Когда Леонора Галигаи пришла в себя, она погрузилась в размышления о предсказании небес и о Лоренцо, который составил гороскопы Жизели и Капестана. Карлик поступил довольно странно. Почему его так заинтересовала судьба этих людей? Зачем он сделал их в некотором роде неуязвимыми? Ведь теперь, если они умрут, то станут гораздо опаснее, чем живые.

Леонора набросила на плечи меховой плащ и отправилась к Лоренцо. Когда она потребовала от него объяснений, карлик усмехнулся.

– Мадам, я изучаю все судьбы, имеющие отношение к вашей, – заявил он.

– Но я никак не связана с этими людьми! Или ты знаешь больше, чем я? – пристально взглянула на него женщина.

– Да, мадам, – медленно кивнул он. – И я могу вам все рассказать. Но учтите: моя тайна ужасна.

Леонора вздрогнула.

– Я слушаю. Говори, Лоренцо! – прошептала она.

– Вы влюблены, и вы – отважная влюбленная. А я, я два года назад был трусом… – с горечью промолвил карлик.

– Трусом? – изумленно переспросила Леонора.

– Да, трусом! – повторил Лоренцо. – В январе 1615 года я отправился в окрестности Орлеана, – начал он свой рассказ. – Мне нужно было добыть драгоценный манускрипт: в нем были различные формулы, которые я долго искал раньше… Наконец этот трактат оказался в моих руках. Я изучил его – и мне не терпелось проверить все, что я почерпнул оттуда, на практике, поэтому я снял небольшой домик и принялся за работу. Не знаю, в чем тут дело, но скоро по городу поползли слухи, что в Орлеане поселился колдун. И вот, однажды ночью, когда я работал, в мой дом ворвалась разъяренная толпа. Эти люди вопили: «Смерть ему! Прикончим колдуна!» Я выпрыгнул в окно и побежал. Убийцы бросились следом. Они долго гнались за мной, я задыхался… В конце концов силы меня покинули, и я остановился у какой-то двери. И тут свершилось чудо. Эта дверь отворилась, и на пороге появилась женщина. О, как она была прекрасна! В этот миг я потерял сознание и рухнул к ее ногам.

– Продолжай! – Леонора не спускала глаз с рассказчика.

– Когда я пришел в себя, – снова заговорил карлик, – то увидел, что лежу в роскошной постели. Я понял, что нахожусь в одном из самых великолепных особняков Орлеана.

– Кто была эта женщина? – с живейшим любопытством спросила Леонора.

– Я называл ее дамой в белом, потому что она всегда была одета в белый бархат, – ответил Лоренцо. – Ее слуги заботились обо мне, а сама она каждый день приходила справиться о моем здоровье. Это была воплощенная доброта. Я всем обязан этой женщине. Наконец, на третий день я смог встать с постели и вышел прогуляться. Но едва я покинул дом, как столкнулся с каким-то человеком, который, казалось, внимательно изучал подступы к особняку. Я тотчас же узнал его: это был знатный сеньор, которому я в свое время оказал кое-какие услуги.

– Кто был этот сеньор? – взволнованно осведомилась Леонора.

– Подождите немного, сейчас узнаете, – грустно улыбнулся карлик. – Итак, этот сеньор пригласил меня в гостиницу поужинать. Там он сказал мне, что влюблен в даму в белом, и попросил меня изготовить приворотное зелье, которым я уже снабжал его в Париже. И тогда я совершил ужасную подлость. В любовном напитке не было нужды. Я предложил ему кое-что получше. Когда наступила ночь, я поставил под окном спальни моей благодетельницы лестницу. Сам же я спрятался в опочивальне. Вскоре раздался звон разбитого стекла, и сеньор проник в комнату…

– То, что ты сделал, отвратительно! – вскричала Леонора.

– Это еще не все, – вздохнул Лоренцо. – Когда сеньор схватил женщину, я задернул занавески на окнах. Тогда она в ужасе посмотрела на меня и вдруг разразилась смехом, от которого у меня кровь застыла в жилах. Это был нечеловеческий хохот… – содрогнулся карлик. – Прежняя дама в белом перестала существовать. Вместо нее передо мной было жалкое, обезумевшее существо!

Лоренцо помолчал немного, а потом промолвил:

– Даму в белом звали Виолетта, герцогиня Ангулемская. Что же касается сеньора – то это был ваш муж!

Леонора выдержала этот удар. Она казалась по-прежнему спокойной.

– Таким образом, Кончино сначала любил мать, а потом пленился дочерью! – пробормотала женщина. – Это все, Лоренцо? – взглянула она на карлика.

– Нет, мадам! – ответил тот. – Однажды вечером Жизель Ангулемскую бросили в Сену. Вам, наверное, это известно?

– Неважно! – передернула плечами Леонора.

– Да, важно другое: то, что ее спасли! – заявил Лоренцо. – Жизели совершенно случайно помог человек, который никогда ее прежде не видел. И этот человек перед вами, мадам! – вскричал карлик.

На этот раз Леоноре не удалось сдержаться. С губ ее сорвалось тихое проклятие. А Лоренцо продолжал:

– Потом произошло другое важное событие. Как-то вечером на мосту Менял на одного человека напала целая толпа. Сам не знаю почему, но я повторил то, что сделала когда-то дама в белом… Я приоткрыл дверь, и тот человек оказался в безопасности. Только потом я узнал от людей, которые хотели его убить, что мне обязан жизнью шевалье де Капестан! Теперь вы понимаете, почему я решил составить два гороскопа и почему я вас предупредил? – мрачно спросил карлик.

Этот уродец, который ненавидел весь мир, теперь, казалось, хотел по собственной воле помочь тем, кого по воле судьбы уже спас прежде! Он продолжал:

– Мадам, я повторяю: ничья рука, кроме королевской, не может погубить Жизель и Капестана. Металл, огонь, яд немедленно обернутся против того, кто осмелится пустить их в ход.

– Я знаю! – прошептала Леонора.

Она швырнула на стол кошелек, полный золота, и вышла из комнаты.

Оказавшись на улице, женщина прошептала: «Теперь они оба у меня в руках: я знаю, как убить их, не причинив зла Кончино, и знаю августейшую особу, которая прикажет это сделать!»

Уже пробило полночь, и все же народ еще толпился неподалеку от великолепного особняка Кончини. Люди молчали. Они смотрели на праздник, устроенный маршалом. Сказать по правде, это была настоящая феерия.

Внутри особняка горело восемьдесят гигантских свечей из разноцветного воска, источавших изысканный аромат. Снаружи особняк освещало более тысячи бумажных фонариков. Когда какая-нибудь гостья поднималась по лестнице, навстречу к ней шла прелестная девочка в наряде нимфы, и как только гостья оказывалась у входа, маленькая нимфа дарила ей букет цветов. В центре каждого букета была роза, в которой лежал бриллиант.