— Какие, мой мальчик, у тебя прекрасные, здоровые и густые волосы! Чего бы тебе хотелось: бритая голова, модная стрижка, завивка?

— Просто короткая стрижка.

— Садись на этот трехногий табурет, — предложил цирюльник, — и держи голову прямо.

На низком столике у коренастого симпатичного ремесленника лежали разного размера и фасона бритвы, щипцы для завивки, ножницы. Рядом стояла банка с содовой водой.

В это утро Икер был первым клиентом. Другие еще ждали своей очереди, досматривая в постели последние сны, или играя в кости, или болтая друг с другом.

— Раз у тебя не парик, а собственные волосы, мне не нужно их мыть. Ты что, новенький в этом районе?

— Я — писец и приехал с юга. Говорят, что здесь, в Мемфисе, писцы неплохо зарабатывают.

— Если учесть количество жалоб на администрацию, у тебя не будет недостатка в работе!

— Разве визирь не намерен облегчить повседневную жизнь самых бедных людей?

— Говорить-то об этом он говорит, и даже постоянно. Но здесь никто не предается иллюзиям.

— А мне кажется, что у него просто связаны руки.

— Почему ты так считаешь, мой мальчик?

— Потому что никто не может противостоять воле тирана.

Бритва на секунду замерла в воздухе.

— Не хочешь же ты сказать...

— Здесь не нужно произносить имен, ты меня отлично понял. Ведь не все же мы — бараны и знаем, что только восстание вернет нам нашу свободу.

— Говори тише, прошу тебя! За такие слова и в тюрьме недолго оказаться!

— Другие заменят меня. К тому же я уже сбежал от стражи во время избиений в Кахуне...

— Ты был там?

— Я помогал своим друзьям из Азии. Мы надеялись захватить управу, но нас предали. Мне удалось бежать. Увы, многие из нас пали... Но египтяне за это заплатят!

— Тебя ищут?

— Собек-Защитник мечтает меня поймать, — признался Икер. — А мне хотелось разыскать молодую азиатку, которая чуть было не привела нас к победе. Да ее, должно быть, убили...

— Как ее имя?

— Если она еще жива, то, произнеся ее имя, я навлеку на нее опасность. Ты — храбрый человек, цирюльник. Но, должно быть, ты, как и большинство, привык к тирании.

— Ошибаешься, мой мальчик. Я тоже борюсь, но на свой манер.

— Ты действительно хочешь поразить деспота?

— Не тебя же я ждал, чтобы начать борьбу! А твою юную азиатку зовут Бина.

Икер даже рот раскрыл от изумления.

— Ты... Ты ее знаешь?

Цирюльник кивнул.

— Значит, она жива!

— К счастью для всех нас.

— А где ее увидеть?

— Ты слишком многого от меня хочешь!

— Но без Бины я пропал! Рано или поздно меня арестуют. А рядом с ней я еще смогу принести пользу.

— Я почти ничего не знаю. Но я знаком с человеком, который, возможно, тебе кое-что и скажет: изготовитель притираний. Он живет в глубине этой улицы. Скажи, что ты от меня.

В присутствии царя совет выслушал подробный доклад Икера.

— Это, конечно, ловушка, — высказал свое мнение Сехотеп. — Дальше идти нет смысла.

— Напротив, — горячо возразил Собек. — Почему нам не удалось разыскать азиатскую сеть в Мемфисе? По причине ее исключительной закрытости. Этот цирюльник играет, свою роль, он — один из мелких соглядатаев. Раз Икер вошел к нему в доверие, то другой может помочь потянуть за ниточку.

— Я разделяю твои предположения, — сказал Сенанкх.

— А если этот цирюльник — всего лишь приманка? — спросил визирь.

— У Икера ни внешность, ни поведение не характерны для стражников, — сказал Собек. — И он, и цирюльник, заговорив о Бине и Кахуне, каждый сделали по одному шагу навстречу друг другу. Значит, продолжать такое внедрение совершенно не опасно.

— Как ты решишь, Икер? — спросил фараон.

— Я продолжаю, Великий Царь.

Изготовитель притираний являлся поставщиком первых врачевателей города. Смешивая разные субстанции[28], он приготовлял замечательные косметические средства. Он использовал галенит (сернистый свинец), свинцовые белила (карбонат свинца), пиролюцит (двуокись марганца), хризоколлу (водосодержащий силикат меди и малахит). Но этим изготовитель притираний не ограничивался. К своим притираниям он добавлял и терапевтические средства, что позволяло предупреждать или лечить трахому, лейкому и конъюнктивит. Ему удалось получить также фосген и иприт.

В тот момент, когда наш химик занимался смешиванием компонентов, в дверь его лаборатории постучал Икер.

— Сейчас не время, я занят.

— Я от цирюльника.

— Ты кто?

— Один из союзников Бины. В Кахуне участвовал в восстании против тирана. До сегодняшнего дня мне удавалось скрываться в Мемфисе, но мне бы хотелось присоединиться к своим друзьям.

— Опиши-ка мне цирюльника.

Икер выполнил требование.

— В Кахуне правитель живет в небольшом домике, — снова заговорил изготовитель притираний. — А сам, напротив, только и думает, что наряжаться, и щеголяет в дорогих изысканных нарядах!

— Как раз наоборот, — поправил его Икер. — Правитель живет в огромном особняке, где работает множество служащих, но одевается он традиционно, как и все.

— Бина слишком стара, чтобы заниматься борьбой.

— Что вы! Она совсем молодая и очень красивая!

— Назови мне пароль, что дал тебе цирюльник.

Катастрофа...

Значит, цирюльник совсем не поверил Икеру! И ему нужно было срочно догадаться, какое слово могло здесь подойти. Может быть, «Бина», или «Кахун», или «восстание»? Однако шансы попасть в цель минимальны.

И тогда Икер решил сыграть на искренности.

— Он не дал мне никакого пароля и только сказал, что вы можете мне помочь.

Парфюмер, казалось, был очень доволен.

— Выйдешь отсюда и пойдешь по второй улице налево. Войдешь в маленький домик по левой руке. Потом подождешь.

Конечно, Икер должен был сообщить об этом новом этапе Собеку, но боялся, что за ним установят надзор бандиты. К тому же затравленный человек, которого он разыгрывал, должен был пойти по указанному адресу немедленно.

Дверь за ним закрылась.

Икер оказался в темноте. Прихожая маленького белого домика показалась ему зловещей. Если на него нападут, Икер даже не увидит, откуда посыплются удары.

— Поднимайся по лестнице, — приказал хриплый голос.

Икер понял, как он был неосторожен. О том, где он сейчас, не знает Собек, и ни один стражник не придет ему на выручку!

А если он окажется сейчас лицом к лицу с одним из азиатов, которого знает? Сумеет ли он сыграть убедительно?

Нет, он никогда не видел этого человека. Маленького роста, средних лет, на вид совсем не опасный...

— Чего ты хочешь, мой мальчик?

— Присоединиться к Бине и моим союзникам, продолжать с ними нашу борьбу против тирана.

— Они больше не живут в Мемфисе.

— Куда же они пошли?

— В Сихем, к Провозвестнику.

— Провозвестник... Но ведь он давно убит!

— Никто не может убить Провозвестника! Он разольет божественный огонь по всей Сирийской Палестине! Мы, ханаанеи, прогоним египтян со своей земли, создадим огромную армию и разобьем трон фараона!

Малый совет фараона жадно слушал рассказ Икера.

— Вот почему Собек-Защитник не сумел раскрыть азиатскую сеть, внедренную в Мемфис, — сказал, наконец, Сенанкх. — Эта банда злоумышленников уже давно ушла из города и укрылась в Ханаанской земле, где у нее множество сторонников.

— Генералу Несмонту решать эту проблему, — поддержал Сенанкха Сехотеп. — Пусть он раз и навсегда потушит желание восставать! Пусть после долгих процессов проведет ряд публичных казней. Пока мечты о восстании живут в головах этих фанатиков, мир в регионе не восстановится!

— Благодаря Царскому Сыну Икеру, — заметил Хнум-Хотеп, — мы сегодня знаем, что Мемфис для бандитов — просто перевалочный пункт и что они ушли на свою базу. С одной стороны, это хорошая новость. С другой — это угроза. Если враг группирует свои силы, он становится опасным.