Настя сидела на своей койке, скрестив ноги по-турецки, и штудировала Булгакова. На первый взгляд могло показаться, что она целиком погружена в процесс. Но только на первый взгляд. Она то и дело, не поднимая головы от книги, поглядывала в сторону своей подруги Саши, которая колдовала над старыми потертыми джинсовыми шортами – делала вышивку. Саша казалась Насте совершенно невозмутимой. Можно было подумать, что всю ее с головой поглотило это вышивание каких-то дурацких рыбок. Это настоящее испытание для Насти – высиживать этот клятый час перед наступлением сумерек. Сашке же, похоже, все равно. Нервы у нее словно железные!

– Сколько там натикало? – как бы между прочим поинтересовалась Настя, поскольку будильник стоял возле Саши и та локтем заслоняла его.

– Десятый час… – невозмутимо отозвалась Саша и перекусила нитку. – А что?

– Да так, ничего…

Настя «углубилась» в чтение. Судя по всему, подруга твердо решила выполнить свое намерение и больше не выходить из дома по вечерам. По крайней мере всем своим видом показывает, что самое интересное занятие для нее – это вышивание гладью! Настя с трудом подавила готовый вырваться вздох. Саша включила свет. За окном тут и там загорались огни. На город ложились нечеткие сумерки. Саша натянула готовое произведение искусства. Покрутилась перед зеркалом. Настя не подняла головы. Саша вздохнула, вытащила из шкафа свою косметичку и принялась лосьоном протирать лицо. И в это время за окном, на портале большого торгового центра, раздался мелодичный звон. Звонили большие круглые часы. Саша высунула нос в окно. Это невинное движение послужило сигналом для Насти. Она подпрыгнула и с силой шмякнула о подушку томик Булгакова.

– Все! Не могу больше! Мозги кипят!

Саша словно только и ожидала команды с Настиной стороны – метнулась к тумбочке и вытащила оттуда электрощипцы.

– Чур, я первая! – обрадовалась Настя.

– Ты вчера первая завивалась!

– Ну, Санечка, мне только челку!

На стол полетело содержимое шкафов – джинсы, юбки, топики, блузки. Зажужжал фен, раскалился утюг, зажурчала вода в кране. В считанные секунды полусонная до этого момента комната превратилась в разворошенный улей. Хотя и создавали это впечатление всего-то две пчелы. Девчонки метались по комнате как перед пожаром. Натягивали одежки, красились, завивались. И все это – торопливо, взахлеб, словно кто-то грозный мог войти в любой момент и окриком прервать эту канитель.

И они, подстегиваемые необъяснимым чувством сродни азарту, торопились расправиться с неизбежной суетой и скорее, как можно скорее покинуть комнату и нырнуть в спасительный сумрак ночи. И вот уже, сунув вахтерше ключи, не сговариваясь, вылетают из общаги. Цок, цок, цок – босоножки по асфальту. Полквартала – молча, не взглянув друг на друга, даже хмуро. Как солдаты в строю. Дойдя до шумного перекрестка, как по команде, останавливаются. Им достаточно полувзгляда, чтобы понимать друг друга. Настя, как норовистая молодая лошадка, перебирает ногами.

– Смотри, чтобы водитель был один! – предупреждает Саша.

– Знаю. А ты хоть немного вслушивайся в ту лапшу, что я буду ему вешать! А то глазеешь по сторонам, как на курорте. Вчера чуть не выдала с головой!

– Когда?!

– Ну, с владельцем ресторана. Едем, я ему про больную бабушку, а она: «У вас машина прям как у Рябова, с телевидения».

– Ну и что? Как он мог догадаться, что Рябов был нашим очередным таксистом? Может, мы в другой обстановке познакомились?

– Да? И в какой же, интересно? Вот если бы этот владелец ресторана поинтересовался: а откуда вы, девочки, знаете Рябова? Я, типа, тоже с ним знаком. Он у меня в ресторане презентации проводит, – ты бы как выпутывалась? – не унималась Настя, успевая при этом вглядываться в проезжающие мимо машины.

– Ты бы выпутывалась. У тебя лучше получается. Фантазия твоя беспредельна, подруга.

– Ага, беспредельна! А если бы меня на этот раз заклинило?! И я бы не сумела быстро сообразить?

– Ну что ж, пришлось бы повиниться: дорогой дяденька! Никакая больная бабушка не звонила нам с другого конца города! Никакое лекарство мы ей не везем! А просто мы любим кататься…

– Мы подсели на ночные катания, как наркоман на иглу! – подхватила Настя, искусно изображая плачущую и раскаявшуюся грешницу. – А для того чтобы кататься бесплатно, мы с подругой ловим таких вот доверчивых добрых дяденек, как вы, и плетем им очередную сказку про бабушку. Ах, мы две беззащитные Красные Шапочки, не ешь нас, дядя Волк, владелец ресторана…

– А многих ли вы обманули, Шапочки? – басом подыграла Саша.

– Ах, многих, – смиренно согласилась Настя. – Вчера мы познакомились с банкиром. И он целый час возил нас по всем окраинам этого славного городка… А позавчера… Позавчера нас возил замдиректора нефтяной компании. Как он старался и самоотверженно искал по всем районам Улицу Двух Купцов, которую придумали Красные Шапочки…

Саша прыснула. Ну в артистичности Насте нет равных! И как это заразно – разыгрывать такие спектакли.

– Девушки! – пробасила Саша грозно, стараясь достоверно передать интонации воображаемого волка. – А разве не попадались такие дяденьки, которые настучали бы вам по шапочкам?

– Нет! Конечно, попадаются такие, которые не хотят везти бесплатно, но… Как все-таки много в нашем городе отзывчивых людей! Бедные дяденьки! Они и не подозревают, что являются участниками эксперимента! Что сценарий давно выучен и роли распределены, а все остальное…

В тот момент, когда Настя увлеклась настолько, что забыла, где находится, и стала красноречиво размахивать руками, возле них притормозила темно-синяя «шестерка».

– Девушка так отчаянно машет рукой, что я подумал: уж не стряслось ли чего?

Настя наклонилась к водителю. На нее смотрел средних лет мужчина со смеющимися глазами. Настя уже научилась определять человека по глазам. Вернее, была уверена, что научилась.

– Да, вы не ошиблись, – моментально «поменяв» лицо, подтвердила Настя. – Случилось. Вы не подбросите нас в центр?

Настя говорила и одновременно пыталась заглянуть в салон.

– Ну как не помочь таким симпатичным… – Водитель открыл обе дверцы, и девчонки юркнули в салон.

– А что стряслось-то?

– Бабуля позвонила, с сердцем что-то. «Скорую» вызвала, ночевать одна боится. Вот мы с подругой решили вместе. Только у нас денег нет…

– Бывает… Вы студентки?

– Ага! – с удовольствием подтвердила Настя. – Я учусь на журфаке, а Саша – будущий юрист…

– Юрист? – заинтересовался водитель. – Значит, коллеги! Ну и какое право вам больше по душе? Уголовное? Гражданское?

Саша промычала что-то нечленораздельное. Настя заерзала беспокойно.

– А вы в какой… области работаете? – попыталась перевести разговор на мужчину. Из их ночных вояжей она уже успела сделать вывод, что мужчины больше любят говорить о себе.

– Я работаю в суде.

– О! А можно я у вас интервью возьму? – промурлыкала Настя.

– Интервью? – развеселился водитель. – Да работа у меня больно скучная – разводы, тяжбы семейные, всякая волокита.

– Ну а на этой неделе какое дело вас больше всего разозлило?

– Разозлило? – Мужчина хмыкнул.

Настя уже чувствовала, что заинтересовала его. Он добросовестно копался в памяти, главное – самой выглядеть заинтересованной. А это совсем нетрудно. Ведь ей уже удалось получить интервью у директора телеканала, у замдиректора нефтяной компании, у режиссера местного театра, даже у писателя! Она чувствовала себя докой в этом деле, и, самое главное, все охотно шли на контакт, с удовольствием рассказывали о себе, и за какие-то полторы недели Настя и Саша так насытились впечатлениями, что любой журналист-профессионал позавидовал бы им. Они же просто наслаждались жизнью и свободой. Их любопытство толкало на новые «подвиги». Сегодняшний водитель, оказавшийся мировым судьей, всю дорогу занимал их рассказами из судебной практики. Дорога до центра оказалась короткой. Они выпорхнули и отправились восвояси – вдоль залитой огнями улицы, к местному «Арбату». Не найдя здесь ничего интересного, они решили переместиться ближе к набережной, поскольку там всегда бывало особенно оживленно. Они двинулись к перекрестку и стали голосовать. Машина остановилась довольно быстро. Водитель перегнулся к ним через сиденье, и они услышали: