Окрестности сельского клуба сотрясали звуки ударных. На крыльце тусовалась молодежь, покуривая и потягивая пиво. Мат, визгливый смех девчонок и хохот пацанов смешивались с фонограммой группы «Стрелки».

Лера сидела на спинке скамьи, спиной к клубу, и, глядя прямо перед собой, лузгала семечки.

– Говорил тебе – не ходи туда, – ворчал Колька Смирнов.

Он на самом деле уговаривал ее не ходить сегодня на танцы. Делать там нечего. И Мишка предлагал пойти к реке и устроить костер. Но их отговоры лишь укрепили желание сделать по-своему. Она поняла, что Юра там и что он не один, и захотела сделать себе больнее. Как дура притащилась в клуб! Увидела Юру с этой девочкой с Севера, Аленой. Они целовались под музыку прямо посреди зала. Его руки находились под ее майкой, и, увидев Лерку, он не смутился, не опустил руки, а только поплотнее обхватил габаритную Алену.

А та вообще ничего не замечала вокруг, лениво, в такт музыке, двигая ягодицами.

Лерка вылетела из клуба и помчалась к реке. Туда, где они обычно гуляли с Юрой. Она еще надеялась, что он догонит ее и станет убеждать, что с Аленой он просто так, чтобы позлить Лерку. Но вместо Юры притащились Колька и Мишка и позвали ее на лавочку.

– Она все равно скоро уедет, – осторожно бросил Мишка, отрывая плавник у сушеной воблы. – Я слышал, ей Семеновна уже билет на самолет до Сургута купила.

– И я уеду, – усмехнулась Лера, выбрасывая в траву остатки семечек. – И он. И вы уедете. Ну и что? Что из этого?

– Ничего, – отозвался Колька. – Просто с ней он гуляет недавно. А с тобой… сколько?

– Сколько? – зло передразнила Лерка и тут же отрезала: – Все. Тема закрыта. Хотели костер? Давайте ваш костер!

На свет костра подтянулись девчонки. Потом деревенские пацаны принесли домашнего вина. Лерка громко, неестественно хохотала над Колькиными шутками. Мишка тоже вовсю прикалывался – он здорово изображал эстрадных артистов.

Поначалу Лерке приходилось выдавливать из себя смех, делать вид, что ей весело и она не думает о Юре, о его руках, лапающих девочку с Севера. А потом ей и вправду стало весело – то ли от вина, которое на вкус было вроде компота, то ли от шуток ребят, то ли еще от чего. Поэтому для нее полной неожиданностью прозвучало сообщение запыхавшегося Андрюшки, Колькиного брата, примчавшегося из деревни на велике.

– Лерка, тебя мать везде ищет! Сюда идет.

Лерка отчего-то побледнела. Она чувствовала, что бледнеет, но не понимала отчего. А лица Кольки и Мишки поскучнели. Бутыль с вином спрятали за корягу. Веток в костер подбросили. Лера накинула ветровку и направилась по тропинке в сторону деревни. Зачем это маме вздумалось приехать среди недели? Тем более что они с отцом собирались вернуться домой в понедельник. Неожиданно сердце незнакомо стукнуло и заныло. Лера прибавила шагу. Она почти столкнулась с матерью у оврага. Та вынырнула из лопухов – запыхавшаяся, какая-то вся взъерошенная. На секунду они замерли друг перед другом, тяжело дыша.

– Привет, мам, – первая сказала Лерка и потянулась для поцелуя. – Ты чего это на ночь глядя?

– Где ты ходишь, Лера? – все еще задыхаясь, спросила Наташа. – Я и в клубе была, и у подружек твоих…

– Мы с ребятами костер жгли. А что случилось? Ты зачем приехала?

– Я? – Наташа обшаривала дочь взглядом, все еще тяжело дыша и словно боясь увидеть в той какие-то заметные перемены. Лерка показалась ей выше ростом, и в лице, как нарочно, промелькнуло что-то рожновское. Тень усмешки. То, чего Лерка в себе не замечала.

– Так я… приехала вот… за тобой. Надо к школе подготовиться.

Глухая деревенская ночь, овраг в лопухах, отзвуки дискотеки, и посреди этого – взволнованная мать, несущая что-то несусветное. Все это не вязалось у Лерки в мозгу и вызывало подозрения. Она пожала плечами.

– Ну, пошли домой.

– Нет! – остановила ее Наташа и развернула к реке. – Нам нужно поговорить.

Лера послушно взяла мать под руку, и они двинулись назад. Им навстречу шли ребята от реки, вдалеке затухал брошенный, но не залитый костер.

– У тебя все нормально? – спросила мать, не глядя на Леру.

– Конечно, – пожала плечами Лерка. – Что могло случиться за неделю?

– Не за неделю. Раньше.

Лерка молчала. Они молча дошли до костра. Лерка стала собирать в кучу разбросанные ветки и кидать их в оставшийся жар. Ветки затрещали, костер вспыхнул.

– Ты говоришь неправду, – сказала Наташа с вновь вспыхнувшей обидой.

Лерка вела себя так, будто ничего не случилось!

– Ты прочитала письмо! – Лера ошпарила мать жестким взглядом. – Я так и знала! Тебе ничего нельзя доверить!

– Да, прочитала, – подхватила Наташа, вскипая с новой силой. – Ты – моя единственная дочь! Ты – моя жизнь, и я боюсь за тебя! И ты обещала мне! Ты обещала мне, что не станешь делать этого! Хотя бы пока не окончишь школу! А ты…

Не дождавшись от дочери ни слова, Наташа спросила тихо:

– Или он тебя заставил?

Лерка ковыряла веткой в костре, низко склонив голову.

– Нет, зачем, – почти спокойно отозвалась она. – Я сама захотела… попробовать. Мне было интересно.

В тоне дочери Наташа не услышала раскаяния. Она не чувствовала себя виноватой! Не жалела о случившемся!

Наташа была в шоке.

– Тебе было интересно, – эхом отозвалась она, проглатывая ком в горле. – И что, ты теперь довольна? Тебе понравилось? Может быть, ты замуж захотела в пятнадцать лет? Может быть, ты нарочно издеваешься надо мной? Давай уж, помогай отцу! Мало он из меня крови выпил за время нашей совместной жизни, так теперь еще подмога подросла! Давайте, вместе на меня навалитесь. Он – пьянкой своей, ты – гулянкой. Весело!

Наташа хлестала дочь словами, видя только ее белесую макушку и блеск черной лайковой жилетки. Не видя глаз. Она знала, что может наговорить лишнего, но остановить себя не могла. Обида кипела в ней, как вода в электрическом чайнике – бурно, с выплеском.

– Я думала: ты взрослая, понимаешь меня, прислушиваешься. А ты только делала вид! Неужели так трудно было сдержать обещание?

– Трудно! – с вызовом заявила Лерка, с хрустом ломая ветку. – Мне было одиноко! Ты все время отправляешь меня на все лето в деревню, я тут одна, без тебя! Дед пьет, отец пьет, бабушка вся в заботах. Я никому не нужна. А Юрка… Он любит меня! Да, любит! Я хотела отблагодарить его за любовь!

– Лера! Я тебя отправляю… Да ты рвешься сюда как… Тебя же в городе не удержишь летом!

– А куда мне рваться? – яростно защищалась Лерка. – Ты каждое лето в санатории лечишься. Или в лагере работаешь. Что же, я должна в городе с пьяным отцом оставаться? Спасибо!

– Но ты никогда не говорила, что чувствуешь себя так одиноко… – растерялась Наташа, отслеживая взглядом Леркины резковатые движения.

– А как я должна себя чувствовать? – Лерка уселась на коряге и перешла в наступление: – Ты целыми днями на работе! За день у меня накапливается полно вопросов, я жду тебя, хочу поделиться. И вот ты наконец приходишь с работы! Тебе тут же начинают названивать твои подружки и выливать на тебя свои проблемы! И ты часами выслушиваешь их, подбадриваешь и даешь советы! А я как собачка жду, когда же на меня наконец обратят внимание! Когда же ты наговоришься, поешь и сделаешь свои дела, наступает ночь. Ты засыпаешь, едва коснувшись подушки. А я остаюсь одна со своими мыслями и вопросами! Одна! Всегда одна!

Голос Лерки окреп, агрессивные интонации в нем пугали Наташу настолько, что она с трудом улавливала смысл обвинений.

– В чем ты меня обвиняешь, Лера? В том, что я работаю за себя и за отца? Ты прекрасно знаешь почему. Я вынуждена тянуть семью. Если бы я работала только в одном месте, я была бы дома. Да. Но мы умерли бы с голоду! Я даже представить не могла, что услышу такие обвинения! От тебя! Я делаю это все для тебя! Пойми, мне самой ничего не надо! Ты думаешь, я получаю удовольствие, бегая по городу высунув язык? К концу дня у меня так ноет почка, что мне уже ничего не хочется. Я даже к телевизору не подхожу.