

— Мы рискуем сжечь ее жизненную силу и тем убьем сами себя. Наше вмешательство должно быть осторожным.

— Это — новый шаг в правильном направлении.

— Мои изыскания не окончены. Древние провидцы оставили нам основные ключи. Поэтому я продолжу изучать их слова.

В лаборатории Абидоса сохранились рецепты производства ритуальных косметических средств, духов и мазей, необходимых для ежедневного отправления культа. Безволосый и постоянные жрецы так хорошо знали эти тексты, что уже не обращали на них никакого внимания. Снова и снова изучая их, анализируя колонки иероглифов, выгравированные на стенах, Исида хотела оттолкнуться в своих поисках от какой-нибудь необычной подробности или какого-то намека на утраченный секрет. Это должно было навести ее на след целительного металла.

Сначала она выбрала несколько упоминаний о золоте Пунта, но без какого-либо уточнения относительно местонахождения этой таинственной страны, реальное существование которой подтвердить никто не мог. Затем она узнала о существовании некого города золота, где был добыт очень чистый металл с исключительными свойствами. И там тоже не было никакого географического указания. И все же окружение заставляло предполагать, что это место расположено в пустыне Нубии.

Устав, Исида свернула драгоценные папирусы и сунула их в кожаные футляры. Потом вышла из лаборатории и на какое-то время сосредоточилась в безмолвном храме, чтобы потом выйти во внешний мир.

Солнце садилось.

В мягком закатном свете перед ней возникла фигура гиганта.

— Великий Царь...

— Что ты обнаружила, Исида?

Юная жрица рассказала монарху о своем наблюдении неба и открытии города золота.

— Я приехал исполнить ритуал, отгоняющий врагов света. Это лучше защитит Осириса. Ты будешь одной из четырех моих помощниц-жриц, которые будут представлять богинь.

В святилище Безволосый установил око, вокруг которого разместил четыре крылатые фигуры с головами львицы. Око символизировало первобытный холм, возникший в момент творения мира, когда материализовался божественный свет.

Вместе с тремя другими жрицами Хатхор Исида слепила четыре глиняных шара. Каждый из шаров представлял собой одну грань ока Ра, способную рассеивать бури, вызываемые Сетом.

На око фараон положил пятый шар, в который воткнул перо страуса — воплощение Маат.

— Пусть гробница Осириса всегда будет защищена от его врагов, — произнес царь. — Пусть четыре львицы охраняют четыре стороны света, пусть глаза их никогда не закрываются. Пусть эти четыре востока остаются постоянными, и пусть небо не колеблется.

Жрицы подошли к монарху, у каждой в руках было по глиняному шару. Фараон четыре раза повторил заклинание.

— Отныне у солнца четыре глаза. Небо озарено полностью. Жестокое, наполненное огнем дыхание развеет Сета и его сообщников.

Монарх метнул первый шар на юг, второй — на север, третий — на запад и четвертый — на восток.

— Абидос навсегда остается городом, содержащим Почитаемого, и Сет оказывается приговоренным нести того, кто больше его, — Осириса.

Ритуал закончился. Сесострис собрал постоянных жрецов и жриц в колонном зале храма.

— Защита акации усиливается, — объявил он. — Где бы ни пряталось зловредное существо, око Ра увидит его и разрушит его деяния. Одна из посвященных жриц в мое отсутствие будет произносить заклинание, продолжающее действенность ритуала. Исида будет следить за акацией и будет называть элементы ладьи Осириса, Госпожи Абидоса. Поскольку ладья не может двигаться свободно, энергия воскрешения истощается. Исида сохранит то, что может быть этой энергией, и мы вместе продолжим борьбу и поиски целительного золота.

У Беги пересохло в горле. Конечно, Исида еще не замещает Безволосого, но теперь она становилась очень важной персоной. Став представительницей царской воли, она не преминет и дальше расширить свое влияние. К счастью, ее роль пока сводится к священнодействию и не касается ни управления, ни материальных ценностей. Учитывая увлеченность мистикой юной жрицы, можно предположить, что она замкнется в духовной сфере и никогда не заметит исчезновения стел.

Что же касается окончательной смерти Осириса и разрушения Абидоса, она заметит опасность слишком поздно.

Ветеран никогда бы не отказался выпить с ним пива. Поэтому Жергу принялся обрабатывать одного из старых солдат из свиты генерала Несмонту. В конце рабочего дня, сменившись с караула, солдат согласился пройтись по лучшим тавернам Мемфиса и составить компанию знатоку.

— Я работаю на царских виноградниках, — лгал Жергу. — После того как мы прополощем себе горло крепким пивком, я угощу тебя некоторыми чудными сортами, о которых ты еще долго будешь вспоминать.

Никто не мог перепить Жергу. Даже мертвецки пьяный, он помнил, что говорит. А ветеран, наоборот, не имел такой практики. И конечно, рассказав сначала о собственных подвигах, не отказался ответить на некоторые вопросы своего нового друга.

— Почему генерал Несмонту так неожиданно вернулся в Мемфис? — допытывался Жергу.

— Странная история, парень! Напали на караван, были жертвы — гражданские и военные. И знаешь, кто был наставником этих мерзавцев? Провозвестник! Тот самый паршивец из Сихема! Оказалось, что он вовсе не был казнен, представляешь?

— И теперь наверняка установлена его личность?

— Генерал-то, конечно, знает... И поспешил быстро сообщить фараону.

— Теперь уж запланируют сплошную проверку.

— Не думаю.

— Почему?

— Потому что уже десять раз ее проводили, и никакого результата! Но Несмонту хитрец! Он отправит туда шпиона! И тот проникнет к ханаанеям, чтобы выведать место, где скрывается этот их Провозвестник! А потом мы его прихлопнем!

— Отличная работа, Жергу, — похвалил своего подчиненного Медес. — Этот болтун дал бесценные сведения. Сегодня же вечером доложим ливанцу, чтобы тот, в свою очередь, предупредил Провозвестника.

— Вас желает видеть Царский Сын Икер, — сообщил курьер.

Медес немедленно вышел из своего кабинета.

— Чем я могу служить вам, Икер?

— Я принял ваше приглашение на обед, но, к несчастью, не могу прийти.

— Надеюсь, вы не заболели?

— Нет-нет, но я должен на некоторое время покинуть двор.

— Поручение в провинции?

— Простите, но большего я вам сообщить не могу.

— Может быть, желаете перенести нашу встречу на другую дату?

— Я не знаю, сколько времени буду отсутствовать.

— Позвольте мне пожелать вам удачного путешествия и заверить вас, что я с нетерпением буду ждать вашего возвращения. Как только вернетесь, даруйте мне привилегию и позвольте принять вас одним из первых.

— Обещаю.

— Тогда до встречи!

— Если будет угодно богам, Медес.

Отъезд Царского Сына мог иметь только одно объяснение: Сесострис под строжайшим секретом приказал ему внедриться к ханаанским бандитам. Икер — не солдат, в том районе его никто не знает, он выдаст себя за последователя Провозвестника и добьется результата куда большего, чем вся армия Несмонту.